Кир Булычев - Два билета в Индию

— Больше ста лет назад, — сказал Глущенко, — на Бирму напали англичане, которые хотели ее завоевать. Тогда один из первых боев произошел именно здесь, возле пагоды Шведагон. Англичане победили и захватили пагоду, хотя в тот раз им Бирму покорить не удалось.

— Почему? — спросил Игорь.

— Во главе бирманских войск стал талантливый бирманский генерал по имени Бандула. Он сдерживал англичан всю осень тысяча восемьсот двадцать четвертого года. В лагере англичан свирепствовали болезни, и сипайские полки, набранные в захваченной ими Индии, не хотели воевать и бунтовали.

— А потом?

— Генерал Бандула был убит случайным снарядом. Англичане перешли в наступление, но время было упущено, и они заключили с бирманцами мир. По условиям мирного договора к Англии отошли южные провинции Бирмы. А потом, после еще двух войн, англичане покорили всю Бирму полностью. Это случилось в тысяча восемьсот восемьдесят пятом году.

Взрослые ушли вперед по платформе, а Игорь продолжал расспрашивать журналиста:

— А чего же Россия не помогла бирманцам?

— Ну, во время первой войны очень мало кто в России и знал о существовании Бирмы, Россия была очень далеко. Подумай, между Бирмой и Россией лежат Гималайские горы, Индия, леса, реки — тысячи километров.

— А потом?

— Что — потом?

— А во время других войн с Англией? Ведь тогда мы уже знали о Бирме.

— Ты, Игорь, все время путаешь тех, кто управлял Россией, с теми, кто в ней жил. Многие русские протестовали против покорения Бирмы. Например, великий химик Менделеев даже написал русскому царю письмо с просьбой вступиться за Бирму. Но царь не хотел портить отношения с Англией. Понятно?

— Понятно. А что было потом?

— Ну, это долгая история. Много лет Бирма была английской колонией. Бирманцы не раз восставали против своих хозяев. Вот именно здесь, на склоне шведагонского холма, проходила в тридцать шестом году забастовка студентов университета. Здесь же находится мавзолей, в котором похоронены борцы за независимость Бирмы. Их убили в тысяча девятьсот сорок седьмом году, за полгода до того, как Бирма снова стала свободной… Но сейчас пора ехать дальше. Давай догонять наших.

Потом экскурсанты побывали в центре Рангуна, посмотрели монумент Независимости, порт, в который приходят корабли со всего мира, привозят разные товары и увозят рис и тиковое дерево.

Вернулись с экскурсии поздно, и вот Игорь никак не может придумать, как описать этот замечательный день в письме.

— Игорь, ужинать будешь? — спрашивает мама из соседней комнаты. — А то сегодня в посольстве кино, надо спешить.

Игорь с облегчением отложил письмо и решил, что закончит его в следующий раз.

6

Зеленая змея

На строительство Игорь попал куда раньше, чем надеялся. В школе проходила дезинфекция, и уроков не было. Игорь еще с вечера сказал отцу:

— Ты обещал как-нибудь взять меня с собой на работу.

— А что, ты свободен завтра?

— Да, уроков не будет.

— Понимаешь, у меня с утра совещание. Не знаю, как быть.

Игорь не успел даже расстроиться, как Володя Зеленко предложил:

— Пускай со мной поедет. Мне завтра все равно надо быть на площадке.

— А я за ним присмотрю, — сказал Шурыкин, который играл в это время с отцом в шахматы. — Пусть пожарится на нашем солнышке.

— Что я, солнца бирманского, что ли, не видал? — спросил Игорь.

— Видать-то видал, да на строительстве оно особенное… Ваш ход.

— Получишь еще солнечный удар, — заволновалась мама.

— Я возьму пробковый шлем у Володи. Он обещал, — сказал Игорь.

— Ничего с парнем не случится, — заметил Шурыкин. — Я, кажется, проигрываю ладью.

Он был очень серьезным человеком, этот Шурыкин. Игорь его немного побаивался, а мама безусловно доверяла ему в вопросах гигиены и медицины. У Шурыкина была медицинская энциклопедия и еще справочник по тропическим болезням. А когда кто-нибудь покупал фрукты, Шурыкин сам обливал их марганцовкой, потому что лучше всех знал «консистенцию».

Игорь прошел в комнату к Зеленке и взял пробковый шлем, чтобы Володя нечаянно не передумал.

Поехали на «газике» вместе с Мишей. Миша всю дорогу пел песню про то, что провожают пароходы совсем не так, как поезда. Правда, он знал очень мало слов и мотив у него получался каким-то бирманским, но зато Миша был уверен, что всем доставляет большое удовольствие.

Ехали по улице Кокайн, мимо индийского храма, текстильной фабрики, мимо буддийских монастырей, маленьких гаражей и кузниц, из которых доносились перестук молотков и лязганье. У бирманской школы остановился автобус, и из него высыпали гурьбой ребятишки в одинаковых синих юбках и белых рубашках.

И тут дома кончились, и вдоль дороги потянулся обширный, изрытый машинами пустырь. С краю пустыря виднелось несколько бараков, обшитых тростниковыми матами. У бараков стояли машины. Игорь уже знал некоторые из них. Вот бежевая «Волга» начальника строительства Агаханова, Игорь знаком с его шофером Витей, хорошим парнем, который дальше всех ныряет в посольском бассейне. Вот стоит «Победа» на высокой подвеске. На ней приезжают инженеры из управления. Вот новенький «Москвич» — это, наверно, торгпред приехал. Вот еще «газик» — на нем ездит Паплиян, который заведует снабжением. «До чего быстро ко всему привыкаешь! — решил Игорь. — Двух месяцев не живу, а уже свой человек».

Игорь прошел за Володей и Шурыкиным в барак.

В большой прохладной комнате, где собирались советские специалисты перед тем, как выйти на площадку, было людно. Многих Игорь знал.

— Династия строителей? — спросил кто-то.

— Пора начинать, пора, — сказал Паплиян. — Мальчик должен помогать отцу.

— Идем со мной, — сказал Шурыкин, — мне экскаватор из портиса привезли. Пускать будем.

Шурыкин думал, что если будет приставлять к словам иностранные окончания, то его бирманцы лучше поймут. Поэтому он и говорил: экскаваторис, портис, бульдозерис и так далее.

— Хочешь, чтоб переводчик у тебя был? — спросил Паплиян. — Мы знаем, что мальчик говорит на английском языке, и мы знаем, что переводчиков не хватает, а Зеленко опять уйдет по своим делам. Я думаю, мальчику будет интереснее пойти со мной на базисный склад.

— И заодно поговорить со снабженцами по-английски?

— Я плохо говорю по-английски. — Игорь замер от гордости и страха.

— Да мы шутим, — сказал Шурыкин. — Надень шлем. Не велик?

— В самый раз. — Игорь надел шлем так, чтобы уши отогнулись и не давали шлему упасть на глаза, и пошел на площадку с Шурыкиным.