Андрей Саломатов - В будущем году я буду лучше

Еще раз обругав джина, Дыболь все же оставил пульт управления в покое, а затем прочитал на экране: "Джина здесь нет, дурень. Я робот-компьютер, развожу таких, как ты, по планетам."

- Послушай, - проникновенно начал Саша. - Отпусти меня домой. Ну пожалуйста, будь другом. Этот джин, сволочь, нагородил черт знает чего. Не собирался я к инопланетянам. Это он чего-то там напутал или крыша у него поехала.

Так и не дождавшись ответа, Дыболь в сердцах плюнул в компьютер. Шарик слюны отскочил от экрана и вернулся к нему.

- Тоже сволочь! - проговорил Саша. - Как и джин! Сейчас бы ломик или монтировку, я бы тебя расковырял!

- Дурень ты, дурень! Кто бы тебя тогда до места доставил? - загорелось на экране.

Обидевшись на "дурня", Дыболь оттолкнулся от кресла и отправился осматривать внутренность отсека. Здесь было много чего интересного. В витринах, как в музее, лежало немало необычных вещиц, которые были знакомы Саше. Как и всякий нормальный человек Дыболь любил иногда почитать фантастику. Кроме того, он пересмотрел все фантастические сериалы и фильмы. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Саша сразу узнал в одном из экспонатов лучевой пистолет, именуемый в космической литературе бластером.

Попытки достать роскошный никелерованный бластер ничего не дали, и Дыболь в раздражении пнул стеклянную витрину ногой. "Потерпи, ещё успеешь", - прочитал он на экране.

- Жаль, не могу достать, - ответил Саша. - Повезло тебе.

"Это тебе повезло, - ответил компьютер. - Достал бы - каюк и тебе, и мне".

Поплавав немного за плевком, Дыболь вернулся в кресло, устроился поудобнее и задумался. Саша вспомнил кое-что из своего недалекого прошлого, поморщился и задремал.

Как справедливо утверждал психолог и философ Франкл, прошлое не исчезает бесследно, а становится вечностью. Правда, нередко эта часть индивидуальной вечности скрыта от нас розовой дымкой очарования, поскольку в прошлом все мы были моложе, привлекательней и удачливей. В прошлом нас не ожидает ничего плохого, оно не требует от нас никаких жертв, кроме, разве что, времени на воспоминания. Ну а этого добра у людей хватает. Иначе зачем бы они так бездарно превращали каждое мгновение настоящего в прошлое? Может быть прошлое лучше настоящего? Возможно, кто-то так и считает. Для Дыболя прошлое не имело никакой ценности, как ничего не стоит потраченные месяц назад деньги. Саша жил в настоящем и только в настоящем.

НАСТОЯЩЕЕ

В космическом корабле утро от вечера ничем не отличается, поэтому оставим на время описания различных времен суток. Упомянем лишь, что температура в отсеке управления была нормальной - двадцать градусов по Цельсию.

Пообедав содержимым трех тюбиков, Дыболь плавно похлопал себя по животу и отправился к иллюминатору, посмотреть на звезды. За круглым толстым стеклом было темно и скучно как в дровяном сарае. Исчезли даже метеориты, астероиды и неизвестные планеты. И лишь далеко-далеко бессмысленно сияли крупные, с кулак, звезды.

- Долго нам лететь? - спросил Саша в пространство и посмотрел на экран. "Потерпи, скоро будем", - прочитал он и, оттолкнувшись от стекла, несколько раз перевернулся в воздухе.

- Расскажи чего-нибудь, - попросил Дыболь. - Скучно. Анекдотов не знаешь?

"Нет, - загорелось на мониторе. - Могу инструкцию почитать".

- Инструкцию не надо, - отказался Саша. - Давай лучше поговорим. Жаль, у тебя нет голоса.

"Жаль", - согласился компьютер.

- Чей это корабль, джина что ли? - спросил Дыболь.

"Не знаю", - ответил экран.

- А чего ты знаешь? Куда летим, знаешь?

"К инопланетянам, - загорелось на мониторе. - Я вообще-то уже раз был на этой планете. Бластер там тебе пригодится."

- А ты-то откуда знаешь? - спросил Саша. - Ты что, выходишь из корабля?

"Нет, - ответил компьютер. - Я вижу все, что происходит вокруг до самого горизонта. В случае опасности включаю сирену. Услышишь - беги назад."

- А на долго мы туда летим? - поинтересовался Дыболь.

"Этого я не знаю", - появилось на мониторе.

- А кто знает? Я что ли? - раздраженно проговорил Саша.

"Как только я перестану быть нужным, корабль вернется на Землю."

- Это как же? - удивился Дыболь. - Ты мне будешь нужен до самой Земли. Ты хочешь сказать, что меня могут убить?

"Этого я не знаю", - ответил компьютер.

- Порядочки! - возмутился Саша. - Слушай, пока не поздно, давай повернем назад. И ты целее будешь.

Экран монитора погас, а Дыболь ворча уселся в кресло и довольно быстро уснул.

Снилось Саше не прошлое и не будущее, а бесцветное настоящее, границы которого так никто определить и не сумел. Может, потому, что настоящее не имеет никакого отношения ко времени и является всего лишь взглядом на вещи.

ВРЕМЯ

Утомительно медленно тянется время в космическом безвременьи. Тяжело переносить перегрузки вынужденного безделья и особенно в пространстве, ограниченном шестью стенами. Неинтересен и скучен был Дыболю космос, как неинтересен и скучен человеку, не имеющему отношения к медицине, атлас по гистологии. Часами Саша всматривался в бездонную темень вселенной и радовался каждому камешку, пролетающему мимо корабля. Заметив очередной булыжник, Дыболь сравнивал его с предыдущим и с нетерпением ожидал следующего. Это создавало ощущение хотя бы какой-то занятости. Когда мимо иллюминатора пролетал особо крупный метеорит или астероид необычной формы, Саша стучал по стеклу и улюлюкал, наверное, пытаясь привлечь внимание камня к собственной персоне. Он даже зачем-то поворачивался к компьютеру и приглашал его порадоваться вместе с ним, но экран в такие минуты молчал. Очевидно бортовой компьютер и пролетающие мимо небесные тела не испытывали друг к другу никакого любопытства, и Дыболь здесь напоминал пьяницу, обсуждающего с бутылкой поведение упавшего на пол стакана. Но все же беседа между компьютером и человеком не прерывалась, хотя протекала крайне вяло и была бессвязна, как обрывки разговоров, услышанных на ходу. На конкретные вопросы робот-компьютер отвечал охотно, но не всегда конкретно. Саше казалось, что машина чего-то не договаривает, темнит. А компьютеру ничего не казалось. Он сообщал то, что знал или то, что ему положено было сообщать. Речь компьютера была несколько развязной, а иногда и грубой, но так для Дыболя было даже лучше. Это оживляло их диалог, тем более, что некоторые обороты Саша принимал за вполне приличные шутки.

Дыболь и сам частенько пытался острить, и если электронные мозги никак не реагировали, то в глубине души Саша все же надеялся на то, что компьютер оценил его юмор и пусть молча, но смеется.

Иногда Дыболь вдруг принимался рассказывать о своей жизни. Здесь на космическом корабле, в компании с компьютером у него это выходило куда лучше, чем за столом в квартире профессора. Поведал Саша и о своих приключениях в городе Джина, который он так неожиданно для себя оставил. Дыболь врал, конечно, безбожно, но с таким собеседником грех было не приукрашивать. Хотя, возможно, Саша просто оттачивал историю перед возвращением домой, ведь впечатления наши часто многое теряют наложившись одно на другое.