Антон Карташев - Вселенские Соборы

16 сентября 655 г. папа Мартин скончался и погребен в Херсонесской церкви Богородицы Влахернской. Он причислен к лику святых и греческой церковью. Память его как исповедника празднуется 11 (24 н.ст.) апреля и как мученика - 12 (25 н.ст.) ноября.

В то же время, как Феодор Каллиопа арестовал в Риме папу Мартина, арестован был там также и преподобный Максим со своим учеником по имени Анастасий. Он был простым монахом. Другой ученик Максима, тоже Анастасий, был апокрисиарием папы в Константинополе. Максима и Анастасия привезли в Константинополь еще задолго до Мартина, в 653 г., и тоже с пристани бросили в тюрьму. Но суд над ними был назначен лишь после увоза папы Мартина в Крым, уже при патриаршестве Пирра. Суд в том же составе под председательством Вуколеона.

Суд начался с вопроса: «Христианин ли ты?» - «Да, по милости Божией».- «Это неправда, если бы ты был христианином, то не отвергал бы императора». Подразумевается византийский взгляд на каноническую роль императора. И далее предъявлены обвинения, как и папе Мартину, в политическом преступлении, даже в государственной измене: «Это ты предал сарацинам Египет, Александрию, Пентаполь, Триполитанию и Африку». Свидетели утверждали, что Максим не советовал префекту Нумидии Петру сопротивляться арабам, ибо Бог не поможет императору Ираклию за его ересь. Другие свидетельствовали, что папа Теодор поощрял бунт Григория ссылкой на сновидение Максима, которому ангелы сказали: «Григорий - император, победитель!» Максим отверг это, как клевету. Третий свидетель показал, что он в Риме от самого Максима слышал, что тот не признает за императором священнических прав. На вопрос: «;;» - Максим отвечал без колебаний: «».

Что император - не священник, Максим доказывал тем, что при богослужении императоры поминаются после лиц священного сана, во главе мирян. В русской церкви на ектениях императоров поминали раньше священства, так что аргумент Максима не имел бы силы.

На обвинение, что Максим вел пропаганду оригенизма, Максим просто ответил анафематствованием Оригена, т.е. присоединился к постановлению Константинопольского собора 543 г., бывшего как раз перед V Вселенским собором.

Максима отвели в тюрьму. В тот же вечер к нему явились два сановника от императора - допрашивать его о споре с Пирром в Африке. Максим, рассказав все, пояснил, что он не может иметь общение с церковью Константинопольской из-за «глав» Кира Александрийского, «Эктезиса» и Типоса. «А как же, - возразили ему, - вот только что вчера прибыли папские апокрисиарии, и они готовы приобщаться с патриархом».

Увы, это была правда! В это время в Константинополе пресвитер Петр, будущий патриарх, подготовил хитрый план догматического компромисса. Предлагалось принять и одну волю пo ипостаси, и две воли по природам. И одно действие по ипостаси и два действия по природам, смотря по углу зрения в каждом отдельном случае. Пирр обрадовался этой выдумке! И она (в который раз!) обманула несложные головы апокрисиариев папы. Максим, услышав это, заявил, что апокрисиарии превысили свои полномочия. У них на руках одно письмо к императору, но нет папских писем к патриарху. Действительно, миссия этих апокрисиариев папы Евгения ограничивалась простым донесением об избрании папы и получении формального утверждения со стороны императора. Да и в момент отъезда апокрисиариев из Рима им была еще не известна смерть патриарха Павла и возведение на его место Пирра, и вообще они не имели полномочий входить в общение с патриаршим возглавлением императорской церкви. Преподобного Максима и его учеников, однако, очень поразило это «падение» римских послов, и преподобный Максим молил Бога, чтобы Господь спас веру в Риме и «исполнил свое обещание князь апостолов». Пирр торжествовал и, издеваясь, просил передать Максиму: «Посмотрим, к какой же теперь церкви ты принадлежишь? к Константинополю, Риму, Антиохии, Александрии, Иерусалиму? Все теперь согласны». Вот тут и сказал преподобный Максим те слова, которые мы читаем в его житии: «Аще и вся вселенная начнет причащатися с патриархом, аз не имам причаститися с ним». Это место - излюбленное нашими раскольниками-старообрядцами, начиная с Аввакума.

Между тем в июле 655 г. Пирр умер и его место занял выдумщик Петр. Он отослал папских апокрисиариев к папе Евгению с письмом, излагающим учение о трех волях, и с синодальным посланием о своем вступлении на патриаршество. В синодике он излагает спорный вопрос очень смутно. Когда папа Евгений во время богослужения в Santa Maria ad praesepe прочитал синодику Петра, народ поднял шум и потребовал, чтобы папа Евгений, не выходя из церкви, осудил это послание. Очевидно, содержание его стало известно из устных сообщений апокрисиариев. Папе пришлось дезавуировать последних. Это видно из дальнейшего поведения римской церкви.

Летом 655 г. Максима вызвали из тюрьмы с его учениками на новый допрос в присутствии патриархов Петра и Македония Антиохийского. Максиму Троил опять пригрозил смертью, если он не сознается и не заслужит этим милости императора. Максим объявил, что все обвинения против него - клевета, кроме одного, которое он признает истинным: «Я много раз анафематствовал Типос». - «Следовательно, ты анафематствовал императора?» - «Нет, не императора, но документ, противный вере и к тому же написанный не императором». - «Где и когда он был осужден?» - «Во-первых, на Латеранском соборе в церкви Спасителя и, во-вторых, в церкви Santa Maria ad praesepe». - «Почему ты любишь римлян и ненавидишь греков?» - «Я люблю римлян, ибо одной с ними веры, и я люблю греков, ибо одного с ними языка». - «Ты говоришь о Латеранском соборе, но ведь он был собран низложенным папой Мартином». - «Изгнанным, но не низложенным», - подчеркнул Максим.

Максима опять увели в тюрьму, a на другой день объявили, что Максим и его приверженцы высылаются во Фракию: Максим - в Визию, Анастасий, монах, - в Берберу, Анастасий, апокрисиарий, - в Мосимврию, без одежды и пропитания.

Летом 656 г. к Максиму прибыл от императора Феодосий, епископ Кесарии Вифинской, с двумя уполномоченными от императора и даже с подарками, ища сговора с Максимом и через него с Римом. Феодосий повел беседы по существу и в самом дружеском тоне. Максим в этом интересном разговоре (он сохранился в сочинениях Максима) опять подавил своими доводами Феодосия. Тот согласился лично за себя с формулой «две воли и две энергии» и спросил: «Поехал ли бы с этой формулой Максим в Рим от лица патриарха и императора вместе с Феодосием?» Максим согласился. Это все растрогало присутствующих, и они на коленях возблагодарили Бога за начало мира.