Доказательство человека. Роман в новеллах - Арсений Михайлович Гончуков
Петров осмотрелся. Но на серых стенах с проступающими через штукатурку пятнами ржавчины он не увидел ни кнопки вызова, ни динамика… Только крохотная камера видеонаблюдения. Полковник запрокинул голову и вдруг увидел прямо над собой уходящий вертикально вверх гигантский туннель: неровный, извивающийся, кольцеобразный, как червь, он переливался золотисто-красными цветами… Рот Петрова открылся от ужаса, глаза сделались круглыми, он почувствовал, что колени его подгибаются, как будто ударили по поджилкам, и он полетел вниз… Через мгновение выброшенные назад и в стороны руки ощутили пол, но его поверхность оказалась сухой хрупкой бумагой, которую он прорвал, и вот Петров уже по локоть в чем-то липком и горячем, куда проваливаются ноги, спина; тяжелое раскаленное вещество ударяет в грудь – Петров слышит гулкий всплеск, и волна лавы накрывает его с головой…
От боли Петров зажмуривается и после горячей резкой вспышки отключается.
Сидящий за ноутбуком мужчина вздрогнул и усмехнулся – это следователь Петров из плоти и крови в комнате наверху наблюдал, как гибнет его модель-проекция, которую он обычно спускает для общения с заключенными. Экран на стене, транслирующий картинку с камеры видеонаблюдения, где Петров бился в конвульсиях, погас. Петров посмотрел в ноутбук. Окно с отчетами свернулось, и на его месте появился красно-синий интерфейс служебной программы – несколько ломаных линий графиков, подпрыгивающие зелено-желтые столбцы с зонами красного сверху, убегающие в бесконечность цифры пятизначных дробей и окошко уведомления о входящем звонке коллеги с ником «0030-11» из Управления.
Он не погиб. Он очнулся, нащупал пол, который вновь стал твердым и холодным, поднялся на ноги. Видения прошли, тоннель наверху исчез, хотя голова еще кружилась и в глазах стояли отсветы красно-желтого марева, огненной вспышки, свалившей с ног. Тело ощущал длинным и неуклюжим, как будто попал внутрь большой куклы.
Шлюз наконец открылся, и он вышел в коридор, длинным пологим подъемом ведущий наверх. Стены также расходились в стороны, образуя широкий проход, где могла поместиться большая толпа людей. По бокам под потолком виднелись квадратные пулеметные гнезда со смотровыми щелями над ними. Коридор раньше служил для быстрого загона в тюрьму большого количества заключенных, сужение и пулеметы позволяли делать это двумя способами – или очень быстро, или с большими потерями.
Но чем шире становилось пространство, тем страннее выглядела болтающаяся высокая фигура человека, который словно разучился ходить. Он шел нетвердо и, казалось, вот-вот упадет. Привыкший к совсем другим габаритам, Кирилл с трудом управлял телом Петрова.
Петров отвернулся от экрана, где, перескакивая с камеры на камеру, шел к выходу Кирилл, и наконец принял звонок.
– Ну, как прошло? Что ты в итоге сделал? – спросил его 0030-11 сквозь небольшие шипы и помехи связи.
– Я подробно напишу в отчете. Но все просто. Мы смоделировали ситуацию, спровоцировав его на действия, которых и ждали… У нас были все основания предполагать, что он воспользуется своей способностью к «прыжку» в чужое сознание… Я спустил к нему свою модель, он подвоха не заметил, но при прощании, во время рукопожатия, открыл метаканал и переместился…
– В твою модель? Круто! Молодцы! Та самая «эмпатическая вспышка», которой он умеет управлять и с помощью которой грохнул кучу народа?
– Ага. В общем, из камеры выходила уже смесь меня и Кирилла. Ну а после нулевого поста он доломал и отключил модель Петрова и взял ее под управление целиком…
Некоторое время 0030-11 молчал. Наконец послышалось:
– Петров. Жалко тебе его?
Полковник вдруг поднял руку – и она зависла в воздухе, как будто он собирался играть на фортепиано.
– А… а ты как думаешь?
– Вот это ты зря! Я так и знал, что будешь себя винить. Но зря, зря! Ты герой. И главное, насколько я понимаю, теперь у нас есть записанный случай вспышки?
– Это точно! «Прыжок» зафиксировали подробно…
Петров на секунду замолчал, опустил руку.
– А по поводу жалости… Приказ есть приказ. И потом… видишь, дружба дружбой, но он сам хотел сбежать.
– Вот-вот, – поддержал 0030-11.
– И меня не пожа…
Связь прервалась, такое случалось часто. Петров увидел, как напарник начал печатать в чате. Он следил за точками уведомления о наборе текста очень внимательно, будто там сейчас появится что-то важное.
– Все равно злодей ты, Петров! Коварный злодей! Тот еще!))) Ну и красавчик! Чистенько все провернул! – написал 0030-11.
Петров закрыл чат и переключил экран. И вновь увидел сообщения от Марины.
[ДЛЯ ОТЧЕТА] Синдром эмпатической вспышки – научное название побочного эффекта, возникавшего в процессе первых экспериментов по переносу сознания в мехтела при создании первых гибридов. Официальное название в классификаторе ошибок, вирусов и сбоев – «Эффект переноса коллективного типа». Суть переноса заключается в том, что при перемещении сознания на новый носитель на финальной дистанции возникает кратковременный эффект объединения нескольких сознаний в единую метасреду. Иными словами, перемещаемое цифровое сознание, прежде чем «сесть» на физическую платформу, способно объединиться в единое ментальное пространство с подобными себе индивидами, находящимися в радиусе нескольких сот метров. Эффект, который длится менее одной тысячной секунды, был выявлен при первых экспериментальных массовых перемещениях и был признан ученым сообществом важным для развития науки. Однако дальнейшие исследования были засекречены.
В настоящее время «Эффект переноса коллективного типа» признан опасной программной ошибкой второго класса. Новые правила, принятые Высшим Советом, предусматривают особый контроль над первыми экспериментальными гибридами, при создании которых эффект переноса проявлялся особенно ярко и отчетливо…
Сотрудник охраны «Эллина» дождался, когда фигура появится в рамке, захватил цель и нажал клавишу ввода. Стрелка датчика электромагнитной пушки дернулась и опала. Охранник захлопнул объемный серебристый кейс и поднялся на ноги. Его напарник с черной флягой цилиндрической формы уже бежал к лежащему Кириллу.
Петров наблюдал в монитор. Охранник, уперев колено в грудь лежащему, податливому, как кукла, человеку, рукой нащупал под затылком нишу замка и отработанным движением вскрыл его, вынув небольшой, с детский кулачок, металлический куб – контейнер, где хранилось сознание.
С опасными, зараженными или взломанными блоками в тюрьмах не церемонились, не сохраняли, не отдавали на запчасти. После демонтажа их тут же растворяли в кислоте, чтобы исключить любую возможность продолжения жизни.
9. Музей
– Ну, знаешь ли… Тогда никто до конца не понимал, так это или иначе. Корпорация начинает конкурировать с государством не тогда, когда у нее много денег и возможностей… Нет, власть есть власть, армия и милиция подчиняются Советам… Другое дело, когда корпорация начинает производить нечто такое, что может перевернуть мир, не просто его изменить, а опрокинуть…
