Алексей Бессонов - Концепция лжи

Голос Мельника неожиданно стал жестким.

– Не валяй дурака, – произнес он. – Мы взрослые люди, и ты прекрасно понимаешь, что я не могу быть подвержен каким-то модам: европейским, азиатским или что у нас там еще… я занимаюсь серьезными вещами. Если бы я держал тебя за дурика, мы бы сейчас обсуждали погоду в Киеве или девок во Флориде. Давай-ка, рванем по-маленькой…

Леон послушно выпил, засунул в рот кусок мяса и принялся жевать, почти не ощущая вкуса – все его мысли были заняты словами Антона.

Когда-то он даже мечтал об этом! Мечтал стать одним из тех немногих, что негласно контролируют все связи с не слишком приветливыми Старшими, одним из тех, кто знает гораздо больше, чем самые дотошные репортеры-расследователи: он слышал о существовании «Зеленой Книги» с детства, так как кое-какая информация все же просачивалась сквози щели в ее истлевшем за столетие переплете. Сейчас, однако, ему было едва ли не страшно. В космосе много и охотно судачили о том, что земные правительства скрывают от своих граждан большую часть правды. Соответственно, эта скрытая правда несла на себе определенный налет ужаса – запретного, а потому сладкого, но все же пугающего, пугающего до дрожи…

– Расслабился? – вдруг спросил Антон. – Ну, теперь давай серьезно. Я очень хотел поговорить с тобой «за жизнь», и не только по указанию начальства. За нашу с тобой жизнь, ты меня понимаешь? Ты знаешь, кто меня убил?

– К-как?!

– Вот так, вот так… я выжил благодаря чистой случайности. Мы наткнулись на зонд! Причем этот зонд принадлежал не Старшим. По крайней мере, эксперты сказали, что никогда не видели подобной конструкции. Ты знаешь, что в большинстве случаев мы уже хорошо представляем себе, как работает их машинерия? Да, вне зависимости от расы… а тут – хрен тебе собачий. Абсолютная чертовщина, непонятные физические принципы, и вообще, такой набор, что закачаешься. Мы даже не знаем, зонд это или бомба.

– После этого ты оказался в «Зеленой Книге»?

– Я не раздумывал, Лео. Сразу, как только позвали…

– Моя авария тоже имеет какое-то отношение к этому?

Мельник посмотрел на Леона с нескрываемым удивлением, и тот в очередной раз усомнился в его компетенции относительно загадочной станции и, вероятно – цели полета «Галилео».

– Нет… тебя пока никто не списывает. Насколько я знаю, ты здоров как дуб, аж странно становится. Да суть-то сейчас не в этом, Лео. Я не могу «вербовать» тебя в полном смысле этого слова, потому что мы пока еще служим под разными флагами, и кто бы меня на такое уполномочил?..

– Это предварительный разговор? – коротко усмехнулся Макрицкий.

Мельнику его усмешка показалась оскалом.

– Что-то вроде того. Дело тут в том, что после нашего зонда в Системе стали происходить весьма странные вещи. Первая информация поступила от «Графа Цеппелина». В то время мы уже додумались вводить в состав каждого дальнего экипажа по одному своему человеку для обработки информации.

– Кто «обрабатывал» ее у меня? – перебил его Леон.

– Лейтенант Ковач. Ты удивлен? По-моему, ты должен был хорошо ее знать. Я не в курсе, какие установки давались ей конкретно на этот полет, но точно знаю, что она имела полномочия сместить командира… в случае нежелательной встречи.

Леон медленно провел рукой по взмокшему лбу. Люси, милая моя… и все это время ты морочила мне мозги, притворяясь молоденькой и неопытной девчонкой! Как, интересно, выглядит твой истинный послужной списочек, а? Впрочем, о чем это я. Хотела встретиться – вот и встретилась. Наверное, тебе с ними весело.

– Что увидел «Цеппелин»? – спросил он безо всякого выражения.

– Нечто, Лео, нечто. С ним два часа играли в догонялки. Два часа он шел за огромным черным кораблем, который то сбрасывал ход, то вдруг разгонялся до субсвета. Потом, представь себе, перекладывал реверс, возвращался назад и ждал, пока бедные гансы приблизятся почти вплотную. «Цеппелин», как ты знаешь, довольно быстроходный корабль.

Да, Макрицкий видел его в Мунтауне. Патрульный крейсер «Граф Цеппелин» был одним из самых крупных кораблей Земли, и строился он – теоретически – для отражения возможной атаки со стороны Чужих. Триумвирату Старших, который вступил в официальный, весьма благообразный контакт с землянами, также официально доверяли, но могучие корабли все же строили, тем более что никто на самом деле не знал, какой боевой мощью обладают их вроде бы невооруженные торговые звездолеты.

– И «Цеппелин» не стрелял?

– Если бы ты видел, кого он встретил, ты тоже вряд ли бы стал стрелять. Лео, мы действительно представляем себе, как работает техника Старших – по крайней мере, та техника, с которой мы сталкивались. Здесь же, клянусь тебе, нечто совсем другое. После отчета «Цеппелина» люди из Евроагентства проанализировали кое-какую информацию и пришли к выводу, что это, возможно, те самые таинственные артисты, из-за которых, собственно, и появился самый первый международный проект «Зеленая Книга». Да-да, тот самый, стопятидесятилетней давности… Ты, конечно, помнишь, как после официального Большого Контакта ООН на весь мир объявила, что Триумвират Старших не имеет ничего общего со старой проблемой НЛО?

– Если мне не изменяет память, было вообще объявлено, что никакой проблемы НЛО не существует и не существовало. В который раз, Антон – в сто двадцать пятый?

– Шестой, Лео. А может, и седьмой. В Росуэлле разбились вовсе не «зеленые человечки». Вся дальнейшая шумиха с «тарелками», утечками информации и похищениями была тщательно спланированной «дезой». На нее ассигновались такие средства, что она благополучно работала несколько десятилетий, пока интерес широких масс к проблеме не утих сам собой, своим, так сказать, ходом. Не было, конечно, никаких тарелок, никаких «зеленых»… чушь все это.

– А что не чушь, Антон? Из-за чего возник проект, из-за чего тратились, как ты утверждаешь, такие колоссальные деньги?

– Из-за того, что на Земле дважды бились разведывательные катера с почти человеческими экипажами. И оба раза, к сожалению – в куски, насмерть. Это были не совсем люди, кое-какие отличия у нас, конечно, есть, но самое жуткое то, что мы, похоже, генетически совместимы. Ты представляешь себе, какую опасность они могут для нас представлять?

Мельник умолк, порылся в кармане своего длинного пиджака на теплой подкладке, и положил на столик перед Леоном портативный унипроектор. Это был сибирский «Сокол–М», универсальная широкофокусная модель, способная записывать изображение с огромных дистанций. В магазинах, конечно, такие не продавались.

– Включай, – предложил он.

Леон направил красный глазок аппарата на дальний полутемный угол зала, и коснулся пускового сенсора. На секунду из проектора выстрелил неяркий белый лучик – едва он погас, в темноте засветилась какая-та картинка. По ее плоскости, по размытости красок Леон понял, что Антон переписал для него какую-то старинную запись, сделанную, вероятно, еще на светочувствительную пленку.