Альфеус Хаятт Веррилл. Повести и рассказы - Алфеус Хайат Веррил
Я чувствовал себя более уверенным, более полным надежд, чем когда-либо с тех пор, как я был в долине. Даже мой пистолет, если бы я смог его найти, не был бы так желанен, как ржавый мачете, потому что с одним оставшимся патроном мой пистолет был бесполезен, тогда как с мачете я чувствовал себя готовым к любой чрезвычайной ситуации.
Глава V
Прошло несколько дней после того, как я обнаружил мачете, и я начал как можно тщательнее исследовать долину. Дожди теперь прекратились, ярко светило солнце, и, за исключением луж тут и там, долина снова была сухой землей. Река, однако, все еще текла бурным потоком, и я знал, что дожди в более высоких землях вокруг долины все еще шли. В сопровождении Мумбы, как обычно, я побрел вниз по долине, следуя общему течению реки и ожидая найти узкий каньон или трещину в стенах, через которые протекал ручей. Для людей-обезьян такой выход был бы таким же хорошим препятствием, как и пропасть, поскольку, конечно, они ничего не знали о лодках и, следовательно, не могли покинуть свою ограниченную среду обитания через реку. Но я был обречен на горькое разочарование. Когда я, наконец, увидел скалистые утесы, которые образовывали нижний конец долины, я увидел, что река течет прямо у поверхности обрыва и исчезает в зияющей черной дыре, которая пронзила основание скалы. Это, казалось, решило вопрос бежать или не бежать. Я был таким же пленником, как если бы меня окружали стальные и бетонные стены, и с болью в сердце я чувствовал, что обречен провести остаток своей жизни в долине людей-обезьян. Остался только один луч надежды. На противоположной стороне долины может быть какое-нибудь место, где можно было бы взобраться на стены. Но добраться до другой стороны, как я вскоре обнаружил, было невозможно. Я должен был пересечь реку, а течение было слишком быстрым, слишком коварным и слишком опасным для меня, чтобы пытаться переплыть его. Моего предыдущего опыта нахождения в реке было вполне достаточно. Более того, я обнаружил, что ни один человек-обезьяна не умел плавать, и, следовательно, никто из племени никогда не был за рекой. Это в какой-то мере ободрило меня, поскольку я рассудил, что если ручей надежно преградит им путь, как это и произошло, то на другой стороне долины может быть легкий путь к бегству. Чем больше я думал об этом, тем более решительным я становился, чтобы выяснить, что лежит за рекой, и мне пришла в голову идея моста. Может показаться, что очень просто говорить о строительстве моста через узкую реку, где много больших деревьев. И при обычных обстоятельствах это не было бы трудным подвигом. Но если учесть, что моим единственным пригодным инструментом было сильно поношенное мачете, и что дикари никогда не учились рубить деревья, никогда не видели и не слышали о мосте и были полны безрассудного, суеверного страха перед пересечением реки, трудности, с которыми я столкнусь, могут быть несколько недооценены.
Прошли недели, прежде чем был установлен грубый мост. Я был вынужден изготовить множество каменных топоров в дополнение к своему мачете, чтобы научить дикарей валить деревья, пользоваться роликами и рычагами и фактически обучить их самым простым и элементарным принципам механики, прежде чем приступать к какой-либо реальной работе. Вскоре я обнаружил, что легче обугливать деревья у основания, чем рубить их, и после неисчислимых усилий я был вознагражден несколькими длинными, крепкими стволами деревьев, готовыми к использованию на берегу реки в самой узкой части потока. Следующим вопросом было разместить бревна поперек от берега до берега. Решение этой проблемы стоило мне многих часов тревожных размышлений и огромного труда.
Наконец мы соорудили пару подъемников из крепких бревен, связанных вместе лианами, которые в виде треугольника были подняты над бревнами на самом берегу реки. Грубый блок, сделанный путем подвешивания деревянного валика к двум петлям из лиановой веревки, служил шкивом, и, перекинув через него толстую лиану, а также с помощью гигантских обезьяноподобных людей, тащивших его, один конец самого большого бревна был поднят высоко в воздух. Затем веревка была закреплена, толпа готовых и сильных чернокожих подняла и толкнула конец торца вперед, и, наконец, бревно встало почти вертикально. Дикари были так восхищены, когда увидели, что этот, казалось бы, невозможный подвиг совершен, что они чуть не испортили все, отпустив веревки, чтобы танцевать и кричать от триумфа. Но мне удалось спасти положение, быстро обернув веревки вокруг одного из пней в самый последний момент.
Когда развеселившиеся люди-обезьяны снова были взяты под контроль, я приказал им поднять торцевую часть подвешенного бревна и толкать его вперед, пока, наконец, оно не встало вертикально, один конец которого опирался на ближайший берег, а другой возвышался на двадцать футов или более над подъемником. Затем в землю позади бревна были вбиты толстые колья, чтобы оно не соскользнуло назад, оно было свободно привязано к ним, чтобы оно не смогло подняться, и, пока мои подданные смотрели с удивлением, я перерезал веревку. С оглушительным грохотом бревно упало, и его верхушка уперлась в дальний берег реки. Радость дикарей при виде бревенчатого моста была поразительной. Они кричали и вопили, скакали и прыгали, катались по траве и ревели от радости. Затем, как толпа школьников на каникулах, они помчались по мосту, который под их ногами образовал безопасную и легкую дорогу. Никогда в истории их расы ни один член племени не пересекал реку, и теперь, когда ручей был перекрыт, они резвились на дальнем берегу, полностью забыв свои прежние суеверные страхи перед этим местом.
Люди-обезьяны могли быть вполне удовлетворены одним круглым бревном для моста, но этого было далеко недостаточно для моей цели, хотя и мне удалось с большим трудом переползти на ту сторону ручья. Я заставил дикарей прекратить свои забавы и положить второе бревно рядом с первым. К наступлению ночи хороший прочный мост был закончен, и передо мной открылась противоположная сторона долины.
На следующий день я переправился с Мумбой и еще несколько человек-обезьян тащились позади, и начал свои исследования. Эта сторона долины была намного богаче природными ресурсами, чем другая, поскольку ее дикая жизнь, фрукты и овощи никогда не были тронуты человеком. В изобилии водились олени, тапиры, пекари и другие животные, изобиловали кюрасо и
