Девять миров свободы 5 - Димитрий Сергеевич Евстафиадис
– Они тоже выходят в нормальный мир? – спросил Славик.
– Да, но в сопровождении. Было бы жестоко ограничить человека от мира только потому, что есть какой-то риск. К тому же неоправданный. Да и права человека никто не отменял, и все эти действия проводятся, конечно же, с их согласия.
Именно поэтому мы никогда не начинаем очищать портальные квартиры сразу, не сразу в них и заходим. Я имею в виду активные портальные квартиры, которые не находятся в продаже, что бывает редко. Обычно большинство из них имеет просто незнающих родственников. Но есть и активные портальные квартиры, в которые постоянно кто-то входит, потом выходит, заходит.
– Так… – непонимающе сказал Славик, – это же противоречит тому, что мы обычно видим. Мы часто, даже очень часто, видим заброшенные квартиры, из которых никто никуда не выходит. И они продаются родственниками.
– Понимаешь, это все – десятилетия, двадцатилетия, иногда – пятидесятилетия. Эти дома строили давно, пойми, и какое-то время они выходили в мир. Обычно из портальной квартиры у всех есть свой срок выхода в мир. Пока они еще в чем-то нуждаются, пока у них есть какие-то привязанности, пока есть близкие люди, друзья – они иногда выходят. Но сколько это будет длиться, по-твоему?
– М-м? – неопределенно пожал плечами Слава.
– Десять лет? Двадцать лет? Тридцать? Сорок? Пятьдесят? Еда и все прочее там легко создается. Хоть машины там создавай, хоть что другое – любого типа, любой силы. А вот пообщаться с кем-то из близких людей, пусть подруг или еще кого, – нереально. Или когда хочешь кого-то затянуть.
Но люди, находящиеся в портальной квартире в кармане на протяжении сорока-пятидесяти лет, уже не могут никого затянуть. У них говор другой. Конечно, они могли бы это как-то делать, пытаться, но для них это высокорисковое мероприятие. Поэтому многие этого не делают.
Были случаи, когда они это делали, но тем самым мы их просто обнаруживали. Поэтому это не противоречие, а недостаток данных. У нас очень много того, что я тебе сейчас могу сказать, как и того, что я тебе еще скажу позже. И оно, возможно, будет противоречить предыдущим фразам только по той причине, что это происходит в твоем уме из-за недостатка знаний, которые я не смог узнать сам или не смог передать.
Так вот, в этом случае первые пять-двадцать лет люди шастают; через сорок – многие либо уже потеряли своих друзей, знакомых, либо увели их в карманы, либо заманили каким-то хитрым способом. Это очень неприятный эпизод. И у нас их было очень много, ведь это квартира.
– Например? – подался вперед Славик.
– Например… – Марвин устало откинулся на спинку стула. – Есть у тебя подруга, которая не особо хочет с тобой общаться. И все общение кажется этаким полуодолжением. Что ты делаешь? Приглашаешь в портальную квартиру, говоря, что она твоя. Телепортируешь ее в карман реальности, а когда она уходит куда-то, уже находясь в нем, то энергетически принадлежит тебе. До тех пор, пока не выйдет из кармана. И вот это – одна из темных сторон портальных комнат, квартир, карманных квартир. Все это очень-очень неприятно. Хотя обычно бывает, что люди выходят из квартиры и попадают в портальную реальность, но…
– Но? – невежливо перебил Славик, потом заметил взгляд старшего коллеги и стушевался. – Извини.
– Но настолько сильно помнят нормальную реальность, что идя и думая о ней, разрывают карман. И идут по своим делам уже в нормальной реальности. То есть происходит то, что делаем мы, когда уходим от погони в карманах. Ведь вера в наличие тебя в каком-то конкретном месте какой-то конкретной планеты решает в этот момент все, если она очень сильна.
И именно поэтому мастера запретили своим ученикам поступать таким образом. С одной стороны, это решило серьезную проблему, с другой – ученики бегают к своим знакомым, общаются с ними. В конечном итоге их общение плохо влияет на них, потому что… выглядят они лучше.
– Да… представляю, – немного завидно выдохнул Славик. – Живут в кармане на хорошем питании да с качественным сном.
– Вот именно, – серьезно кивнул Марвин. – Можешь вообразить, насколько у них становится сильнее энергетика? Они практически не работают, выполняют дел по минимуму, уделяя час-два в день служению мастеру. И все остальное время занимаются своими делами. Вот и получается, что когда девушка слушает рассказы молодого человека о своем мистическом учении, о своем крутом мастере, она видит, как он преображается, прямо-таки цветет и пахнет во время рассказов. В эти моменты она может даже влюбиться в него и поверить, что он стал сильнее красивее, круче… И пойдет за ним туда.
Конечно, ее там ничего плохого не ждет. Они просто будут жить там вместе, общаться, раз он так влюблен. Но это на первый взгляд. Иногда они будут вместе служить мастеру, но по сути – телесно расслабляться, а мы об этом уже говорили. Это приведет, скорее всего, к деградации сознания. Ведь если человек не аскетик, если не держит себя в руках и попал в карман реальности, то будет стремительно деградировать за счет доступа к огромному количеству разных вещей, удовольствий и прочего.
И отсутствие духовной работы, отсутствие чего-то серьезного идет в минус. Человек из огромного количества удовольствий зачастую выбирает одно, потом другое, третье; времени на то, чтобы заняться чем-то серьезным, не остается. А вырабатывание гормонов удовольствия в нашем мозгу не всегда является самой главной и необходимой вещью.
Поэтому, Слава, у нас есть план. Четкий, проработанный многими годами работы нашего бюро. О том, как работать с каждой карманной квартирой, как правильно делать выход всех из карманов реальности и их попадание в нужные реабилитационные центры. Потому из квартиры, которая недавно стала портальной, где туда-сюда бегают люди, мы собираем всех по одному, по двое-трое, и отвозим в реабилитационный центр. Именно когда они выходят из квартиры.
– Как вы понимаете, что это люди, живущие в портальных мирах?
– Они в квартиру не входят. Для начала мы наблюдаем день-два. Живущий в квартире человек может на выходных посидеть дня два, если болеет – дольше. Но если он здоровый, он выходит и приходит практически каждый день. А вот
