Шарон Ли - План Б

— Благодарю вас, мисс Элис. Вы оказали мне неоценимую помошь.

— Вы очень добры, что так говорите, — отозвалась она очень благопристойно для девицы почти десяти лет по стандартному календарю, а потом улыбнулась, показав ямочки на щеках. — Но, знаете, было лучше записывать со мной, а не с Кол Вусом. Он всегда так суетится!

— Тогда мне вдвойне повезло, что я встретил вас, — очень серьезно ответил Вал Кон, прикасаясь к энергетической пластине омнихоры. — Как вы считаете, не прослушать ли нам запись? Не годится мне давать Кол Вусу некачественную запись, когда он так любезно согласился пойти мне навстречу.

— Но он же был должен? — проговорила Элис с детской прямотой. — В конце концов, вы же из Клана Корвал!

— Безусловно. Но при этом я — гость вашего дома. Умоляю вас — позвольте мне проявить хоть какую-то воспитанность!

Это заставило ее рассыпаться мелодичным смехом. А потом она секунду смотрела на него уже совсем серьезно. Он подумал, что это внимательное личико очень похоже на то, какое было у Мири в десять лет.

— По-моему, вы ничуть не страшный! — наконец объявила она. Вал Кон склонил голову.

— Вы очень меня успокоили.

— А теперь вы говорите точь-в-точь как дядя Вин Ден, — сурово объявила Элис и, наклонившись к аудиоустановке, нажала последовательность из трех кнопок.

Из крошечной установки полилась мелодия, наполнив комнату до потолка.

Пьеса называлась «Токката и фуга ре-минор», а написал ее за много лет до того, как земляне достигли звезд, некий человек по имени Иоганн Себастьян Бах. Это было любимое музыкальное произведение Энн Дэвис, и чтобы достигнуть нужной цели, Вал Кон постарался исполнить его, точно придерживаясь ее стиля.

Роль радиотехника клана Кол Вуса Тайазана должна была заключаться в том, чтобы переписать эту короткую запись на маяки, окружавшие Литаксин. Вал Кон решил, что полутора минут хватит, чтобы Шан смог узнать любимую пьесу матери и увидеть в ней подтверждение, что Вал Кон ждет его на поверхности планеты.

Музыкальный фрагмент закончился ровно через полторы минуты, и Вал Кон снова уважительно кивнул.

— Полагаю, эта запись вполне соответствует цели. Могу я еще немного побеспокоить вас, мисс Элис?

— Вы хотите, чтобы я отнесла запись Кол Вусу? — спросила она, вставая и вешая аудиоустановку себе на плечо. — Это меня не затруднит. Мне все равно надо пройти мимо рубки по дороге к наставнику. — Она немного помялась. — Вы очень хорошо играете. Мне было бы приятно послушать еще, если это получится, пока вы будете у нас гостить.

Его игра на омнихоре была даром божьим, отточенным многими годами занятий. Он легко мог стать мастер-музыкантом — «маэстро», выражаясь словами Энн, которая первая научила его играть гаммы. Но он принадлежал Клану Корвал: главными в его жизни стали иные страсти.

Он улыбнулся стоявшему перед ним ребенку: копна оранжевых кудряшек, умненькие карие глаза.

— Я сочту за честь играть для вас, мисс Элис. Вам достаточно только выбрать время.

Она склонила голову набок, судя по всему, справляясь с мысленным расписанием.

— Завтра? — предложила она наконец. — Перед Первым часом?

— Договорились, и спасибо вам, — серьезно сказал он и поклонился, как человек, принимающий драгоценный дар.

Вопреки его ожиданиям, это не заставило ее захихикать. Она вполне благопристойно ответила на его поклон и идеально правильно проговорила:

— Это вам спасибо.

После этого она выпрямилась, поправила лямку на плече и улыбнулась.

— Мне пора идти, иначе наставник скажет тете Эмрит, что я снова опоздала.

— Пожалуйста, не допустите, чтобы я стал причиной столь неприятных событий в вашем Доме, — сказал Вал Кон.

На этот раз она все-таки захихикала. Закрывшаяся за ней дверь заглушила звук ее смеха.

Он остался стоять в музыкальном салоне, размышляя, чем заняться дальше. Мири уединилась с Историком Клана Эроб, подробно рассказывая о жизнях Мири-экликти и Каталины Тайазан. Это интервью обещало как оказаться долгим, так и испортить спутнице его жизни настроение.

Его долг, очевидно, требовал разговора с Кланом Эроб. Вежливость требует, чтобы Делму старейшего союзника Клана Корвал были даны объяснения, и все же…

Кончики пальцев покалывало от неутоленной жажды игры, которую пробудила запись для маяков. Он ведь может потратить десять минут, чтобы дать свободу накопившейся в нем музыке?

Медленно, зная, что долг зовет его отсюда, однако не находя в себе сил противиться зову первоклассного инструмента, установленного в помещении, идеально подходящем для его уникального тембра, он направился к омнихоре, сел на табурет и прикоснулся к энергетической пластине.

Стена, на которую он смотрел поверх омнихоры, целиком состояла из зеркал.

Вал Кон вздохнул, вспомнив отвращение, отразившееся накануне вечером на нескольких лицах, — и это несмотря на то что к гостю положено относиться вежливо! Возможно, ему следовало принять намек тель-Вости и убрать шрам.

Однако шрам был оставлен с определенной целью: он мог задать автоврачу программу стереть этот шрам в любой момент полета от Вандара. Он счел нужным его оставить, как постоянное и порой болезненное напоминание о том, во что обходится глупость.

«Это не больше, чем вы запросили, молодой сэр». В его сознании прозвучал сухой укор дяди Эр Тома, и он слабо улыбнулся, соглашаясь с ним.

Было бы совсем другое дело, решил он, машинально настраивая мощность звука и частоты, если бы рана не зажила или если бы спутница жизни возражала против уродства. Но рана зажила без осложнений, как он и сказал тель-Вости, а Мири не возражала.

«Нет необходимости, — проинструктировал его из воспоминаний дядя Эр Том, — заботиться о спокойствии не-родни. Клан Корвал руководствуется своими необходимостями. Пусть другие сами думают о своем меланти».

— Да, дядя, — прошептал он и, положив руки на клавиатуру, тихо сыграл спокойную и логичную музыкальную тему своего дяди, много лет назад сочиненную мальчиком Вал Коном.

Его слух уловил в этой теме возможность развития, и он заиграл почти бессознательно, не мешая пальцам находить повороты мелодии.

«Пусть другие сами думают о своем меланти». Это был старый урок — один из самых первых. Человек сосредоточивает свои заботы рядом: на клане, на слугах, на родне…

Пальцы Вал Кона споткнулись на полуфразе.

Шан будет здесь — скоро.

Шан — его чалекет, брат его сердца. Шану шрам может быть неприятен. По правде говоря, Шану могут быть неприятны и многие другие вещи — эти вещи расстроят человека, который помогал расти зеленоглазому приемышу. Они обязательно расстроят Целителя, способного увидеть, что сейчас творится в душе этого приемыша.