ИМАГО (Phasis imago) - Васильев Владимир Николаевич
ма Цоррен вышел в прихожую – смежную с выходом полость – и крикнул кого-то из люда, потому что перед советом из прихожей всех выгнали, чтоб не подслушивали.
ло Дарс с наемниками вернулись минут через двадцать – в штабной полости как раз закончили накрывать циновку.
– Милости прошу, – приветливо повел рукой в сторону угощения логвит, хотя еще минуту назад выглядел хмурым и недовольным.
Один из наемников, тощий, жилистый и седой как лунь, повертел головой, осматривая полость, и густым басом проворчал:
– Стола у вас нет, что ли?
– Стола? – удивился логвит. – А зачем?
Остальные старейшины, включая и только-только вошедшего ло Дарса, уже сидели около циновки, привычно скрестив ноги.
Второй наемник, выше и крепче седого, молча последовал примеру хозяев – уселся напротив логвита.
Седой покачал головой и презрительно поджал губы: ему не оставили выбора.
– Улек, Гин – вы тоже присаживайтесь, чего стоите? – проворчал Тимм.
Двое охотников, выполнявших роль почетного эскорта, с готовностью втиснулись в свободные щели. Теперь места около циновки совсем не осталось.
Веселящее по чашам-долбленкам разливал ло Дарс, потому что девчонки-очажницы уже ушли и никто не стал их задерживать, чтоб прислуживали. Сегодня в штабной полости лишние уши были нежелательны.
Некоторое время хозяева и гости отдавали должное угощению; логвит по каким-то своим соображениям тянул с началом настоящего разговора – возможно, не хотел показаться невежливым, а возможно просто не знал с чего начать, а советоваться со старейшинами в присутствии наемников стеснялся или не считал допустимым.
Вскоре высокий и крепкий охотник допил веселящее, небрежно поставил чашу на циновку, утерся рукавом и негромко сказал в пространство:
– Рассказывайте.
Он ни к кому конкретно не обращался и делал это напоказ.
Логвит выразительно поглядел на ма Цоррена.
Тот кашлянул для солидности и заговорил, по очереди поглядывая на каждого из наемников и на логвита; на последнего, видимо, для порядку, чтобы понимать – правильно ли говорит.
– У нас на Листе есть… э-э-э… некое сырье, которым клан издавна торгует. В Поднебесье нас знают как честных и надежных торговцев.
– Синяя глина? – с ленцой осведомился седой наемник.
ма Цоррен, быстро стрельнув глазами на логвита и ощутив одобрение, коротко кивнул.
– Некоторое время назад, – продолжил старейшина, – к нам прибыли гонцы с запросом. Они хотели купить двести килограммов синей глины и обещали расплатиться кованым железом – крючками, наконечниками для стрел, ножами, иглами. Сделка для нас была выгодная – железная утварь всем нужна, поэтому совет согласился сразу. Заказчиков мы видели впервые в жизни, и они, как мы поняли, не представляли ни один из кланов Поднебесья. Возможно, они из Темных общин, возможно из Замкнутых, но могли быть и вольными, вольные тоже иногда живут поселениями. Могли, конечно, быть и одиночками, но это вряд ли.
– Почему вы так решили? – поинтересовался высокий наемник.
– А зачем одиночкам синяя глина? – пожал плечами ма Цоррен. – Одиночки, даже если они собьются в небольшую группу, вряд ли поднимут мастерскую, это под силу лишь клану или крупной общине. Да и мастера нужны, а когда мастеров отпускали из кланов? Никогда.
– Может, они хотели глину потом продать, – проворчал седой.
На это ма Цоррен не нашел возражений и обеспокоенно зыркнул на логвита. Тот хмуро глядел в циновку.
– Да не так это и важно, зачем им понадобилась глина, – выкрутился ма Цоррен и вернулся к изложению проблемы. – Все двести килограммов мы им отгрузили сразу же, поскольку прилетели эти гонцы не на крыльях, а в корзине с наусами. Но железа они привезли только половину от заявленного. Остальное обещали доставить потом.
– И вы им поверили на слово? – насмешливо спросил седой.
– Поверили, – не моргнув глазом подтвердил ма Цоррен. – Доверие к партнерам по торговле очень важно. Тем более, что один из гонцов остался у нас в качестве заложника.
– Даже так? – хмыкнул высокий.
– Так, – подтвердил ма Цоррен. – Сроки поставки истекли четыре недели назад. Долг нам пока никто не вернул…
– А что заложник?
– А заложник умер, – вздохнул старейшина. – День в день к истечению срока.
– Умер? – опешил седой. – Как умер? Сам?
Высокий наемник ничего не сказал, но по его виду было понятно – он удивлен и заинтригован.
– Сам, – подтвердил ма Цоррен. – С утра не вышел из полости, а когда после совета к нему зашли, оказалось, он и не дышит. Так и лежит в постели.
– Раны? – коротко уточнил высокий. – Может, кто из ваших с них повздорил?
– Ничего такого. За людей клана совет ручается – они заложника не убивали. Да и лекарь сказал, что следов насильственной смерти никаких нет. И на отравление непохоже. Как будто он просто перестал дышать, а потом у него остановилось сердце.
– Что вы сделали с трупом?
– Похоронили. Что еще делать с трупом? Ждали сколько можно, вдруг кто появится… Но никто так и не появился. Пришлось перепеленать – и в полость.
– Понятно, – кивнул высокий. – Дальше? Что от нас-то требуется?
– Найти остальных гонцов-торговцев или кто там они есть. Главное, конечно, пусть доставят остаток железа. Или глину вернут, самое малое – половину. Ну а кроме того, нам хотелось бы понять – что это все значит и как нам поступать с подобными предложениями в дальнейшем.
– Как вам поступать – ваша забота, а не наша, – равнодушно сказал высокий. – У умершего были какие-нибудь вещи? Оружие, например?
– Да, меч и два ножа. Самые обычные. Если надо, можем их показать, но думаю, вас больше заинтересует вот это.
ма Цоррен протянул руку в сторону высокого наемника, разжал кулак и что-то уронил на циновку рядом с пустой долбленкой.
Наемник, не шелохнувшись, поглядел сначала вниз, на циновку перед собой, потом на ма Цоррена. Второй, седой, чуть наклонился к товарищу и, вытягивая шею, тоже принялся вглядываться.
Некоторое время все молчали; потом высокий взял с циновки деревянную ложку и ее рукояткой аккуратно поддел демонстрируемый предмет. Сразу стало понятно, что это тонкий сыромятный ремешок и прикрепленный к нему небольшой медальон в виде пятиконечной звезды. Звезда была несимметричной – лучи разной длины и углы между лучами тоже разные.
Осмотрев медальон с обеих сторон, высокий вопросительно уставился на ма Цоррена, поскольку не сомневался: последует какое-то дополнителное объяснение. Почему-то же старейшины решили, что эта вещь заинтересует наемников?
– Остальные гонцы носили такие же. Не в точности, но похожие – звездочки на ремешках. Поверх одежд.
Если высокий и сделал какие-то выводы из этой информации, он это никак не показал. Поглазел немного на медальон и вернул его на циновку. Вместе с ложкой.
– Над каким местом Низа гонцы высадились на ваш Лист? – внезапно спросил седой.
Вопрос, как показалось старейшинам, резко уводил разговор в сторону, но высокий наемник, явный лидер в паре, напарника не одернул.
Напротив, он с интересом посмотрел на ма Цоррена – ждал, что же тот ответит.
– Это произошло как раз над заливом Двух Зубров. Ближе к северному берегу.
– То есть, недалеко, – хмыкнул седой. – Это хорошо. А как давно они к вам пожаловали?
– Дней сорок назад, – ответил ма Цоррен. – Чуть больше. Сорок пять, наверное.
– Сорок семь, кхе-кхе… – уточнил ло Буши.
Залив Двух Зубров располагался в северном полушарии, причем ближе к полюсу, чем к экватору. А над всем севером сейчас хозяйничала зима – стало быть, дни короткие, ночи чуть не вчетверо длиннее. Листы сильно охлаждались за ночь и спускались иногда даже ниже километра.
Во время южной зимы приполярные области северного полушария надолго оставались вообще без солнца, поэтому вся живность и все Листы Поднебесья заблаговременно откочевывали ближе к экватору. В широтах залива Двух Зубров долгая ночь, к счастью, не наступала, но в общем и целом зимой тут становилось пусто – Листов совсем мало, планктона почти нет, а значит и остальная паряще-летающая фауна старается убраться туда, где дни теплее и продолжительнее. Даже внизу зимней порой становилось спокойнее – затихали извержения, унимались гейзеры и вулканы.
