Александр Колпаков - Гриада (Художник Л. Смехов)

В южном полушарии гриане вообще не жили даже в летний период. Туда забредали лишь в более поздние эпохи отдельные группы мореплавателей-охотников, стремясь добыть диковинных животных — порождение южно-грианских природных условий.

Так же, как и на Земле, на определённой стадии развития началось своеобразное классовое расслоение первобытного общества гриан. Суша Гриады состояла из трёх огромных материков, из которых два находились в южном полушарии, между восьмидесятым и пятнадцатым градусами южной широты. Третий континент — Северный Центральный Материк — лежал в северном полушарии Вся остальная поверхность была занята Фиолетовым океаном, на необозримом пространстве которого разместились десятки архипелагов и тысячи отдельных островов. Расположение материков оказало известное влияние на развитие грианского общества. На Центральном Материке образовалось единое рабовладельческое государство. Рабство также являлось неизбежным этапом в развитии гриан. Только с помощью грубого физического принуждения можно было заставить первобытного грианина приобщиться к систематическому труду и за счёт труда раба дать возможность другим людям — рабовладельцам — заниматься науками, культурой, искусством. Но и здесь я увидел своеобразие. На многочисленных архипелагах и островах Фиолетового океана первобытнообщинный строй существовал вплоть до эпохи Хранителей Знаний, то есть до эпохи машинной техники, начавшейся восемьсот тысячелетий тому назад. Островные гриане были неисчерпаемым резервуаром для пополнения армии рабов, на костях которых постепенно вырастало здание цивилизации. Для того чтобы создать огромные крытые города — очаги устойчивого существования в период Туманов и Бурь, — погибли миллионы и миллионы островных рабов. Вся история Гриады на протяжении долгих тысячелетий — это непрекращающаяся классовая борьба, цепь грандиозных восстаний рабов. Восстания подавлялись со страшной жестокостью Хранителями Знаний — древнейшим господствующим классом, овладевшим знаниями благодаря труду рабов. В период Туманов и Бурь борьба утихала, и полуодичавшие толпы восставших разбредались по Центральному Материку, отчаявшись проникнуть в крытые города — к свету, теплу, жизни.

Дальше я обнаружил в Информарии странный «провал» в истории Гриады. В каких формах развивался на ней феодализм? Как произошёл переход к капитализму или его разновидности, каким образом развёртывалась борьба пролетариата за своё освобождение, за построение нового мира? Увы! На все эти вопросы Информарий ответить не мог. С гигантских стеллажей на меня смотрели лишь пустые обоймы, в которых некогда хранились, может быть, микрофильмы. Целая эпоха в истории грианского общества осталась неописанной. Не было ли тут злого умысла со стороны каких-то господствующих классов?…

Последующие слои микрофильмов и «запоминающих» кристаллов рассказали мне уже о том времени, когда грианское общество находилось на высочайшем уровне развития, когда был совершён переход от электричества к энергии мезовещества, к электронной технике и полной автоматизации производства. Потомки древних рабов непонятным образом попали в новейшее рабство. Они обслуживали заводы и фабрики, энергостанции и транспорт, обеспечивали всю многообразную жизнь Гриады. Но они не знали радостей духовной и культурной жизни, потому что культура, наука и искусство принадлежали Хранителям Знаний. Потомки рабов получали лишь немного технических навыков, необходимых для управления машинами. Эти навыки передавались из поколения в поколение.

Потомки Хранителей Знаний учли богатейшую историю непрерывной борьбы прошлых веков. Новейшие рабы были обеспечены необходимыми благами жизни. Они имели всё… кроме радостей творчества и познания, кроме радостей настоящей жизни разумных существ. Они были несчастнее всех тех, кто в прошлые века эксплуатировался у нас на Земле: они не знали путей к лучшей жизни. Я и сейчас поражаюсь, как искусно добились Познаватели расцвета науки и техники, закрыв широким массам дорогу в науку, к познанию путей своего освобождения.

На той ступени развития Гриады, которую застали мы в век освобождения энергии мезовещества, в век электроники и телевидения, я вообще не представлял себе, как могли бы эти несчастные придатки к электронным автоматам подняться на вершины современного, невероятно разветвившегося знания. В каком-то пункте своей истории потомки древних рабов, так героически сражавшихся в прошлом, допустили крупную ошибку. Несомненно, в их истории был момент, когда можно было разбить Познавателей и сделать знания достоянием всех. Они упустили этот момент и теперь расплачиваются за свою ошибку…

Ещё несколько дней оранжево-синие позволили мне заниматься в Информарии, окружив целым лесом каких-то регистрирующих приборов.

Уголком глаза я вижу, как на экранах аппаратов бегут кривые линии и всплёскиваются пики. Странно сознавать, что эти кривые — отображение мыслительных процессов, протекающих в моём мозгу.

…Микрофильмы и целлюлы рассказали мне о высоком уровне промышленного производства на Гриаде. По бескрайним красно-оранжевым равнинам юго-восточной части Центрального Материка раскинулись колоссальные комбинаты, производящие пищевые продукты из… воздуха. Каждый такой комбинат — это целый город, состоящий из пластмассовых зданий всевозможных форм. Атмосферный воздух с ураганной скоростью засасывается в радиационные камеры. Здесь невидимые, но верные работники — радиоактивные излучения — производят ускоренный фотосинтез: волшебное действие, когда из кислорода воздуха и углекислого газа получаются сотни углеводородов. Ну, а затем обычная химическая обработка, дающая десятки тысяч различных продуктов и материалов. И нигде я не заметил ни одной живой души. Всё производство автоматизировано.

…Человек со шрамом (ранение он получил, как я узнал позже, во время опасного опыта с новыми излучениями) показал мне ещё много диковинок. Не могу умолчать о планетоскопе. Это гигантский аппарат, установленный в семидесятиэтажном здании восьмого сектора Кругов Многообразия. Когда сверхмощный поток излучений насквозь «просветил» шар планеты, я не мои сдержать восторг: внутреннее строение Гриады было как на ладони, вплоть до мельчайших деталей. Как и следовало ожидать, ядро планеты диаметром в три тысячи километров состояло из тяжёлых элементов, находящихся в особом пластическом состоянии под давлением в миллиарды атмосфер, при температуре в семь тысяч градусов. Шаг за шагом я, как на выставке, рассматривал глубинные слои планетной коры, залежи ископаемых, движение подземных вод и расплавленной магмы, вековые перемещения материков. Этот получасовой «сеанс» дал мне больше, чем десятилетия напряжённого изучения внутреннего строения Земли, которое я в своё время предпринял в связи с разработкой новой теории тяготения.