Сборник - Фантастика, 1983 год
– Так я пошел?… Да! С оксидом тория не выручите?
Иванов смотрел на него со странной улыбкой. Уведя глаза в сторону, сказал:
– Торий мы привезем. Гм… Борьба Васильевич, у вас костюм не в порядке.
– Где? А-а-а… Ну, ладно. - И пошел между радиотехническими сталагмитами, застегивая ускользающие, йак арбузные семечки, пуговицы.
Моросил апрельский дождик. Александровский сад и Манеж таяли в сизоватой дымке. По проспекту Маркса шелестели машины, выпуская из-под передних колес красивые веера брызг. Борьба Васильевич поежился, поднял воротник костюма. Москвичи и гости столицы теснили его плечами, подталкивали в спину, осыпали с зонтиков холодными каплями. Они не подозревали, что от сгорбленного человечка, одетого в мешковатый вельветовый костюм, зависят сроки высадки на планету Юпитер…
Макушкин вынырнул из подземного перехода на другой стороне улицы Горького и засеменил вверх - мимо Елисеевского и прочих фирменных магазинов. Здесь делать было нечего, это он затвердил, как таблицу Менделеева. Его влекли магазины с небольшими уютными очередями. Таких в Москве много - стоит углубиться в переулки. Вскоре портфель был набит свертками, пахнущими сыром и колбасой, вареной грудинкой.
Несмотря на будний день, у поезда была толчея. “Мне-то надо, а они что?” - думал Борьба Васильевич, протискиваясь в вагон. Ему удалось сесть между двумя могучими тетками, которые загромоздили проход чемоданами и баулами. Макушкин устроил удобнее на коленях портфель, уткнулся в него лбом и задремал, успев зажечь в голове сигнальную мысль: не прозевать бы свою остановку. Бывало, он проезжал и за сто первый километр, вызывая гнев Лели поздними возвращениями…
Борьба Васильевич стал академически рассеян не после защиты докторской. Он с детства отличался несобранностью и странной любовью к камушкам, в том числе и к тем, которые отец-хирург извлекал из печени и почек пациентов. Родители нарекли его Борьбой - дань моде тридцатых годов. Сверстники прозвали Борей-дурачком.
В войну он опозорил разведку Первой витебской партизанской бригады. Возвращаясь с задания, по рассеянности забрался в телегу немецкого обоза. Его обнаружил возчик-полицай, спрыгнувший помочиться. Решив, что Борька ворует зерно, он рассвирепел. Стрелять, однако, не стал, ткнул прикладом в лицо. Мальчишка провалялся в канаве до вечера, в бригаду вернулся только на рассвете. Командир уже беспокоился. Придумать правдоподобную версию не хватило хитрости, из разведки его турнули.
Отец забрал Бориса в медсанбат. Пришлось таскать воду, рубить дрова. Навидался и крови и грязи. В свободное время убегал к ручью, искал свои любимые камушки, читал невесть как попавшие в лес школьные учебники. Когда наши освободили Витебскую область, Борис назубок знал программу десятилетки, а за боевые заслуги получил партизанскую медаль. Через два года к золотистому диску прибавилась золотая школьная медаль. Борьба поступил на геологоразведочный факультет…
Макушкин очнулся от ощущения, что ни справа, ни слева на него уже не давят. Непонимающе посмотрел по сторонам.
Могучих теток не было, да и вагон изрядно опустел. Что такое, куда они подевались? В это время поезд остановился. Металлический голос угрожающе произнес:
– Станция “Юго-Западная”. Поезд дальше не идет. Просьба освободить вагоны.
– Что такое?… А?… Что это?
– Кончай ночевать, мужик! - бросил парень в стройотрядовской куртке. - Конечная!
– Чушь собачья!
Борьба Васильевич сообразил, что на станции “Комсомольская” он задумался, забыл выйти на поверхность и сел в поезд метро, идущий в обратном направлении.
Пришлось опять пересекать под землей Москву. Теперь он ожесточился к контролировал каждый шаг. Горят люстры - это еще метро; моросит дождь -ага, уже вокзал; на крыше вагона токосъемники - значит, это действительно электричка; на табло знакомое название - это его электричка. На всякий случай спросил, куда идет поезд. И только потом сел у окна и поставил портфель на колени. Но дремать не стал. Будет, выспался.
Машины и вещи не подчинялись Борьбе Васильевичу.
На улице под его ногами разверзались ямы, автомобили так и норовили зашибить, двери лупили по спине, внезапно гас свет и терялись документы. А лифт? Этот агрегат попортил-таки крови, дюжина доноров не поможет. Лифт ломался именно в тот момент, когда к нему подходил Макушкин, нагруженный продуктами. Ремонт длился неделями. Спускаться и подниматься на девятый этаж приходилось своим ходом. Для бывшего геолога это пустяки, но Леля очень гневается… Потом лифт чинили и он начинал охоту на Макушкина: то с гильотинным лязгом защемлял плечи, то застревал между этажами. Не счесть, сколько раз он захлопывался перед носом, издевательски зажигал красную кнопку и гудел наверх.
Да, Борьбе Васильевичу не везло. Ему подчинялась только установка для выращивания кристаллов, и то если не вырубали электроэнергию, не отключали воду и не посылали операторов на сенокос или картошку. Еще его слушалась Танечка Петрова, юный специалист, которую за неимением другого места директор подкинул Макушкину.
Чтобы отвлечься от горестных мыслей, Борьба Васильевич решил думать о приятном. Закрыл глаза, и перед его мысленным взором вспыхнула таблица Менделеева. Красными огнями горели символы элементов двух первых групп, желтыми и синими - главные и побочные подгруппы, зелеными - лантаниды и актиниды. Постепенно, словно ка фотографии, проявились электронные орбиты, атомные массы, ионные радиусы. Зрелище было завораживающее, как новогодняя елка. “Ну, - подумал Борьба Васильевич, - где же здесь искомый двухвалентник?” Вторая группа не подходит, это ясно. Титан, ниобий и железо тоже улетят из расплава. Прочь их! Туда же полетели палладий, олово, свинец. Символы элементов гасли, таблица теряла праздничность. Количество черных дыр росло с угрожающей быстротой. Осталась только одна строчка, только одна зеленая веточка обрубленной елки - лантаниды. Но все лантаниды трехвалентны… Борьба Васильевич вздохнул и потерял последнюю надежду. Однако один элемент гаснуть не желал. Напротив, он разгорался, мерцал, наливался густым изумрудно-зеленым цветом. “Ты кто такой? - удивился Макушкин. - Почему не подчиняешься законам? Ха! Так это же европий! Ну-ка, ну-ка…” Макушкин принялся исследовать элемент № 63. Решающий фактор - электронная конфигурация. Она устроена так, что европий может быть и трехвалентным и двухвалентным. Правда, оксид двухвалентного европия промышленность не выпускает. Но это ничего. Бросим в шихту обычный триоксид, а в расплаве он перейдет в двухвалентное состояние. Никуда не денется… Так, уже ура. Борьба Васильевич откинулся на сиденье и заулыбался. Елки-палки, он нашел двухвалентник, который подходит по всем статьям. Как говорится, карош турка Джиурдина!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});