Александр Розов - Неандертальский томагавк в астроархеологии

— Но, — заметила Лимай, — есть еще вариант кроме индиков и негров.

— Да, — он кивнул, — есть еще номады. Номадологию предсказали 200 лет назад, в теории постмодернизма, когда стало ясно, что культура индиков идет по линии деградации.

— Ого! — воскликнула магистр Чикити, — я смотрю, малыш, наш флейм за вечерним чаем пошел тебе впрок. Ты запомнил кое-какие принципы социальной кибернетики.

Лимай хмыкнула и поинтересовалась.

— Номады, это ведь монгольские кочевники, нет?

— Номады в смысле номадологии, — ответил Флют, — это люди, которые сами планируют свои потребности и потом реализует свой план во взаимодействии с обществом. Номад отличается от негра тем, что способен работать на перспективу. И номад, отличается от индика тем, что он не раб на плантациях культурной матрицы с ее навязанным единым рейтингом, а свободно выбирает себе комфортную позицию, среди множества разных культурных систем, и может менять эту позицию, когда захочет и как захочет.

— Короче, — заключила Лимай, — номад, это то же, что гражданин Солярной Ассоциации.

— Нет, — сказал магистр Шинрю, — каждый тунец — рыба, но не каждая рыба — тунец.

— ОК, — согласилась она, — номад, это гражданин сообщества, устроенного по принципам, похожим на принципы нашей Ассоциации. А «Великое кольцо», это матрица, которая вбивается путем прессинга, и навязывает свою единую шкалу. Короче: там индики, а безвредный индик — это мертвый индик. Как я сказала в начале, так и есть.

Кэтти отрицательно покачала головой.

— Ты их не видела, а я видела. Я не могу тебе доказать, но чувствую: они не индики.

— Ты правильно чувствуешь, — Шинрю улыбнулся, — они негры, только заколдованные.

— Что-что? — спросила Сигни.

— Я объясню, — сказал он, — если мне притащат еще дюжину пельменей с кальмаром.

— Я притащу, — согласилась Лимай, — но ты уверен, что не лопнешь?

— Уверен-уверен. Я уже сто лет столько жру, и нормально. Такой у меня организм.

Внучка эрла встала, коснулась клипсы на своем ухе, и пояснила.

— Я иду за пельменями, а вы продолжайте, я включила лонгофон и все услышу.

— Спасибо тебе! — Шинрю слегка поклонился, — Я объясняю. Негр из той истории не так прост. Кроме лежания под бананом, он ходит на деревенские фестивали и пляшет свои фольклорные танцы, имеющие культовое значение. При этом негр физически устает не меньше, а скорее больше чем индик на работе, но негр не воспринимает эти танцы, как работу. Для него это удовольствие, возможность себя показать, на других посмотреть, девчонку склеить, и вообще почувствовать себя сильным, красивым и креативным. Я специально уточнил: такие танцы имеют культовое значение. Точно так же, культовое значение для людей Лкела имеет колонизация космоса. Это такой фольклорный танец «Великого кольца». Они не накапливают баллы и не гонятся за рейтингом. Они просто выражают себя через эту деятельность. Вот почему Флюту они кажутся фанатиками. Я согласен с этой характеристикой, в контексте того, что я сейчас сказал. И Кэтти, как я понимаю, почувствовала именно это. А откуда, кстати, взялась версия про аскетизм?

— От нашего лайн-кэпа Рогера, — ответила пилот Патруля, — Рогер прочел две культовые книги «Великого кольца», и сказал, что это яркая обертка для пропаганды аскетизма. В краале Лкела он понаблюдал и уточнил, что аскетизм там не такой, как у индиков…

— Там вообще не аскетизм, — уточнил Шинрю, — Судя по тому, что ты рассказала мне по дороге, там нет главной черты аскетизма: культового мазохистского самоограничения, направленного против естественных удовольствий ради их сублимации в пуританскую манию накапливать фетиши, и в самурайскую манию служить богу-императору.

— Все равно, — проворчал эрл Трент, — в Лкела есть единая матрица, и подавление через централизованную педагогику с младенчества. Сразу после второй Холодной войны в прогрессивных странах за такие «великие кольца», без разговоров ставили к стенке.

— Тетя Чики! — воскликнула Кэтти, — Ну, скажи, что это не так! Пожалуйста, тетя Чики!

Магистр Чикити протянула руку и ласково погладила Трента по макушке.

— Сынок, хороший мой! Откуда ты можешь так четко знать, за что ставили, и за что не ставили к стенке в прогрессивных странах полтора века назад и даже раньше?

— Но мама, ты ведь сама мне рассказывала!

— Трент, маленький мой, к моменту моего рождения, Вторая Холодная война уже была старинной историей, и даже Третья мировая война четверть века, как завершилась.

— Уф! — Кэтти вздохнула, — Я все время путаюсь в номерах этих войн…

— Все просто детка, — Чикити нежно почесала девушке затылок, — вот слушай.

Первая треть XX века — Первая мировая война и рождение коммунистического блока. Вторая треть — Первая великая депрессия, Вторая мировая война, Первая А-бомба и А-реактор, начало Первой Космической эры и Первой холодной войны.

Третья треть — Конец Первой холодной войны и распад коммунистического блока.

Первая треть XXI века — Вторая Великая депрессия и Вторая холодная война, начало технического распада финансовых государств и появление прототипов Ассоциации.

Вторая треть — Развитие L-бомбы и L-движка, Вторая космическая эра, Третья великая депрессия, Третья мировая война, и начало доминирования прототипов Ассоциации.

Третья треть — Несостоявшаяся Четвертая мировая война, Чумной кризис, изоляция остатков финансовых государств и других реликтов индустриальных эпохи.

Видишь, как легко запомнить? А историю нашего века ты знаешь из колледжа.

Лимай успела вернуться с порцией пельменей, и с уважением наблюдала, как магистр Шинрю их поедает. Послушав краем уха историческую лекцию, она спросила:

— А Первая мировая война, это когда Наполеон?

— Нет, — Чикити покачала головой, — Наполеоновские войны были на сто лет раньше. В интервале между Наполеоном и Первой мировой было еще несколько крупных войн.

— Вот как через жопу жили индики! — припечатала внучка эрла, — Бабушка, скажи, а это «Великое кольцо» когда и где было придумано?

— Во второй трети XX века, детка, в коммунистическом блоке. Иван Ефремов, хороший палеонтолог и геолог, задумал «Великое кольцо» в экспедиции в Гоби, на кладбище динозавров. Да-да, Шинрю, именно там, откуда родом твоя подружка Ойун. Наброски «Великого кольца» сделаны 250 лет назад, на кладбище динозавров, хотя не на том, на котором вы с Ойун недавно «зажигали» вместе с девушкой — флифло. И, кстати, ты зря ругал предложенную Сигни аналогию между людьми «Великого кольца» Ефремова и флифло. О людях, выдуманных Ефремовым, можно сказать то, что ты сказал о флифло. Цитирую: «У них иные представления о жизни, и к ним неприменим социологический термин «материальные потребности», по той же причине, по которой он неприменим к дельфинам». Именно эта особенность, в сочетании с природной активностью и крайне развитой любознательностью, делает и флифло, и «людей Ефремова», теми, как ты тут выразился «заколдованными неграми», которые с радостью готовы выкладываться в исследовательских экспедициях, как твой дзенский негр — в фольклорных танцах. Мне рассказали, как девушка — флифло летала голая на монгольском морозе сначала, чтобы разыскать первый раскоп палеонтологов, а потом, чтобы найти для них еще несколько перспективных точек для раскопа. Флифло могут искать что-то с воздуха значительно эффективнее, чем летающий робот — дрон, или чем человек — пилот геликоптера. Мне рассказывали наши общие знакомые, что эту девушку, А-эа-о, не могли отговорить от поисковых полетов, потому что ей было любопытно: а что там, в других точках?