Прибытие - Евгений Ильичёв
— Сколько у нас еще топлива? — поинтересовался Ковалев.
— Если только атигравом пользоваться, без силовых полей, то можем зависать хоть неделю, он энергии мало потребляет. А если лететь куда, тяга нужна.
— Сколько, в километрах? — не вытерпел Ковалев.
— Не больше двух сотен, товарищ майор, — ответил Саша. — Пока просто висим над лесом. Я немного поднялся, чтобы этих, — он кивнул куда-то вниз, — не тревожить сильно.
— Правильно, правильно, — задумчиво ответил Ковалев, оборачиваясь к нам.
— Что делать будем? — спросил Леонид.
— У кого какие соображения? — вопросом на вопрос ответил майор.
Я немного поколебался, потом все же предложил:
— Найдем место поглуше, сядем и будем ждать, когда очнется наша гостья. Получим информацию, подведем итоги и проведем мозговой штурм.
— Согласен, — поддержал меня геолог Боровский, — я бы пока местность изучил.
Ковалев колебался, явно прикидывая что-то в уме. Затем развернулся к пилотам и попросил развернуть голокарту местности в масштабе один к десяти километрам. Мы все набились в тесную кабину пилотов. Перед нами развернулась местность. Охват карты получился чуть больше двух тысяч километров. Ковалев указал на точку в пространстве и начал рассуждать вслух:
— Вот тут находимся мы.
— Так точно, — подтвердил пилот.
— А вот тут мы встретились с местными. Так?
— Так.
— Протяженность просеки чуть меньше тысячи километров, судя по карте. И если наложить на нашу карту данные, полученные нами еще с орбиты, выходит, что на этой просеке есть два крупных поселения. Причем ближайшее — всего в двадцати километрах к западу отсюда.
Мы с геологом переглянулись, не улавливая ход мыслей Ковалева. Тот продолжил, обращаясь к пилотам:
— Взлет и посадка осуществляются только реактивной тягой, я правильно понимаю? А зависать можно на одном антиграве?
— Да, можно только им обойтись.
— И это не будет нам стоить больших затрат, верно?
— Верно.
— Тогда вот, что я думаю, господа. Если мы потратим драгоценное топливо на поиски укромного медвежьего угла, да еще и подальше от посторонних глаз, то совсем скоро окажемся с дикой природой лицом к лицу, без возможности добраться до какого-либо поселения. Тогда наша гибель — это лишь вопрос времени.
Я задумался. А ведь он прав. Если мы сами изолируемся от местных, то, как только иссякнет горючее в баках, мы окажемся посреди глухой непролазной тайги. Без электричества, тепла и провизии. Я начал догадываться, о чем думает Ковалев.
— Я предлагаю действовать иначе, — сказал он. — Мы доберемся до ближайшего крупного поселения. Судя по всему, именно туда и направлялся обоз с местными.
— Возможно, у них налажена торговля или обмен между поселениями, — задумчиво предположил Леонид.
— Вот и я об этом подумал. Раз у них есть, чем торговать, — а нам необходимо серьезно продумать вопрос пропитания и добычи энергии — имеет смысл нарушить все имеющиеся регламенты и просто явиться к ним с неба. Пускай вообразят себе невесть что, а мы предстанем перед ними, как новая, доселе неизвестная сила, способная существенно улучшить их быт. Наверняка их заинтересуют некоторые наши игрушки. Фонари, аптечки, авиетки с манипуляторами, термокостюмы…
— Ну да, и оружие… — добавил я с сарказмом.
— Ну, нет, Герман, — поспешил успокоить меня Егор, — мы все слышали твой доклад на «Магеллане». Оружием мы торговать не будем. Тем более, что его вполне могут применить и против нас. Наша задача — показаться им на глаза, так сказать, презентовать себя в качестве могучих союзников в борьбе за выживание. А после удалиться на приемлемое расстояние и уже оттуда вести свою политику.
— То есть ты предлагаешь показать местным правителям свои сильные стороны, умолчать о том, что на самом деле мы терпим бедствие, раздобыть ресурсы, разведать обстановку и начать собственную экспансию?
— Про экспансию это ты уже сам додумал, Герман, я ничего такого не имел в виду. Очевидно, что без помощи местного населения мы и месяца на этой планете не протянем. Единственная вещь, которой мы можем их покорить, — наши технологии. Обменяем их на еду и информацию. Поймем, на каком уровне технологического развития они находятся и что собой представляет их общество в целом, а дальше будем действовать по обстоятельствам.
— Хорошо. А что нам нужно будет узнать в первую очередь? — спросил я.
Ковалев развел руками:
— Первоочередная задача — пополнить запасы топлива. Нам нужно решить энергетический вопрос. Нужно будет узнать, есть ли на их территории нефтехранилища или что-то в таком духе. Наши предки с девятнадцатого века создавали подземные сооружения на случай природных или техногенных катастроф. Эти убежища, как правило, были автономными, и автономность их достигалась путем создания большого количества запасов. В том числе и запасов топлива.
— А есть ли вообще вероятность того, что подобные убежища могли сохраниться? — спросил я у нашего геолога.
— А как же! — уверенно ответил Леонид. — Сохранилась ведь железная дорога. Значит, не все участки земной коры приходили в движение. Вполне возможно, что катакомбы древней Москвы или Казани сохранились. К тому же, в европейской части империи была уйма старых стратегических сооружений, демонтаж которых экономически не был выгоден, поэтому их попросту консервировали.
— Какого рода сооружения вы имеете в виду? — уточнил я.
— Я тоже слышал о них, — вмешался Ковалев. — Это старые военные базы. В двадцать первом веке на их территориях размещали ядерное ракетное вооружение. Таких было много в Московской области, да и в соседних областях немало.
— А еще было много аэродромов с подземными топливохранилищами, бомбоубежища и московский метрополитен, — добавил геолог.
— Метро? — удивился я. — Его разве не заморозили?
— Только опасные участки, — уверенно ответил доктор Боровский, — чтобы сохранить руины древней Москвы. Остальное просто затопили.
Я напряг память. Из школьной программы я помнил только, что после Четвертой Мировой Войны столицу новой империи было легче перенести в другое место, нежели восстановить. Так, собственно, и поступили, ограничившись лишь реставрацией и сохранением исторической части древней Москвы. А для того чтобы и она не провалилась под землю, многочисленные тоннели и лабиринты архаичного сооружения затопили и заморозили, укрепив тем самым грунт.
— Так что, вполне возможно, — подытожил Ковалев, — что выжившие долгие годы использовали запасы из этих хранилищ. Оружие ведь у них откуда-то появилось.
— Ну да, — подтвердил я, — и патроны к нему.
— Так-то оно так, но не думаете же вы, что эта информация будет открыта для любого? — уточнил доктор Боровский. — Такого рода сведения могут быть доступны только власть имущим.
— Именно поэтому я и предлагаю совершить визит в самое крупное поселение в этом квадрате. Наверняка правящая верхушка будет заинтересована в сотрудничестве с нами.
— По большому счету, у нас сейчас и выбора нет, — развел руками доктор Боровский. — Топливо на исходе. Нам еще повезло, что мы оказались так близко к их самому крупному поселению. И в любом случае, если у кого и есть информация, то только у них, — закончил наш геолог.
— Значит, постараемся сторговаться, — завершил брифинг Ковалев и отдал приказ пилотам проложить маршрут к ближайшему крупному поселению.
Глава 11
Ожидание
До ближайшего крупного поселения было не больше двадцати минут лёту, и нам всем не терпелось увидеть своими глазами самую крупную обитаемую локацию в регионе. Если быть откровенным, я был готов увидеть любую постапокалиптическую картину. Мне представлялись кривенькие каменные дома в пять-шесть этажей, ютящиеся между проспектами полуразрушенных исполинских небоскребов. Какая-никакая инфраструктура. Возможно, чадящие трубы теплоэлектростанций или хотя бы котельных. Я рисовал в голове булыжные мостовые, дороги, вымощенные кирпичом, причудливые домики, слепленные из обломков разрушенных железобетонных конструкций.
Мы справедливо полагали, что крупнейшее поселение в квадрате обязательно должно было вырасти на останках какого-нибудь мегаполиса древности. Или, по крайней мере, вблизи него. Конечно, ориентироваться на прежние координаты населенных пунктов нашего мира мы не могли — большая часть суши после масштабной катастрофы изменилась до неузнаваемости. Изменились и русла рек, появилось бесчисленное множество мелких озер и новых речушек. Масштабное движение тектонических плит, смещение ледников и вечной мерзлоты круто к югу, очевидно, привело к разрушению плотин и дамб. Ничем
