Гарри Гаррисон - Стоунхендж

- Суши весла, - прохрипел Эсон; усталость мешала подняться, чтобы промочить пересохшую глотку.

- Ну, а теперь что, горец? - склонившись на весло, спросил Эйас с противоположной скамьи. - Отсюда нам с тобой далеко до дома.

- Теперь? - переспросил Эсон. - Теперь плывем, куда несет ветер. Или ты можешь предложить что-нибудь лучшее?

Пожав плечами, Эйас поглядел на ладони. Даже его одеревеневшая кожа не выдержала ночных трудов и кровоточила.

- Вот что скажу - пока с меня весел довольно. - Он откинулся на борт и опустил обе руки в воду.

Они перекусили на кормовой палубе, жадно запивая еду смешанным с водой вином. Кто-то принес пифос с оливками, и они горстями черпали плоды из широкого горла. По рукам ходил круг твердого сыра, от него ломали куски и жевали. Простая еда - другой они и не знали. Ели все с жадностью, даже Интеб, голод на время заставил его забыть о боли в натруженных ладонях. Тидея сменили у кормового весла, и он повалился рядом со всеми на палубу.

- Тидей, ты настоящий мореход, - проговорил Эсон, - у твоего отца, Агелая, был корабль, ты ведь плавал на нем? - Тидей кивнул в ответ, рот его был набит сыром. - Каков будет наш курс и что нам делать теперь?

Прищурясь, Тидей поглядел в море, на удаляющиеся берега.

- Так в Микены нам не приплыть, - проговорил он.

- Не сомневаюсь. А что нас ждет впереди?

- Глубокие воды, чудовища, пожирающие суда... словом, ничего хорошего.

- Что-то да ждет. Мы ведь не в силах даже вернуться на веслах к Криту, чтобы сдаться атлантам - если, конечно, захотим этого - ведь остров остался позади. Какие еще острова могут попасться нам навстречу?

- Никаких.

Холодное слово ознобом пробежало по спинам слушателей. Если плывешь на корабле - плывешь вдоль берега или как там в Кикладах: от острова к острову. Один остров всегда впереди, другой уходит назад за корму. На ночь или в бурю корабль всегда можно вытащить в подходящем месте на берег. Разве можно плавать иначе? Море - огромная пустыня, но на суше и в самой пустой из пустынь найдутся ориентиры. А на этих просторах? Конечно, в ясный день человек может найти дорогу по солнцу, а что делать в пасмурную погоду? Никто не оставлял безопасного берега - такое считалось безумием. А теперь Крит оставался позади и неутомимый ветер уносил их от берегов острова. И впереди не было ничего только вздымающиеся валы.

- Пропали мы, - проворчал гребец. - Осталось, стало быть, только умереть.

- Ветер утихнет, мы сумеем вернуться.

- А если нет?

- Погодите, - проговорил Интеб и голоса умолкли. Он вынул кинжал и, став на колени, принялся чертить им на палубе.

- Я не кормчий, но знаю, где суша, где море. Я изучал математику и географию. А еще - я родом из Египта и приплыл в эти края под парусами, и теперь покажу вам, как это было. Здесь мы плыли вдоль берега - вот так. Минуя города и острова, мы добрались до Арголиды, до Тиринфа - вот сюда. - Он очертил на доске петлю, затем полукруг и ткнул в самый центр ДУГИ.

- Из Тиринфа мы поплыли на Феру, а теперь мы миновали Крит и нас уносит в морские просторы. - Молча глядели они на его руку, проведшую на палубе прямую линию к точке, с которой он начал свой чертеж.

- Видите: вот Египет, вот Нил и Фивы. Все это по ту сторону моря, если переплыть вот сюда. - Взглядом следуя за движением его ножа, они не видели ничего и повернулись к нему с округлившимися глазами.

- А... далеко плыть? - спросил кто-то.

- Сорок скен, восемьдесят скен. Не знаю. Но если поплывем на юг, обязательно окажемся у этого берега. Да и другого выхода нам не остается. Пока дует этот ветер, мы сумеем вернуться даже на Крит или Атлантиду. Крит скоро исчезнет из виду... вы спрашиваете, что нам делать? Нестись вместе с бурей. И молиться богам, чтобы ветер не стих раньше, чем вынесет нас к берегам Африки.

Ничего другого им не оставалось. Море по-прежнему бушевало, частенько налетали шквалы с дождем. Но парус и свесившаяся за борт мачта удерживали галеру, словно плавучий якорь, и ветер гнал их вперед. День миновал, а за ним ночь, и к рассвету ветер утих, а море успокоилось. Эсон все еще бодрствовал у кормила, когда небо на востоке просветлело. В разрывах между облаками выступили звезды. Вскоре после этого и Интеб поднялся на палубу, удивленно покачал головой - весь горизонт охватил странный кровавый свет.

- Что это? - спросил он. Эсон ответил:

- Рассвет. Но такого мне еще не приводилось видеть.

Пламенем полыхало все небо. Не один восток, где над горизонтом поднимался багровый диск солнца, - весь небосвод, всюду, куда попадали солнечные лучи. Пламенели исчезающие облака, небесный огонь словно истреблял их... И все молча глядели на небо. Охватившее небо пламя угасло, лишь когда солнце поднялось повыше.

- Мне случилось однажды в пустыне видеть нечто подобное, - проговорил Интеб. - Тогда была песчаная буря и за облаками песка солнце сделалось столь же багровым. Всю эту пыль, наверное, выбросило с Феры, но ее столько, что трудно поверить глазам.

- Чего только не могут сделать боги, когда захотят, - Эсон устало привалился к кормилу, позабыв про небесные красоты. Интеб озабоченно посмотрел на него.

-А как твоя рука - и раны? - спросил он. Эсон пошевелил пальцами левой руки. Кожа на ней покрылась черно-багровыми разводами, однако опухоль

спала.

- Лучше, все лучше. На порезах, как и следует, уже запеклась кровь, даже голова не болит с утра. Но у нас есть более важное дело, о котором следует подумать. Нет ветра.

- Можно идти на веслах.

- Куда же нам грести? - поинтересовался Эсон.

- Тебе решать. С севера еще дует легкий ветерок; повернув назад, в сторону Крита, придется все время идти против него. А впереди лежит Африка.

- Далеко?

- Я не знаю... могу только догадываться. Как знать: дальше или ближе. Но решить необходимо.

- Я решил уже. Плывем на юг,

Спутавшиеся канаты, мачту и парус обрубили и оставили дрейфовать за кормой. Разделились на вахты, пересмотрели припасы. Если кто и сомневался в мудрости принятого решения, недовольные держали язык за зубами. Половина гребцов были рабы и дети рабов, они умели только исполнять приказы. Прочие были воинами из городов и земель, окружавших морское царство атлантов. Среди них нашлись мужи из Арголиды, Микен, Тиринфа, Асины, с дальних островов Икарии и Самоса, из еще более далеких Библа и Тира. Говорили они на разных языках, принадлежали к различным народам, общее у них было одно: все они бились с атлантами, потерпели в бою поражение и попали в рабство - в колодки на эту галеру. Их, обреченных на тяжелый труд и полуголодную жизнь, прикованных к судну, ждала скорая смерть, а с ней и могила в глубинах моря. Эсон избавил их от этой судьбы, спас и от гибели на Фере, казавшейся уже неминуемой. Он сразу же сделался предводителем, и, простые люди, они последовали за ним. Поплевав на ладони, они взялись за весла.