Максим Казаков - Принцип "Земля"

С первыми сумерками нового асана люди начали подтягиваться к центру Манкоа с имеющимися боеприпасами. Пока они были совершенно безобидными. Эти куски ткани, а так же щиты, которые удалось оторвать в самом центре Манкоа, умелыми руками с недавних пор неуклюжей Франчески под диктовку Макара и Эмили превратились в красноречивые плакаты. Точнее Франческа тоже больше объясняла другим, как делать, сама старалась меньше наклоняться, работала в основном за столом.

Основная масса народа стеклась сразу на старты, где вперемешку со старыми требованиями, касающимися свободы и выходных, расцвела неожиданными новыми лозунгами: «Освободите Майкла!», «Верните Изингому!», «Не убий!», «Мы не рабы!». Несколько тысяч человек легко смогли оккупировать всю площадь, перекрыв практически все подходы к стартам.

Протестующие завелись с самого начала. Одни уходили домой, другие возвращались. И таким образом, подменяя друг друга, митинг не останавливался на протяжении всего асана. Причем то, что асан, это время конжона, когда на Прата господствуют асановые сумерки, скорее помогло людям. Протест на стартовой площади обрел новые черты. Здесь впервые загорелись костры, жар и рокот которых одновременно придавали яркости самому явлению и новые ощущения его участникам.

Эти костры были последним, что осталось в памяти Арамаана, вернувшегося в центр, чтобы отдохнуть. Засыпая закрытый в капсуле в лаборатории Деша, Арамаан молился, чтобы это был не последний сон.

Не дождавшись возвращения на площадь Арамаана, Эмили и Макар решили не ходить пока в центр и тем более по одному. Остаток асана они провели под открытым небом вместе с бастующими, а временное пристанище обрели в гостях у Шэхриэра.

— И что вы планируете дальше делать? — осторожно поинтересовалась Шани.

Она действительно не могла даже предположить, как можно в подобной ситуации поступить, когда просто некуда идти.

— Майкл рассказывал, что в здешних лесах вполне можно выжить, — ответил Макар.

— То есть, как это выжить в лесах? — спросил Жомех.

Макар слегка покачал головой и переглянулся с Эмили. Они поймали друг друга на мысли, что эти клетионские совершенно дикие люди. Только дикие они по отношению к диким условиям существования.

— Мы впервые встретились с Майклом в огромном белом здании. Как мы там оказались, мы не знаем. Вокруг здания был лес, — попыталась пояснить Эмили. — Майкл появился позже. Как он рассказывал, он проснулся в лесу. Когда проголодался, то пришлось решиться попробовать то, что там росло.

— Главное, чтобы была еда и вода, — заключил Макар. — А лесов здесь вокруг стациона достаточно.

— Белое здание и лес вокруг… Вы рассказываете о Клетионе, — произнесла Шани, прикоснувшись тыльной стороной ладони к глазам, чтобы сдержать наварачивающиеся слезы. — Мы там провели всю жизнь, до перехода в Большой Мир.

— Конечно, о Клетионе! — подтвердил Макар. — До того, как там поселили вас, там были мы. Но поскольку спокойно ужиться и размножиться мы там не смогли, нас всех оттуда свезли сюда. Точнее тех, кто еще остался в живых, — уточнил в заключении Макар.

— Тех, кто остался…, - повторил осторожно Жомех. — А остальные…?

— Мы поубивали друг друга, — не спокойно, но сдержанно ответил Макар.

У присутствующих клетионцев переменились лица в попытке переварить невозможное сочетание слов.

— Но это все в прошлом, — прервала его Эмили. — Сегодняшние маневры результата не дали. Майкла не выпустили, хотя так быстро этого ожидать и не стоило. Арамаана наоборот потеряли. В центр путь заказан. Здесь мы можем остаться максимум этот арияд, завтра в конце асана уже приедут хозяева.

— Остается только подполье! Лес! О чем я и говорю, — продолжил Макар.

— Но останавливаться нельзя, — не унималась Эмили. — Если мы замолчим, то все и останется, как есть. Причем нас должно быть слышно не только в выходные. Никто не должен работать, пока ситуация не изменится! — В отсутствие прежних заводил Эмили тоже начинала ощущать в себе силы и идеи. — Еще хотелось бы узнать обстановку на других линиях.

— И еще нужно организовать наблюдение за центром, — добавил Макар. — Если кто-то из настоящих там появится, то нужно сразу уводить его оттуда, — закончил Макар и посмотрел на Шэхриэра. — Организуете? Может, даже Майкл с Изингомой объявятся.

— Это мы организуем, — уверенно пообещал тот. — А завтра мы опять все выходим на стартовую площадь?

— Конечно, выходим! — уверенно заявила Эмили.

— Боюсь, как бы на нас не началась охота, — задумался Макар. — Сначала Майкл, Изингома, теперь Арамаан. Не думаю, что это случайность.

— Если их и забрали, то они делают это тихо, — добавила, чуть погодя, Эмили. — Значит, нам нужно стараться держаться со всеми. Как только мы останемся одни…

— Как они узнают, что мы остались одни?

— Авдея помните? — спросил Макар.

Некоторые из присутствующих ответили утвердительно.

— Так он говорит, что пратиарийцы могут выяснять почти любую информацию типа как ясновидящие.

Присутствовавшие клетионские снова впали в глубокое непонимание. Макару пришлось им пояснять, кто такие ясновидящие.

— Тогда они бы уже давно нас нашли, — возразила Эмили.

— Значит, еще не искали. Видимо, не горит, раз они вынимают нас потихоньку при удобном случае. А может не все можно ясновидеть?

— Значит, они, наверное, еще не обо всем догадываются!

Такие разговоры, кто, что, о чем, за кого думает, для Шэхриэра, Шани и вообще клетионских были дикими. Они не понимали, как можно знать и рассуждать о том, что думают другие. Но они этого не знали, просто потому, что никогда не видели подобных примеров. Физиологические возможности мозга, однако, у них никто не отменял. И сейчас они впитывали эти новшества и активно включались в процесс.

— Как прошли выходные? — бодро спросил Листан, войдя в лабораторию к Дешу.

— Рад тебя видеть! — поздоровался Деш. — Выходные, говоришь? Феерично! Ты же знаешь.

— Да, наслышан немного. И даже прочувствовал. И когда от себя вылетал, и здесь по прибытии. Здесь на стартах тоже площадь превратилась во что-то непроходимое.

— На выходных подобное уже было не раз. Но чтобы и после выходных! В прошлый раз все утихло, с началом обиора. И сейчас никто не рассчитывал, что они не успокоятся. Самое главное, что они не делают то, для чего предназначены!

— Кто бы мог подумать, что мы изобретем такие машины, которые сами будут решать, работать им или нет, — продолжил мысль Листан.

— Которые при этом будут еще что-то для себя требовать!