Глен Кук - Дракон не спит никогда

– Это просто. – На месте Ноя это действительно было просто понять. – Она вас ненавидит. И у нее только один способ выразить эту ненависть. Отобрать все, что у вас есть: жизнь, собственность и власть.

Трегессера снова будто ударило собственной молнией.

– Но она моя дочь!

– Чувства не играли роли, когда вы устраняли своего отца. Ведь это диктовалось только интересами Дома?

– А как же! – лающим голосом соврал Трегессер. – Нет, я знаю, в чем дело. Она хочет украсть мою победу. Хочет, чтобы ее запомнили как победительницу Стражей.

– Вы в самом деле так думаете, господин?

– Я это знаю, Ной. Убирайся!

– Как скажете. Но почему бы ей не прибрать к рукам и это?

Воздух вокруг Ноя вспороли молнии. Он пятился, шарахался, даже петлял. Эти молнии были пущены взаправду.

19

Валерена лежала на кушетке в беседке на вершине невысокой горы на острове Айс в тропическом поясе Примы Трегессера. Строение было копией конструкции доканоновых времен, как сообщала табличка. Но Валерену это не интересовало. История для нее начиналась с момента зачатия Валерены Трегессер.

Да и все равно никому нет дела до Войн за Путь. Их бы давно забыли, если бы не было кораблей-Стражей.

Блаженный устроился в холщовом шезлонге.

– Этот биоробот уже должен был дойти до твоего отца.

Он поднял трубу к глазам и повернул часть тубуса.

– Тебе обязательно все время играть с этой штукой?

Он наставил трубу на нее, коснулся пальцем термочувствительной поверхности. Внутри появился символ. На этот раз это была Валерена-главная.

– Говорят, что никогда один и тот же образ не появляется дважды. Я проверяю.

– И нашел повторение?

– Пока нет. Но математика утверждает, что должен.

Он начал это дело год назад и уже идентифицировал девять Валерен Трегессер.

– Отложи ее! Ты это делаешь специально, чтобы меня раздражать.

– Твой отец сделает то, чего ты ожидаешь?

– Конечно. Сначала он взбесится, потом начнет думать. Потом опять взбесится. Потом позовет Лупо Провика.

– Ты меня удивила, мать. Я бы за тысячу лет не поверил, что есть путь добраться до отца, минуя Лупо Провика. Как ты узнала?

Валерена прикрыла рукой ухмылку.

– Каждый раз, когда он меня зовет, он требует женщину. Каждый раз все моложе и ранимее. Просто чтобы показать мне, как он может быть отвратителен. Одна из этих женщин выжила. И она мне рассказала, что он только и сделал, что отдал ее своему биороботу. А у этого биоробота, в отличие от Лупо, есть свои желания и потребности, которые отец не удовлетворяет. Здесь, на Приме Трегессера, у него приятный отдых и все женщины, с которыми он может сладить.

Блаженный заметил пятнышко, быстро движущееся над поверхностью темно-красного моря. Он стал играть с калейдоскопом, пока мать не обругала его и не потребовала положить игрушку.

– А ты уверена, что Лупо сделает так, как ты хочешь?

– Он попытается подкрасться. Поставить ловушку. Таков Лупо. – Камешек на браслете Валерены замигал. – Кто это? – спросила она.

Блаженный не ответил. Но значение этих вспышек он знал.

– Тебе придется поиграть на берегу, сын мой возлюбленный. У меня своя компания.

– Твои друзья из директората?

Валерена не ответила, только показала ему рукой на выход.

Блаженный задерживал дыхание, пока не скрылся из виду.

Экран был маленьким, а изображение плоским, но Блаженному и его друзьям – Кейблу, Найо и Тине – посетители были хорошо видны. Один их не удивил. Мит Воргемут был старым интриганом еще со времен деда Симона Трегессера. Но Линас Мазеранг при правлении Симона процветал. Что он надеялся выиграть?

Наверное, Валерену. Глупец.

Мать разыгрывала ту же роль аристократической потаскухи, что и с ним.

– Садитесь, располагайтесь поудобнее.

– Ваше сообщение звучало многозначительно, – сказал Воргемут.

– Я нашла способ выманить Симона из его крепости, подальше от Провика.

И она рассказала посетителям отредактированный вариант, правдивый не менее чем на восемьдесят процентов.

– Отлично! – шепнул Блаженный, и они с друзьями хлопнули друг друга по ладоням.

– Блаженный! – вдруг зашипел Кейбл Шайк. Воргемут заметил калейдоскоп.

– Что это?

Изображение завертелось.

– Калейдоскоп. Моего сына. Наверное, забыл его, когда я его выгнала.

Тина хихикнула. На Блаженного прищурился огромный глаз.

– Не видел такого с тех пор, как был ребенком.

Передача звука прервалась. Когда Воргемут положил игрушку на место, она показывала фреску на потолке беседки.

Но Блаженный был доволен. Теперь он знал, кто союзники матери в директорате.

«Интересно, – сказал он про себя, – что сделает Лупо на самом деле?»

20

Лупо стоял возле закрытого кресла Симона, глядя в пространство.

– Ты знаешь, я сильно напуган. Нагнетается давление, с которым я рассчитывал справиться, но теперь не уверен, что смогу.

– Вы прямо попали в точку. В этом все дело.

Провик не спрашивал об источниках информации Симона и спрашивать не собирался. Но он догадался.

У Трегессера было меньше тайн, чем он думал. Все, что происходит вокруг его работодателя, Лупо видел. Знал и о биороботе, и о чужаке. И знал, что биоробот сейчас в отъезде.

– Возможно ли, что Валерена получит коды?

– Я не вижу возможности. Но ведь невозможное случалось и раньше?

– Случалось.

Когда-то Провику удалось временно обратить Дом Банат-Марах в вассала Трегессера, случайно узнав, что Сандор Банат-Марах управляет собственным дублем, которого выставляет вместо себя. Единственной разницей между Сандором и дублем были коды управления, встроенные в дубля во время выращивания. Большинство биороботов снабжались органами управления.

На утонченный шпионаж у Провика ушли годы. Он нашел коды дубля. Вскоре после этого Сандор-главный исчез.

Через девять лет до Сандора Второго добрались наемные убийцы, и Дом унаследовал Фодор Банат-Марах. Провик потерял Дом, но не секреты, которые удалось разузнать. Теперь Дом Трегессер изготовлял собственных специализированных биороботов. И никто об этом не подозревал – биороботы были монополией Дома Банат-Марах.

– Ты думаешь, мне готовят подмену, Лупо?

Так. Старик еще соображает.

– Такая возможность всегда есть. Чтобы быть уверенными, посмотрим, не поведет ли себя странно ваш дубль.

– Не уловил связи.

– Допустим, что коды Симона-дубля не были испорчены с тех пор, как я там был, когда вы его программировали. Если ваш дубль поведет себя странно, мы можем рассмотреть идею о дезинформации насчет кодов.