Борис Штерн - Приключения инспектора Бел Амора
Бел Амор немного прибалдел от запаха кофейка с коньячком и от этого словоблудия.
— Давайте лучше поговорим о вашем лотерейном билете. Мы с утра поджидаем вас. Прошу, кофеек с коньячком…
Ладно, просят… Бел Амору налили кофеек с коньячком.
— Видите ли, ваше столь опасное путешествие к Центру Ядра было результатом нашего дружеского спора и одновременно социальным экспериментом на выживание. Мы с товарищем редкостные спорщики. Я утверждал, что любой бес, даже самый талантливый бесталанный, даже если очень захочет, — а очень захотеть ему поможет подброшенный фальшивый лотерейный билет — все равно не сумеет проделать такой путь за столь короткое время. Как видите, я проиграл. С чем вас и поздравляю. Для вас уже заготовлены значок и удостоверение старшего интенданта Центральных Правительственных Складов. Ваши усилия счастливо завершились.
— Плевал я на твои Правительственные Склады, — потряс свертком Бел Амор. — Талант поэта, или вы отсюда никогда не выйдете.
— Неуживчивый тип, — поморщился министр бесталанных. — Где ты такого нашел?
— Поэтический талант на стол — или грохоту будет на весь Устричный Архипелаг! — продолжал Бел Амор.
— Он, как видно, не понимает, — обратился министр к товарищу. — Мне и в голову не приходит записывать мысли в столбик, а слова расставлять так, чтобы в конце строки стояли с одинаковыми окончаниями. Так затруднять себе жизнь!
— Вы, как видно, не понимаете, — начал уговаривать товарищ министра. Зачем вам поэтический талант? О чем вы толкуете?.. Поэзия… Ведь это фу-фу… Облака, ветерок, пустой звук… Подумайте сами: это не ве-щест-вен-но! Если вам так нравятся таланты на букву «П», то… вот список, выбирайте! Таланты переплетчика, повара, парикмахера, пиротехника, пожарника, продавца, паромщика… чем плохо на пароме, а?.. парашютиста, писаря, почтальона и так далее! Хотите сразу несколько талантов пожалуйста! Застрахуетесь, заживете… Миллионы бесов мечтают о небольших способностях, а вам все сразу! Вы думаете, стоит там сделать какой-то укол, и бесталанный станет талантливым? Ерунда! Мифология бескварталов. Талант это Бог знает что, никто не знает. Конечно, я могу выдать вам значок поэта, но очень многим рискуете. Вас ожидают большие разочарования.
Товарищ министра в припадке откровенности сболтнул лишнее, министр строго на него посмотрел. Мифология бесталанных кварталов была совсем уже ни к чему. Перед Бел Амором будто сдернули покрывало с памятника, а памятника не оказалось — кто-то ночью спер.
— Если без укола — еще лучше! — отвечал Бел Амор. — Меня устроит значок и удостоверение. И побыстрей! Если не хотите познакомиться с моим телохранителем…
А Глухой Черт уже рвался в кабинет, таща за собой полдюжины вцепившихся в него ишаков.
Бел Амор поднял сверток на вытянутой руке и натянул проволочку.
— Не двигаться! — заорал на ишаков товарищ министра.
Последовала процедура открывания сейфа и доставания из него голубой атласной коробочки. На свет наконец появился золотой значок — стило и загнутый лист бумаги были изображены на нем.
— Удостоверение! — потребовал Бел Амор. — И заодно значок и удостоверение старшего интенданта Правительственных Складов!
— Для друга? — уточнил товарищ министра.
Глухой Черт отбивался от ишаков из последних сил.
— Нет, для себя, — ответил Бел Амор.
Он бросил значок и удостоверение интенданта себе за подкладку, подошел к Глухому Черту и навесил ему на пиджак значок поэта.
Глухой Черт окончательно онемел.
— Вот он-то и есть настоящий поэт из всех присутствующих, — с пафосом объявил Бел Амор. — Он точно знает, что должен делать поэт в загаженном, как подворотня, обществе! Вы его еще услышите!
— Браво! — сказал министр бесталанных.
Ишаки топтались в дверях и не знали, что предпринять.
— Чего вам? — спросил товарищ министра.
— Этих бесов обвиняют в подделке лотерейного билета, а также в подстрекательстве к бунту сегодня утром.
— Можете возвращаться, сержант. Передайте по линии, что операция прекращена. Бесталанные граждане были настигнуты уже в качестве талантливых, о чем подтверждают значки и удостоверения. Лотерейный билет погашен, выигрыш выдан, талант оприходован.
— Но… Нельзя ли забрать?
— Это как?
— Ну… Конфисковать.
— Я вас не понимаю, сержант! Как вам должно быть известно, талант является личным достоянием и внутренним качеством индивидуума. Любой талант — врожденный или благоприобретенный — охраняется законом и конфискации не подлежит.
Бел Амор с Глухим Чертом, преглупо блиставшим золотым значком, отправились на крышу Лотерейного Центра, а оттуда «Вечерним экспрессом» в свое бесталанное Свернутое Подпространство, которое следовало развалить и собрать заново.
Бел Амору опять не повезло — Матильда, благосклонно глянув на него, бросилась на пиджак Глухого Черта. Это был пиджак поэта. К такому пиджаку хотелось прильнуть. Таким пиджаком можно было размахивать, как флагом. Носить его впереди толпы, чтобы значок сверкал на солнце. Женщины всех цивилизаций на такие дела падки.
А что было дальше — все знают: повторение цикла — резня, переворот, опять резня, опять переворот — до тех пор, пока ремонтно-спасательная команда из Службы Охраны Среды (СОС) не отогнула створки Устричного Архипелага, чтобы вызволить Бел Амора (и всех бесов заодно); и тогда, наконец, наступило Очередное Счастливое Будущее, в котором мы с вами живем.
ПРИЛОЖЕНИЕНенаписанные, а также возрожденные из пепла стихи Бел Амора
(Авторский перевод с карданвалъского Игоря Кручина)
Я не поэт. Но нет, не потому,Что не верчу богемой и толпой,Что чувства подначальственны уму,Что не владею словом и собой.Какой бы ни случился мне билетЯ просто слабый рифмователь. ВедьЗа звание дебильное — «Поэт»Страдать не соглашусь. И — умереть.Соната, средство от прыща,Бог, лотерея, телевизор!Что же такое душа?Слышим об оной мы сплошь.Может, она — анаша,Дурь, от которой балдеж???Ну-ка, в словарь посмотреть!«Хлеб… — возглашает словарь,С четким стремленьем черстветь,Окаменяясь в сухарь».Мне говорил шмонающий ишак:«Живи! Но усеки и не отчайся:Вселенная похожа на пиджак,И пламенный утюг — ее начальство.Ну, а подкладка малость расползлась,И там, в Заподлицовье, в масть порядку,Рукав по локоть засучивши, властьНевидимая — штопает подкладку.Как в нуль-пространстве протыкают путь(Сквозь лацкан — до подкладки) звездолеты,Так нужно шилом вовремя проткнутьПиджак для бляхи, явствующей, кто ты».Цистерну надобно ума,Дабы постичь цитаты эти:«Познай, где свет, — поймешь, где тьма»,«Прохавал жизнь — просек бессмертье».Одну под вечер бытияУченый выдал (Шэкон?.. Бартли?);Другую, скажем прямо, — я!И совершил открытье вряд ли.Ведь нечто новое ища,Ты не отыщешь даже мизер.Давно все есть: роддом, праща,Виноват Гдемокрит,Фрезерфорд ли виновенВ том, что мир состоитИз мельчайших хреновин?Я загнусь, как любой…Но ведь может случиться:Прах развеянный мойСоберут по крупице.Опосля монтажаВстану — ярый, как водка.Где ж возьмется душа?В каждом атоме. Вот как.Я тебя люблюПять, наверно, лет.Будешь ты в раю.Я, наверно, нет.Пью и предаю.В ад мне взят билет!Будешь ты в раюВспоминай. Привет.Киев, 1990, 1997
КТО ТАМ?
Фантастическая повесть
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
1В периоды смутных времен, когда «ни мира, ни войны», когда все цивилизованные Братья-по-Разуму сидят в глухой обороне, оградившись колючими демаркационными линиями; когда кажется, что сама Вселенная не знает, что делать — сжиматься или расширяться; когда в такой взрывоопасной международной обстановке тащишь на буксире тяжелую баржу, по завязку загруженную мешками с картошкой и армейской тушенкой, — гляди в оба! В такие мирные времена можно запросто подвергнуться слепому артналету, залететь в минные поля или, того хуже, напороться на голодную засаду только что вышедших из колыбели варваров-оборваров, которые где ни попадя ставят силовые капканы, нападают на воинские склады и мародерствуют в окраинных галактиках, — одинокая баржа с тушенкой для них лакомая добыча.
Примерно так думал пилот Бел Амор, перегоняя продовольствие на Нижнюю Варту Вселенной к новому форпосту землепроходцев. Старина Стабилизатор (робот, сдвинутый по фазе, слетевший с катушек и давно отслуживший свой жизненный ресурс, но преданный хозяину как верный пес) охранял баржу с тыла — бормотал стихи, сидя на черном ящике среди мешков с картошкой и ящиков с консервами у старинной, как кремниевое ружье, спаренной противонланетной установки — из такой разве что астероиды крошить. Сдвиг но фазе и слет с катушек заключался в том, что после третьего капитального ремонта в позитронных катушках робота что-то перепуталось, и бедняга Стабилизатор вдруг принялся сочинять какие-то идиотские вирши (они до сих пор хранятся в Главном Архиве Службы Охраны Среды) о смысле жизни и бытия. Например, такое стихотворение:
