Артур Кларк - 3001: Последняя Одиссея

Из какого года и какого сезона было выхвачено это изображение? Он предположил, что оно было получено со спутников-шпионов, наблюдавших за миром в начале двадцать первого столетия. Оно не могло быть сделано намного позже его собственного времени, да и расположен город был так, как он помнил. Возможно, если бы он спустился пониже, то смог бы даже увидеть самого себя…

Но он знал, что это невозможно; выяснилось, что он находился на минимальном расстоянии, на которое только мог приблизиться. Как только он подлетал поближе, изображение начинало рваться, демонстрируя составляющие его пикселы. Лучше было придерживаться этого расстояния и не разрушать красивую иллюзию.

А еще там — невероятно! — находился небольшой парк, где он когда-то играл со своими школьными друзьями. Отцы Города вечно спорили насчет поддержания его в надлежащем порядке, поскольку поставки воды становились все более и более затруднительными. Но, по крайней мере, к этому времени парк еще существовал, когда бы это ни было.

Потом другое воспоминание вызвало слезы на его глазах. По тем узким дорожкам он гулял со своим любимым Рикки всякий раз, когда возвращался домой из Хьюстона или с Луны, бросая ему палки, которые тот приносил обратно, во что с незапамятных времен играли человек и собака.

Пул всем сердцем надеялся на то, что Рикки поприветствует его по возвращении с Юпитера, и оставил его на попечении своего младшего брата Мартина. Разволновавшись, он почти потерял управление и упал на несколько метров, прежде чем удалось восстановить остойчивость, поскольку он опять оказался лицом к лицу с жестокой истиной — и Рикки, и Мартин превратились в пыль за прошедшие столетия.

Когда он снова пришел в себя, то заметил, что на далеком горизонте видна темная полоса Великого Каньона. Он еще обдумывал, не направиться ли к нему — он немного утомился — когда обнаружил, что не один в небе. Что-то еще приближалось, и оно определенно не было человеком. Хотя было трудно судить из-за расстояния, но оно казалось для этого слишком большим.

Правда, я не особенно удивлюсь, даже встретив здесь птеродактиля, подумал он, это на самом деле из того разряда событий, которые я вполне могу ожидать. Надеюсь на то, что он настроен дружелюбно, или что я смогу отвернуть в сторону, если это не так. О, нет!

Птеродактиль был не самым плохим предположением: с вероятностью примерно восемь из десяти. Но то, что приближалось к нему теперь, медленно взмахивая гигантскими кожистыми крыльями, было драконом прямиком из Волшебной страны. И завершала картину прекрасная леди, восседающая на его спине. По крайней мере по мнению Пула она была прекрасна. Традиционный образ был испорчен одной пустяковой деталью: большая часть ее лица была скрыта большой парой авиационных защитных очков, которые, казалось, прибыли сюда прямо из открытой кабины биплана Первой мировой войны.

Пул парил в среднем ярусе, подобно поплавку на воде, пока монстр не приблизился достаточно близко, чтобы стали слышны хлопки гигантских крыльев. Даже когда расстояние сократилось до двадцати метров, он не мог решить, было ли это машиной или биомеханизмом: вероятно, и тем и другим.

Но он совершенно забыл о драконе, когда всадница сняла свои очки.

Кто-то из философов заметил, вероятно с зевотой, что основая неприятность с избитыми шаблонами заключается в том, что они истинны, и это так скучно.

Но "любовь с первого взгляда" не наскучит никогда.

Данил не смог раздобыть никакой информации, но теперь Пул и не ожидал от него ничего иного. Его вездесущий эскорт — он определенно не выдержал бы экзамен на классического камердинера — казался настолько ограниченным в своих функциях, что Пул иногда задавался вопросом, не был ли он на самом деле умственно отсталым, или так только казалось. Данил понимал функционирование всех домашних приборов, выполнял простые заказы быстро и эффективно и знал все о Башне. Но этим все и ограничивалось; с ним невозможно было вести интеллектуальную беседу, и любые вежливые вопросы о его семье были встречены взглядом полного непонимания. Пулу даже пришла в голову мысль, а не был ли он также биороботом.

Однако, Индра сразу же дала ему ответ, в котором он нуждался.

— О, ты встретил Леди-дракона!

— Вы ее так называете? А каково ее настоящее имя, и можешь ли ты достать мне ее Идент? Мы чуть было не соприкоснулись ладонями.

— Естественно, никаких проблем.

— А где же ты его возьмешь?

Индра выглядела странно смущенной.

— Не имею представления — по-моему, это откуда-то из старой книги или кинофильма. Это правильный оборот речи?

— Нет, если тебе больше пятнадцати.

— Я попробую запомнить. Теперь расскажи мне, что случилось, если не хочешь заставить меня ревновать.

Они стали теперь настолько близкими друзьями, что с полной откровенностью могли обсуждать любой предмет. Действительно, они грустно улыбнулись, оплакивая полное отсутствие романтического интереса друг к другу — хотя Индра однажды прокомментировала: "Я полагаю, что если бы нас обоих высадили на пустынном астероиде без надежды на спасение, мы могли бы прийти к какому-то соглашению."

— Для начала скажи мне, кто она такая.

— Ее зовут Аврора МакОли; кроме всего прочего, она Президент Общества Творческих Анахронизмов. И если ты находишь, что Драко был внушителен, то подожди, пока не увидишь некоторые из других их созданий. Вроде Моби Дика или целого семейства динозавров, до которых не додумалась бы сама Мать-природа.

Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, подумал Пул.

Самый большой анахронизм на планете Земля — это я.

12 Разочарование

Он почти забыл ту беседу с психологом Космического Агентства. До этого момента.

— Вы покидаете Землю по крайней мере на три года. Если вы не возражаете, я мог бы сделать вам безопасный имплантант анафродизиака, который будет действовать в течение всего полета. Я обещаю, что вы будете совершенно спокойны, пока не вернетесь домой.

— Спасибо, нет, — ответил Пул, стараясь смотреть прямо, затем добавил: — Думаю, что я смогу с этим справиться.

Однако, через три или четыре недели у него возникли подозрения — так же как и у Дейва Боумена.

— Я тоже это заметил, — сказал Дейв. — Держу пари, что эти проклятые доктора добавляют что-то в нашу диету…

Во всяком случае, даже если это действительно имело место, любой срок годности давно истек. До сих пор Пул был слишком занят для того, чтобы испытывать какие-либо эмоциональные проблемы, и вежливо отверг щедрые предложения от нескольких молодых (и не очень молодых) женщин. Он не был уверен в том, что же их привлекало — его внешность или его известность: возможно, им просто был любопытен человек, который, как все они знали, мог бы быть их предком в двадцатом или тридцатом поколении.