Приключения Буратино (тетралогия) (СИ) - Брусницын Алексей
Где он? В открытом космосе? И жить осталось всего несколько секунд? Почему тогда не видно звёзд? Может быть, это потому, что глаза превратились в ледышки?
Что произошло? Взорвался корабль? Почему? На скорости в половину световой врезался в какой-то сгусток антиматерии? Не может быть. Защитные системы не проглядели бы такую опасность. Иерарх с Надеждой пронесли с собой на борт атомную мину? Что за бред?
И почему тогда слышен этот кошмарный монотонный звук, давящий на перепонки и становящийся всё громче и громче? Ведь в вакууме передача звука невозможна. А, может, это инсульт? Но почему тогда не сработали бдительные биоэлектронные наноботы, в огромном количестве наполняющие каждый закуток организма и призванные защитить его от любого нездоровья.
А может быть, он умер? Но как же тогда новое человечество? Не может быть, чтобы он не смог выполнить своей главной миссии. Из глубин памяти всплыла строчка из «Айболита»: «Что если я не дойду, если в пути пропаду?»
Тогда где он? В чистилище? А это не адские ли трубы гремят, оповещая о начале Страшного суда?
Или, может, это всё-таки Легран снился Невструеву, и это такой конец игры? Или баг программного обеспечения?
И кто он? Не Камиль и не Александр – бесплотная и безымянная сущность, зависшая между мирами.
И тут во тьме кромешной зажглась яркая точка. Начала приближаться, пока не превратилась в полыхающий круг, который оказался входом в тоннель со стенами, излучающими свет. Его засосало внутрь и понесло с бешеной скоростью навстречу неизвестности.
Глава 18.
Однако вопреки ожиданиям в конце тоннеля небытия не было. Врат рая или ада тоже не оказалось. Он очутился в комнате с саркофагом, в котором лежало тело Невструева. Лаборант шприцем вгонял какую-то прозрачную жидкость в канюлю катетера, торчащего из руки подопытного. Как только поршень дошёл до конца, Александр открыл глаза. Они оказались слепыми, состоящими из одного белка. Путешествующая между мирами сущность вошла в пробуждающееся тело.
Первым мысленным движением стало ясное осознание бренности всего сущего и того, что совершенно неважно, какой из его организмов живёт в реальном мире, а какой в царстве искусственных сновидений, ибо душа едина.
Невструев открыл глаза, но его продолжала окружать темнота. Но не кромешная, а с беспорядочно мельтешащими искрами и бликами. Тут он понял, что тем самым жутким звуком, перекочевавшим сюда из космоса, оказалась сирена противовоздушной обороны. Лаборант кричал и кричал на её фоне:
– Маэ́р, маэ́р! Бо ле микла́д!93 – и тянул за руки.
Кроме того, что Александр был ослеплён, так ещё и тело после такого пробуждения слушалось плохо, и без посторонней помощи ему не удалось бы выбраться из саркофага и потом из комнаты.
Судя по звукам, в коридоре было много народу. Кто-то причитал неразборчиво, кто-то истерично кричал по-арабски, кто-то отдавал команды на иврите, сопровождаемые неизменным «маэр, маэр». Александр представил, как других подопытных, шатающихся как зомби, с вытянутыми вперёд руками и белыми глазами, влекут за собой сотрудники компании Golden Key. Картина получилась жуткая.
– Why can't I see anything?94 – задал Невструев более всего прочего волнующий его вопрос.
Не так пугала сирена (за время жизни в Израиле он привык к ракетным атакам), как перспектива навсегда лишиться зрения.
– Medicines! Side effect! It will pass! Soon!95 – отрывисто прокричал парень.
Зрение вернулось примерно через пять минут уже в убежище, которое было плотно набито стоящими людьми. Мышцы, двигающие глазные яблоки, под воздействием препаратов свело так, что они закатились вверх. Теперь они постепенно расслаблялись, и зрачки медленно возвращались на своё место. Какое-то время, чтобы смотреть перед собой, приходилось наклонять голову.
На фоне сирен стали слышны многочисленные хлопки, раздающиеся в момент, когда снаряды «Железного купола» сбивали вражеские ракеты. Александр принялся считать их, но быстро сбился. Такой массированной атаки на его памяти ещё не было.
Когда разрывы наконец прекратились, смолкло и тоскливое завывание. Однако тяжёлую дверь убежища не открывали ещё пять минут. Согласно инструкции израильской службы тыла, это время необходимо выждать, пока с неба падают осколки.
Когда прозревших подопытных развели по их комнатам, все первым делом кинулись к своим гаджетам, чтобы узнать, что же произошло. Оказалось, что ракетный обстрел – это сущий пустяк по сравнению с тем, что происходило сразу после него в окрестностях Газы.
Сегодня, в субботу, седьмого октября 2023-го года, ранним утром, многотысячные толпы оголтелых фанатиков вторглись на израильскую территорию через проделанные ими бреши в ограждении сектора.
И никто их не остановил.
Вооружённые автоматами, ручными гранатами и гранатомётами, беспрепятственно, на машинах, мотоциклах, велосипедах, на парапланах и просто бегом проникли они в глубь страны на десятки километров.
И никто их не останавливал.
С криками «Аллаху Акбар!» и первобытной жестокостью убивали они мирных жителей. Сжигали заживо. Резали головы младенцам. Насиловали, не разбирая пола и возраста.
Некоторые жертвы сопротивлялись, отстреливались. Звонили в полицию, службу спасения. Но никто не останавливал убийц, которые в режиме он-лайн выкладывали в Интернет видеосвидетельства своих зверств.
Невструев сидел в библиотеке перед ноутбуком, смотрел новости и кошмарные ролики и не верил своим глазам, пытался разглядеть признаки подделки, фейка. И, холодея в душе, осознавал, что никакой мастер видеоэффектов или искусственный интеллект не могли этого сделать: так, как вели себя люди на видеозаписях, не смог бы сыграть ни один актёр, а значит, всё это немыслимая, отвратительная правда.
Террористы с зелёными повязками на головах врывались в кибуцы, на военные посты и базы ЦАХАЛА96 и учиняли там кровавую расправу, пользуясь эффектом неожиданности и численным превосходством.
Окружили музыкальный фестиваль, устроенный какими-то идиотами неподалёку от мусульманского анклава, и перебили в считанные минуты сотни беспечных девушек и парней.
И никто не мешал этим нелюдям.
Захватывали заложников, отвозили на джипах в Газу. Потом возвращались, хватали ещё и снова везли в Газу.
Несколько часов длилась эта резня. И никто её не останавливал, пока упыри не насытились кровью и не укрылись в своих пещерах.
Где армия? Где хвалёная израильская разведка? Где дроны? Где самолёты и вертолёты? Думал Александр, и у него складывалось чудовищное подозрение, что людей принесли в жертву. Преследуя какие-то политические интересы, вступили в сговор с хамасовскими головорезами. А те совершенно обезумели от безнаказанности…
Открылась дверь, и вошла Стейси со словами:
– Саша, что же это такое происходит?
Невструев впервые видел её такой беззащитной.
Он поднялся ей навстречу и обнял. У него были мысли по поводу причин происходящего, но она, как человек, который родился и вырос в Израиле, вряд ли адекватно восприняла бы их в таких обстоятельствах. Но когда-нибудь потом он непременно попробует до неё достучаться. Она умный человек, она поймёт.
– Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые… – пробормотал он. И тотчас рассердился на автора этих беспечных строк: – Да в гробу я видел такое блаженство! Сколько можно?! Люди натворили столько дичи за свою историю. Осознали всё, осудили. Казалось бы, больше не будут. И вот уже начинает мерещиться, что наступили прекрасные, справедливые времена, мир стал мудр и безопасен. Но не тут-то было! Снова и снова, уже столько столетий подряд, наступает какой-то лютый беспредел, история повторяется, и человечество в очередной раз сходит с ума…
