Лоис Буджолд - Барраяр

За замком раскинулся старый город. Корделия там еще не бывала – в его извилистых улочках, где не разминуться даже двум всадникам, машине не проехать. Но с флайера, пролетая над столицей, она не раз с интересом рассматривала странные темные пятна в сердце города. Новые кварталы, сверкавшие на горизонте, по планировке приближались к галактическим стандартам.

Ничто не напоминало тут Колонию Бета. Форбарр-Султан целиком лежал на поверхности планеты – странно двумерный и открытый всем стихиям. Города же Колонии Бета зарывались вглубь, в шахты и туннели, многослойные, уютные и надежные. Собственно говоря, на Бете вообще не имели понятия об архитектуре как о виде искусства – украшение жилищ там сводилось к отделке внутренних помещений. Просто удивительно, насколько разнообразными могут быть фасады зданий.

Охранники переминались с ноги на ногу и вздыхали, ожидая, когда ей надоест стоять, облокотившись о парапет. Им очень не нравилось, когда она приближалась к краю ближе, чем на три метра, хотя вся крыша была всего в шесть метров шириной.

Она вдохнула аромат полей, к которому примешивались запахи фабричного дыма и автомобильных выхлопов. На Барраяре допускалось совершенно бесконтрольное загрязнение воздуха, словно… Хотя он здесь и впрямь бесплатный. Никто его не распределяет, нет платы за обработку и очистку… Понимают ли эти люди, насколько они богаты? Они могут дышать этим воздухом, просто выходя из дома, принимая этот дар так же спокойно, как и замерзшую воду, падающую с неба. Она сделала лишний вдох, словно хотела, как скряга, скопить на потом, и улыбнулась… Скоро появится машина Форкосигана, въезжающая во двор…

Далекий резкий звук взрыва прервал плавное течение ее мыслей; у нее защемило сердце и перехватило дыхание. Оба охранника дернулись. «Ну, услышала взрыв, – мысленно пролепетала Корделия. – Совсем необязательно он имеет отношение к Эйрелу. – Но голос разума холодно уточнил: – Похоже на акустическую гранату. И не маленькую».

Из ущелья улицы в нескольких кварталах от резиденции поднимался столб дыма и пыли. Она наклонилась вперед…

– Миледи, – охранник взял ее за плечо. – Пожалуйста, вернитесь в дом.

Его напарник прижал к уху запястье с комм-браслетом, напряженно впитывая информацию. А у нее такого браслета сейчас не было.

– Что происходит? – спросила Корделия.

– Миледи, пожалуйста, спускайтесь! – Он подвел ее к люку чердака. – Я уверен, что все в порядке.

– Это была акустическая граната четвертого класса, выпущенная, по-видимому, из пневматического гранатомета, – сообщила она этому невежде. – Если только метавший – не камикадзе. Вы что, никогда не слышали, как они взрываются?

Из люка выскочила Друшикко, сжимавшая в руке намазанный маслом рогалик. В другой она держала парализатор.

– Миледи?

Охранник с облегчением подтолкнул Корделию к ней и вернулся к своему старшему. Душа Корделии стонала, но она стиснула зубы и позволила телохранительнице увлечь себя на чердак.

– Что случилось?

– Пока не знаю. В подвальной столовой зажегся красный сигнал тревоги, и все бросились на свои посты, – ответила запыхавшаяся Дру. Похоже, она чуть ли не взлетела по шести лестничным пролетам.

С возгласом отчаяния Корделия помчалась вниз, особенно остро ощутив отсутствие лифта. Наверняка кто-нибудь дежурит у главного пульта в библиотеке – должно же хоть у кого-нибудь найтись комм-устройство… Она промчалась по винтовой лестнице, по белым с черным плитам холла.

Начальник охраны был там – он отдавал приказы. Дворецкий графа Петера дрожал от страха у него за спиной.

– Они едут прямо сюда, – бросил через плечо начальник охраны. – Срочно доставьте врача.

Дворецкий помчался исполнять приказ.

– Что случилось? – выпалила Корделия. Сердце у нее отчаянно колотилось – и не только от стремительного бега.

Он начал было говорить что-то успокаивающее и бессмысленное, но прервал себя на полуслове:

– Кто-то пальнул по машине регента. Промахнулся. Они едут сюда.

– Насколько промахнулся?

– Не знаю, миледи.

Наверное, и вправду не знает. Но раз машина осталась на ходу… Она беспомощным жестом разрешила ему продолжить свою работу и резко повернулась, чтобы выйти обратно в холл, однако наткнулась на двоих людей графа Петера, преградивших ей путь к двери. Она замерла на третьей ступеньке, кусая губы.

– Как вы думаете, лейтенант Куделка с ним? – чуть слышно спросила Друшикко.

– Вероятно. Обычно они вместе, – рассеянно ответила Корделия, не отрывая взгляда от двери. И ждала, ждала…

Она услышала, как подъехала машина. Один из слуг отворил наружную дверь. Охранники (и откуда их столько взялось?) обступили автомобиль сплошной стеной. Корделия успела заметить, что машина сильно поцарапана и покрыта копотью, но глубоких вмятин на ней видно не было. Заднее стекло уцелело, хотя на переднем был след от удара. Распахнулись дверцы, и Корделия вытянула шею, пытаясь разглядеть мужа, скрытого зелеными спинами охранников. Тут они расступились, и в проеме показался лейтенант Куделка. Он растерянно моргал, из носа у него текла кровь. Капрал службы безопасности поддерживал его под руку. Наконец появился Форкосиган – он шел не спеша, отмахиваясь от предлагаемой со всех сторон помощи. Даже в такую минуту никто не посмел дотронуться до него без разрешения. Все вошли в дом, и дворецкий захлопнул входную дверь.

Адмирал поймал поверх многочисленных голов взгляд жены, и его мрачное лицо чуть просветлело. Он еле заметно кивнул: «У меня все в порядке».

Ее губы ответно дрогнули: «Смотри у меня».

Куделка возбужденно говорил:

– …дьявольски большая дыра в асфальте! В нее бы целый грузовой катер влез. У водителя потрясающая реакция… Что? – Он покачал головой в ответ на какой-то вопрос. – Извините, у меня в ушах звенит. Повторите, пожалуйста.

Он замер с открытым ртом, прикоснулся к уху и изумленно уставился на окрасившуюся алой кровью руку.

– Ты временно потерял слух, Ку, – сказал Форкосиган. Голос его был спокойным, но чересчур громким. – К завтрашнему утру он восстановится.

Только Корделия догадалась, что говорит он так громко не ради Куделки: Форкосиган тоже ничего не слышал. Он слишком быстро двигал зрачками – и это было единственным признаком того, что ему приходится читать по губам.

Саймон Иллиан и врач появились почти одновременно. Обоих пострадавших увели в тихую гостиную в задней части дома; Корделия и Друшикко пошли следом. По требованию Форкосигана врач начал осмотр с Куделки.

– Один выстрел? – спросил Иллиан.

– Только один, – подтвердил Форкосиган, наблюдая за его губами. – Если бы он задержался, чтобы сделать второй, то мог бы прищучить меня.