Спейсер Кацай - Тарназариум Архимеда

— Не ждали? — усмехнулся Дэн, блеснув позолоченными зубами. — А я вот не выдержал. Скучно там, — он на мгновение замялся, — в зазеркалье.

— Да как же это?!… - пораженно выдохнула Руслана.

Арданьян, стиснув зубы, невидящим взглядом уставился на Маккольна. И каменность его лица ничем не отличалась от металличности рожи Калы.

— Ну-ну, — похлопал себя по бедру Маккольн, — расслабьтесь. — И в упор взглянул на Виктора. — Ты-то чему так удивляешься, голопузый? Ладно — Барбикен. Но мы-то знали, что еще встретимся. Ведь знали, брат?

Арданьян напряженно, очень напряженно, повел головой в сторону. Руслане даже показалось, что у него шея заскрипела.

— Знал, — прошелестел на уровне слышимости. — Знал — когда. Но не знал — где. И поэтому каждую минуту был готов… К смерти готов.

— А я вот знал — где, — ухмыльнулся Маккольн, — но, как понимаешь, не знал, когда. И чтобы не затягивать это прекрасное действо, решил, в конце концов, всемерно его ускорить.

Внезапно Дэн крутнулся вокруг своей оси и резким движением отбил в сторону пару светящихся сгустков, опускающихся на него из облака. Те мгновенно вспыхнули мириадой искр, рассыпались на нее и быстро погасли. В общем, показалось, что Маккольн просто отмахнулся от чего-то надоедливого, но у Русланы почему-то возникло стойкое ощущение того, что он — или как там оно сейчас называлось? — несколько опасается облака, из которого сам же недавно появился.

— Виктор! — внезапно больно колыхнуло пространство голосом Хастона. Словно он со всего разгона стену собой пробил. — Виктор, не двигайся! Я сейчас выскочу к этому… Этому… К баньши этому поганому. Вот ведь, достал! Ну, из любой дырки, зараза, выкарабкается…

— Отставить! — рявкнул Арданьян и Руслана поразилась свинцовым ноткам, которые, словно дробь, раскатились в его голосе. Раньше, даже в самых аховых ситуациях, они напрочь отсутствовали в нем. — Отставить, Хастон! Всем оставаться на своих местах. Не двигаться никому без моей команды. Никому! — еще раз рявкнул Виктор, бросив, почему-то разъяренный взгляд на Барбикен, хотя та даже не попыталась сдвинуться с места.

Не двигался и Маккольн с интересом наблюдающий за Виктором и, с таким же интересом, прислушивающийся к тирадам Хастона.

— Ух, ты! — поцокал он языком. — А малыш-то растет. Не правда ли, дружище Дик?

Пространство только злобно фыркнуло, но Маккольн это фырканье проигнорировал совершенно.

— Раст-е-ет, — продолжил он. — И уже, кажется, без рифмовки своей сюсюкающей обходится.

— Да и ты, кажется, в конце концов, фразы правильно лепить научился, — бросил на него тяжелый взгляд Арданьян.

— Научился, брат, научился. Научился, все-таки, пространство вербально организовывать. А кое-кто, хоть и с трудом, но научился время вербально да дезинтегрировать, — согласно закивал головой Маккольн. — Все мы многому чему научились. Не пора ли нам и дипломы-то получить? С отличием.

Молчание, наступившее после последней фразы, было настолько же коротким, насколько и запредельно тяжелым. Весом, наверное, в целую планету. Не меньше.

— Нет, не пора, — сдвинул таки с места эту громадину Арданьян. На его лбу даже вены выступили. — Еще не пора. Уже не пора. Никогда не пора. И некому.

Руслане показалось, что на мгновение в золотисто-кошачьих глазах Маккольна проскользнуло выражение удивления. Или какой-то безмерной усталости. Он даже веки опустил.

— Прежде, чем ты примешь окончательное решение, — произнес он, в конце концов, — ты бы хоть своим друзьям-товарищам ситуацию разъяснил. Потому как от твоего решения их жизни зависят.

Слова "твоего" и "их" Маккольн выделил особо, а Руслана внезапно встрепенулась.

— Да, — бросила она Арданьяну, — объясните, все-таки, что здесь происходит?

Тот пристально вглядывался в лицо Маккольна — словно в гляделки с ним играл — не обращая, казалось, на девушку никакого внимания. Но это только казалось.

— Спокойно, Руслана, спокойно, — напряженно ответил он. — Просто сейчас происходит то, что происходит ежеминутно и то, что подметили еще древние. Помнишь выражение "мертвые хватают живых"? Именно это сейчас и происходит.

— Все-таки… мертвые?.. — испуганно зажала рот рукой Руслана.

— Я не знаю, кто тут мертвый, а кто — живой, — зло шевельнулась селайтовая оболочка голосом Хастона, — но если через пять минут вы не вернетесь в комплекс, я приму самые кардинальные меры для выяснения этого вопроса. Наплевав на все приказы. Поскольку к игрищам с привидениями я всегда относился резко отрицательно.

— Слушай, черномазый, — внезапно зло прищурился Маккольн, — я точно такое же привидение, как и твой новый дружок. Или старики его. Да мы все на миллион порядков живее, чем ты, вместе со всеми своими…

Вдруг он запнулся, словно ему не хватило воздуха. Вещества, совершенно противоестественного для этой планеты. Планеты, которая безмолвно замерла всеми своими горами, кратерами и трещинами, прислушиваясь к нему, как к чему-то очень далекому. И очень опасному.

— Я все понял, Хастон, — после долгой паузы продолжил Маккольн, — я понял весь твой идиотизм. Сколько времени ты охотился за мной? Всю свою жизнь? С чем тебя и поздравляю. Ведь вот, кажется, ты уже загнал меня. Загнал в пространство, расположенное, буквально, по ту сторону жизни. И не только твоей. Ну, и что? Да, загнал. Однако я стал в миллионы раз сильнее и живее всех, подобных тебе. Всех, облепивших кусок этого вещества…

И Маккольн ткнул янтарным пальцем вверх. Туда, где за селайтовой оболочкой висел, тускло-зеленый отсюда, шар Земли. И никто не осмеливался перебить разошедшегося… Человека? Киборга? Привидение?..

— А я, я сильнее всего этого вещества. Потому, что познал его обратную сторону. Ох, какой я был дурак! — внезапно воскликнул Маккольн. — Сначала хотел контролировать свое правительство, свою страну. Потом — огромный участок планеты. Потом — всю планету. Ну, а потом… Потом до меня дошло, что я — Дэн Маккольн, могу не контролировать, а владеть. Владеть всем этим миром. И не только им.

Все это время он не отрывал взгляда от лица Арданьяна. Как, впрочем, и тот от него. В селайтовой оболочке, казалось, слышалось какое-то легкое жужжание. Словно далекий гуд высоковольтных проводов.

— Ты считаешь, что я помогу тебе? — в конце концов, тихо спросил Виктор.

— А куда тебе деваться, — пожал плечами Маккольн. — И не мне ты поможешь, а самому себе. И для того, если хочешь знать, чтобы помочь всему этому миру. Ведь никто не может отказаться от того, чтобы стать для него Богом. Настоящим полноценным Богом. Не идолом.

— Я откажусь, — тихо, очень тихо, произнес Арданьян. Но Руслане почему-то показалось, что в черном небе слегка качнулся шар Земли, а Луна всей своей массой скользнула в сторону от привычной орбиты. — Я откажусь, — повторил Виктор. — И, если хочешь, объясню почему.