Дин Кунц - Затаив дыхание

А потом ночь обрела новизну, потому что появились белые загадочные животные. Какое-то время они держались у самого дома, невидимые, а затем, проскочив мимо ствола березы, побежали через лужайку на север. Остановились на пределе видимости, белые пятна в бледном лунном свете, сблизились, словно совещаясь.

Возбужденно дыша, поставив передние лапы на подоконник, волкодав хотел выскочить в ночь, броситься вслед.

— Сидеть! — приказал Грейди. — Сидеть! — Ему пришлось повторить команду третий раз, чтобы собака успокоилась.

Из темноты гости вернулись, но не прямым путем, а по дуге, направляясь к востоку и к фасаду дома.

Опустившись на пол, где его не доставал свет лампы-луны, Мерлин исчез, превратился в собачий полтергейст, его присутствие выдавали только поскребывание когтей по половицам да удары хвоста по мебели и дверной коробке, когда он выбегал из кабинета.

Повернувшись к окнам спиной, Грейди двинулся к двери, выставив руки перед собой. Потом прошел коридором, скользя одной ладонью по стене, пока не добрался до гостиной.

Мерлин уже материализовался у окна справа от двери, вновь поставил лапы на подоконник.

Направляясь к левому от двери окну, Грейди наткнулся на стол. Почувствовал, как лампа качнулась, нащупал ее, не дал упасть.

Ранее он раздвинул все шторы и поднял жалюзи, не представляя себе, что ему придется кружить по дому, преследуя гостей. Ему просто хотелось получить быстрый доступ к окну, если поднимется шум или будет предпринята попытка проникновения в дом.

К тому времени, когда он добрался до окна, Грейди начал подозревать, что эти загадочные животные проявляют по отношению к нему не меньшее любопытство, чем он — к ним, и что они желают в полной мере это любопытство утолить.

За крыльцом, к востоку от дома, находилась передняя лужайка, часть которой укрывали лунной тенью ветви громадной березы.

Грейди не обнаружил гостей ни на передней лужайке, ни на шоссе — Крекер-драйв, — часть которого видел из окна.

Ничто и никто не двигалось в ночи. Грейди не видел ни одного оленя, хотя они частенько приходили, чтобы пощипать травку на лужайке. И койоты, случалось, бродили в лунном свете, с длинными лапами, худющие, но в эту ночь они охотились в другом месте.

Словно зная о зрителях и стремясь обставить свое появление с максимальным драматизмом, существа синхронно перепрыгнули через ограждение северной стороны крыльца, быстро, как два лучика света, пересекли его и исчезли за ограждением на южной стороне.

Скорость, с которой они двигались, и темнота на крыльце не позволили Грейди узнать что-либо новое о своих гостях, в сравнении с дневной встречей на лугу. Подтвердились их размеры и проворство, плюс он вроде бы увидел пушистые хвосты, но вот морды опять разглядеть не удалось.

Бежали они на четырех лапах, но, кажется, поднялись на задние у южной стороны крыльца, выпрямившись, сделали несколько шагов и перепрыгнули через ограждение крыльца. Их движения определенно отличались от движений четвероногих млекопитающих, которые обитали в этих горах, но чем конкретно, он пока сказать не мог.

Как только существа скрылись из виду, Мерлин покинул свой пост и, ни на что не натыкаясь, поспешил через темную гостиную в коридор. Скорее всего, волкодав намеревался выслеживать этих животных через одно из окон библиотеки.

Грейди не сомневался, что гости очень им заинтересовались, и не видел причин для того, чтобы бежать за ними в темноте, рискуя упасть и сломать ногу. Они явно не собирались ретироваться в горы, оставив его гадать, а с кем это ему пришлось столкнуться. Они инициировали процесс знакомства и, похоже, не собирались его обрывать.

И это говорило о многом. Дикие животные по природе пугливы. Даже такие уверенные в себе хищники, как пумы, обычно уходят в кусты при виде человеческого существа.

Здесь, в лесах, бесстрашны только медведи. Бурый медведь массой в восемьсот фунтов всегда готов и напасть на человека, и проигнорировать его.

Грейди осторожно пересек гостиную, от дивана — к креслу, к другому креслу, и когда добрался до коридора, услышал, как коротко тявкнул Мерлин, демонстрируя собачье волнение.

Мотылек плясал в ложном пламени потолочной лампы, и его тень металась по страницам книг, в которых Камми Райверс искала ответы.

Лошадям и другим животным на ферме «Высокий луг» вроде бы не стало хуже после того, как вчера они побывали в трансе, если это был транс. Но такое поведение, несомненно, являлось симптомом какой-то болезни.

На кухонном столе ее квартиры над ветеринарной лечебницей горкой лежали справочники, но пока она не нашла в них ничего путного. И Интернет не оправдал ее надежд. Теперь она отложила одну книгу и взяла следующую, открыла алфавитный указатель.

Малые эпилептические припадки не сопровождались аномальными движениями. Субъект вроде бы оставался в сознании, хотя на самом деле терял его, и припадок могли спутать с уходом в грезы или невнимательностью.

Но самый длительный малый эпилептический припадок длился меньше минуты. А на ферме «Высокий луг» чистопородные лошади и их любимцы пробыли в трансе более четверти часа.

Кроме того, ни у одного из животных на ферме эпилепсия ранее не диагностировалась. И здравый смысл не позволял предполагать, что они все разом заболели болезнью, которая бывает у одного из трехсот.

Если отбросить случаи наследственного заболевания, причиной эпилепсии могли стать родовая травма или удар по голове. Возникала эпилепсия и как осложнение после перенесенного менингита, энцефалита, бактериологических инфекций мозга. Но симптомы этих болезней сразу бросались в глаза. Ни одно из животных на ферме «Высокий луг» — обо всех и речи не было — этими болезнями не страдало.

Вычеркнув эпилепсию, Камми перешла к общим грибковым заболеваниям, микозам. Она вроде бы помнила, что некоторые экзотические грибки, не такие распространенные, как кокцидиоидии, могли воздействовать на мозг, вызывая малые эпилептические припадки и галлюцинации.

Грибки обычно имели четко выраженный регион распространения. Но Камми не стала ограничивать поиск Скалистыми горами и даже Западным полушарием.

Такие симптомы микозы вызывали крайне редко. Еще реже случалось, чтобы одинаковые симптомы проявлялись у четырех различных видов животных — лошадей, коз, кошек и собак.

Утку Камми в расчет не брала. Никогда не лечила уток. Не знала, как думают утки, если они вообще думают. Утка только отвлекала. К черту утку.

Проблема заключалась в том, что ни у одного из животных не проявлялись более распространенные симптомы грибковых заболеваний: понос, температура, хронический кашель, затрудненное дыхание, потеря веса, летаргия…