Александр Беляев - Мир приключений 1983. Ежегодный сборник приключенческих и фантастических повестей и рассказов

В классе стояла мертвая тишина. Потом Кроннер вырвал маленькое копьецо из ладони и швырнул его на пол.

— Кто принес сюда эту дрянную куклу?! А-а…

Он схватил со стола тяжелую деревянную указку и вскинул ее над головой.

— Стойте, стойте!!

Эмми бросилась к директору, но тот отшвырнул ее в сторону. Девочка упала и больно ударилась о пол, но все же нашла в себе силы приподнять голову. Сквозь голубой туман, заполнивший глаза, она увидела, как Галахад с воинственным кличем опустил забрало и бесстрашно двинулся к врагу.

— Галахад! Милый мой!.. Спасите его, спасите!!

Но было поздно.

Щит короля Эвелака, белый щит с красным крестом посередине, не выдержал удара мистера Кроннера.

Леонид Панасенко

ПОИГРАЙ СО МНОЙ

Фантастическая повесть

Максимке и его попутчикам на дорогах детства

ФЕНОМЕН ЛАВРОВА

Это была не пурга. Это был взбесившийся снег. Тревожными и разными голосами звучал он в ледяных торосах, в одно мгновение заполнив узкую щель между небом и землей. И закипело белое варево. Пурга слепила глаза, отчаянно царапала лицо.

Это была странная пурга. Возникла она внезапно, вопреки всем прогнозам. Даже не возникла, а снежной бомбой разорвалась над головой. Вместе с ней пришли две неприятности. Уже первый разбойничий посвист ветра будто заговорил самоходные лыжи — черные змейки гусениц безжизненно замерли, и Димка чуть не упал. Одновременно погас зеленый глазок браслета личной связи.

«Чудеса!» — подумал Димка, останавливаясь. Он еще раз растерянно потрогал браслет и на миг перенесся в недалекое прошлое, на первый праздник Приобщения.

Сентябрь. Первый класс. Торжественная линейка. Ким Николаевич, директор школы, вручает им эти браслеты. Каждому жмет руку, улыбается. Димка запомнил слово в слово все, что он тогда говорил.

— Ребята, — чувствовалось, что Ким Николаевич немного волнуется. — У вас сегодня праздник. Вам вручаются браслеты связи. Это ваше первое настоящее приобщение к миру взрослых. Теперь вы можете послать любому человеку свое изображение и голос. И вам люди смогут прислать свое изображение и голос. У вас появится много новых друзей. Через два года вас научат пользоваться всеми видами транспорта, и, кроме свободы общения, вы получите свободу передвижения. На земле, в воздухе, под водой. На третьем празднике Приобщения, после окончания пятого класса, человечество даст вам право совещательного голоса во всех его делах…

Димка тогда так развеселился, что стал размахивать руками и тихонько запел свою «самодельную» песню:

Медведи из снега,Яблоки из льда.Мы на полюс едем,Горе — не беда.

Директор посмотрел на него, спросил:

— Ты доволен, малыш?

— Сильно-пресильно! — ответил Димка…

«Однако, что же я размечтался? Пурга — дело нешуточное, особенно когда браслет не работает и лыжи — тоже. Покричать, что ли?»

— Э-ге-гей! — попробовал крикнуть Димка, но обжигающий ветер мешал возгласу вырваться изо рта.

«Надо идти, — подумал мальчик. — Меня, наверное, уже ищут. Отец и Гарибальди поехали на вездеходе. Остальные — на снежных глиссерах. И «Пингвинам» [28], конечно, передали приказ искать человека».

Димка представил себе, как все это происходило. Каждые десять минут Биоцентр на материке получает от браслета связи рапорт о самочувствии человека — пульс, температура, биотоки. Но вот по какой-то причине ниточка жизни оборвалась. В ближайшей диспетчерской взревела сирена тревоги. Не теряя ни секунды, электронный мозг начинает операцию РПС — розыск, помощь, спасение. Станцию, конечно, уже подняли на ноги. И соседние — тоже. Если через час его не разыщут, с полуострова Кука взмоет эскадрилья вихрелетов-спасателей. Огромные красные птицы, которым нипочем любая пурга. Вот дела! Интересно, сообщат ли о том, что он, Димка, пропал, маме Юле?

Димка решительно отбросил фоторужье — поохотился, называется! — и двинулся вперед. По его расчетам получалось, что до станции, до его «Надежды», километров пять-шесть. Если не собьется с пути, то…

Пурга была какая-то странная. Она напоминала речку с множеством водоворотов. А еще было похоже, будто с неба свесился толстенный канат, конец его расплелся, и Димка пробирается между волокнами — сквозь бестелесный лес с белыми стволами.

Становилось холодно. Димка включил электрообогрев костюма, но желанного тепла не почувствовал.

«Сели батареи, — тоскливо подумал он. — Вечные, безотказные — сели. Что с ними могло случиться?»

Мальчик начал слабеть. Лыжи разъезжались, ветер перехватывал дыхание, снег слепил глаза. Димка даже прикрыл их на минуту, и тут что-то мягко толкнуло его в грудь. Нет, не пурга. Он открыл глаза и буквально уткнулся… в зелень кустарника.

Димка механически сделал еще шаг, и лыжи увязли в густой траве. Влажный горячий воздух пахнул в лицо. Мальчик буквально онемел од изумления.

«Может, я уже замерзаю, и все это мне кажется?» — мелькнула тревожная мысль. Он снял рукавицу и больно ущипнул себя. Наваждение не исчезало. Перед ним раскинулся лес. Густой, пахучий, солнечный. И незнакомый. Сосны не сосны, березы не березы. А вон те деревья, с голыми красновато-бурыми стволами, вообще ни на что не похожи. Ветки все в цвету, даже листьев не видно. Кустов — тьма. Странные такие. Как папоротники.

— Неужели в тропики занесло? — подумал вслух Димка. Он еще раз внимательно огляделся. Нет, не тропики. В двух шагах за его спиной лес резко обрывался. Там, словно за толстым матовым стеклом, беззвучно развевались снежные космы.

Димке вдруг стало не по себе. Откуда все это: лес, тепло, цветы? И где — в Антарктиде! Лучше, право, иметь дело с пургой. Она враг коварный, хитрый, безжалостный, но зато реальный, знакомый, повадки его хоть знаешь. А это… Это вообще или бред, или волшебство. Одно можно сказать наверняка — в радиусе двух тысяч километров нет и в помине таких райских уголков. И быть не может. Тогда что же это? Нет, надо уходить отсюда прочь. Тем более, что его ищут. И ищут где угодно, только не в тропическом лесу…

Димка быстро сорвал с ближайшего куста несколько листьев, сунул их в карман куртки. Затем, тяжело волоча лыжи, обошел корявое деревце, чем-то похожее на акацию, и… шагнул в леденящее месиво из снега и ветра. На выходе его снова легонько толкнуло в грудь. Не оглядываясь, мальчик побежал в сторону станции. Время от времени он подносил к глазам компас, но стрелка словно взбесилась: вертелась, не останавливаясь. Страх начал окружать Димку.

«Мама Юля, — мысли ползли беспорядочно, нагромождались одна на другую, — мы поедем на Тиссу? Как прошлым летом. Я попрошу у лесника разрешения, и мы снова будем жечь разноцветные костры. Дядя Павел добрый, он разрешит. Ему тогда тоже понравилось. Я ему даже химикаты свои оставил. Дядя Павел спрятал их. Говорил: «Я по настроению костры буду расцвечивать. Грустно — пусть голубенький горит, а весело — тогда твоих окисей, солей добавлю. Огонь и запляшет у меня на сучьях солнечными человечками…» Мама Юля, не надо огня. Его так много. Белого, холодного. Ой, какой холодный огонь!»