Ильдар Абдульманов - Царь Мира

— Разрешите мне поговорить с Дональдом, — сказал тот. Мэтьюз молча передал ему рацию.

— Что там происходит, Дональд? Это я, Максвелл. Уэллс еще раз объяснил ситуацию.

— А пришельцы, — спросил Мак-Гроу, — эллипсоиды, где они?

— Говорят, что они уничтожены этой женщиной, Царицей, — сказал Уэллс.

Мак-Гроу обернулся к Мэтьюзу:

— Пусть они уходят, капитан. Этот пришелец может убить ваших людей, им с ним не справиться. Не стоит обострять ситуацию. Власов мертв, а его жена не опасна. Если это она избавила нас от пришельцев, то тем более надо дать ей возможность уйти.

Мэтьюз подумал секунд двадцать, потом сказал Уэллсу:

— Хорошо, Дональд, пусть уходят. Ситуация действительно щекотливая, а я не хочу рисковать вами. Хватит того, что обезвредили Власова, с остальным можно будет разобраться потом.

Мак-Гроу видел в бинокль, как Красавин внес Алину в подлодку, за ними исчезли остальные. Лишь Гейтс, Ольтем и Уэллс стояли на берегу у пирса.

Спустя несколько минут подлодка начала погружаться. Видя, как она уходит под воду, Мак-Гроу вспомнил батисферу, и снова то же ужасное чувство охватило его при виде исчезающей стальной громады.

Прошло не меньше получаса. Акустики доложили о том, что подлодка вышла из бухты и направилась на юг. Мэтьюз лишь кивнул. Фрегат стоял на месте. На берегу очнувшиеся моряки молча смотрели на огненный призрак, покинувший тело подводника и мерцавший рядом с ними. Уэллс приказал им ничего не предпринимать.

Прошло еще минут сорок. И вдруг огненый след прочертил небо. Ольтем исчез.

— Ну вот и все, — сказал Мак-Гроу, продолжавший следить в бинокль за берегом. — Теперь они могут вернуться.

Когда шлюпка подошла к фрегату, моряки помогли своим товарищам забраться на палубу, словно считали их ранеными.

— Как они себя чувствуют? — спросил Мэтьюз у Уэллса.

— Вроде бы нормально.

— Давай всех к врачу. Ты сам-то как?

— Полечиться не мешало бы — своими средствами, — мрачно ответил Дональд, чувствуя страшный озноб.

— Ладно. Бери Дарби и отдыхайте. Вы свое дело сделали. А я буду сочинять рапорт.

— Мы не станем их преследовать?

— Нет. Будем играть по правилам.

Мэтьюз снял фуражку и почесал затылок. Ему предстояла очень нелегкая работа.

Уэллс и Мак-Гроу зашли в каюту, Дональд открыл бутылку виски и налил два полных бокала.

— Ну что, Гарольд, — тихо сказал он, — за что будем пить? Мак-Гроу не отвечал. Уэллс обернулся. Шотландец сидел, закрыв лицо руками.

— Гарольд, ты что?

Мак-Гроу отнял руки и взглянул на Уэллса. И тот вдруг понял, что все эти бесконечные минуты, прошедшие от того момента, как Гарольд Максвелл похоронил Царя в морской пучине, он держался лишь страшным усилием воли. И сейчас, судя по его взгляду, он больше не мог сдерживаться.

— Выпей, — сказал Уэллс.

Шотландец вдруг странно всхлипнул, потом какой-то звук — не то рычание, не то рыдание — вырвался из его горла. Он вновь закрыл лицо и застонал, словно от нестерпимой боли.

— Гарольд, ты это сделал, — сказал Уэллс, кладя руку ему на плечо, — все позади, все кончилось.

Максвелл покачал головой, схватил бокал и залпом выпил виски.

— Извини, — сказал он с трудом.

— Ничего, все нормально.

Максвелл опустил руки, расстегнул рубашку и снял с себя кожаный пояс. Он положил его на стол. — Что это? — спросил Уэллс.

— Это он оставил для… Он сказал, что это для дочери и внучки Макговерна.

Уэллс развернул пояс.

— Похоже, что это бриллианты, — сказал он ошеломленно, — это же целое состояние… Но зачем? Он же… мы же прятались от него…

— Да он просто… почувствовал свою вину, а может, это он перед смертью притворялся, черт его побери! Носил с собой этот пояс… ублюдок… как ребенок… Налей мне еще, Дональд.

Максвелл также залпом выпил еще бокал, внешне успокаиваясь, и Уэллс открыл вторую бутылку.

— Тебе надо напиться и уснуть, — сказал он, — слишком много на тебя свалилось…

— Не знаю, хорошо ли мы все сделали, — пробормотал Максвелл. — Но мы сделали, что могли. Надо только, чтобы этот кошмар не повторился. Если у этого дьявола останутся на земле отпрыски, они могут устроить еще что-нибудь похуже.

— Ты хочешь продолжить?…

— Надо будет разыскать его «невест» и убедить их избавиться от детей, если они забеременели.

— А Царица?

— Надо будет и ее найти, — сказал Максвелл. — Хотя не знаю, с ней-то я не смогу… она такая, Дональд, если бы ты знал…

— Этот пришелец говорил, что она может спасти Землю — это что, действительно так серьезно?

— Не знаю. Но я чувствую, дело еще не закончено. Черт с ним. Давай выпьем.

Управлять современной подводной лодкой, имея восемь человек экипажа, почти невозможно. Красавин и его люди делали это. Капитан знал, что если раньше он готов был погибнуть, защищая Алину, то теперь его гибель была недопустима. Теперь не нужно было рисковать, а просто нужно было дойти до спасительного острова, пока там, наверху, не спохватились и не стали мстить окружению Царя за все унижения и оскорбления, нанесенные им при жизни.

Пассажир на лодке был один — Алина. Остальные получили задания и помогали экипажу. Казалось, каждый думал об одном — дойти до убежища, а там будет видно, но так лишь казалось. Был на лодке по крайней мере один человек, который как раз думал о том, что будет дальше. И не только думал.

После почти двадцати часов вахты Красавин разрешил отдохнуть Илье и Сергунину. Они спали четыре часа, потом Красавин отпустил Сергея и Клюкина. Сам капитан и все моряки не могли позволить себе ни минуты отдыха. Конечно, можно было лечь в дрейф и дать передышку экипажу, но Красавин был уверен, что времени в обрез, что их попытаются найти и уничтожить. Кто — неизвестно, но Царь успел насолить многим.

Свободных кубриков было достаточно, каждый выбрал себе отдельный. Сергей сначала зашел к Алине. Она по-прежнему была без сознания, или, вернее, спала. Губы ее были полуоткрыты, она глубоко дышала, но Сергею казалось, что этот сон будет длиться вечно. И все же он не пытался разбудить Алину — пока еще они не пришли к новому дому, им нечем похвастаться перед Царицей. Сергей вышел и с удивлением увидел, что Клюкин ждет его у двери.

— Ну как она?

— Спит по-прежнему.

— Вот и хорошо, пусть отдыхает. Главное, что она осталась жива. Серега, разговор есть на пять минут. Надо пожертвовать сном.

— Да я и не очень хочу спать.

— Отлично. Пойдем в мой кубрик.

Они сели на койки с банками пива в руках — еды и напитков на подлодке хватило бы на сотню человек.