Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова. Книга 1

— И все равно это вмешательство в природу, — возразил Эйзенмат. — У плодовой мушки свой естественный жизненный цикл, который будет нарушен.

— Минимально. Мы просто добавим к ее природным врагам еще одного, который никогда не ошибается. Если количество дрозофил слишком уменьшится, робоптица прекратит свою активность. Она не будет размножаться, не перекинется на другую пищу, у нее не образуется никаких нежелательных привычек — она просто перестанет действовать.

— Можно ли ее отозвать?

— Безусловно. Мы могли бы производить робоживотных, чтобы избавиться от любых вредителей. Более того, по природным образцам можно создать какие-то виды роботов и для конструктивных целей. Хотя сейчас в этом вроде нет необходимости, но нетрудно представить себе, например, робопчел для опыления определенных растений или робоземляных червей для разрыхления почвы. Все что угодно…

— Но зачем?

— Чтобы сделать то, чего никто никогда не делал раньше: приспособить окружающую среду к нашим потребностям, укрепляя отдельные ее части, а не разрушая их… Неужели вы не видите? С тех пор как Машины положили конец экологическому кризису, человечество поддерживает с природой напряженное перемирие, боясь сделать шаг хоть в каком-нибудь направлении. Такая застойная ситуация превращает людей в интеллектуальных трусов, заставляя их подозрительно относиться к любым переменам и к научному прогрессу вообще.

— Вы предлагаете свою новую продукцию в обмен на разрешение продолжить свою программу по созданию роботов — я имею в виду обычных, человекоподобных роботов? — В голосе Эйзенмата зазвучала неприкрытая враждебность.

— Нет! — энергично замахал руками Харриман. — С ними покончено. Они свое отслужили. Благодаря им мы теперь способны впихнуть достаточно сложную позитронную начинку даже в такую маленькую головку, как у робоптицы. Компания наладит производство роботов нового типа и будет получать немалый доход. «Ю. С. Роботс» может обучить специалистов из департамента Глобальной Экологической Охраны и работать в тесном сотрудничестве с ними. Мы будем процветать. Вы будете процветать. Будет процветать все человечество. Эйзенмат задумался.

6а

Эйзенмат остался один.

Он обнаружил, что поверил в идею. Внутри поднималось радостное возбуждение. Пусть руками проекта будет «Ю. С. Роботс», но головой все равно останется правительство. Он сам возглавит проект.

Если он продержится на своем посту еще пять лет, что вполне вероятно, за это время общество привыкнет к роботам, защищающим природу; а через десять лет его имя будет неразрывно связано с этим начинанием.

Есть ли что-нибудь постыдное в желании, чтобы тебя запомнили как инициатора великого и благого переворота в отношениях между людьми и Земным шаром?

7

Робертсон так толком и не побывал на фирме после демонстрации робоптицы. Частично это объяснялось непрекращающимися пресс-конференциями в резиденции Всемирного Правительства, на которых, к счастью, присутствовал и Харриман. Робертсон, предоставленный самому себе, вряд ли смог бы ответить хотя бы на половину вопросов. Другая же причина, удерживавшая его от посещения «Ю. С. Роботс», заключалась в том, что ему не хотелось ее посещать.

Он сидел у себя дома вместе с Харриманом, к которому испытывал неизъяснимое почтение. Конечно, спору нет, специалист он знающий, но вывести единым махом фирму из-под удара — Робертсон нутром чуял — у Харримана кишка тонка. И тем не менее…

— Харриман, вы, часом, не суеверны? — спросил он.

— В каком смысле, мистер Робертсон?

— Вы не допускаете, что умершие оставляют после себя некую ауру?

Харриман провел языком по губам. В общем, не стоило даже и спрашивать.

— Вы имеете в виду Сьюзен Кэлвин, сэр?

— Конечно, — задумчиво протянул Робертсон. — Мы занялись производством червей, птиц и букашек. Что бы она сказала по этому поводу? Я чувствую себя униженным.

— Робот есть робот, сэр. — Харриман едва удерживался от смеха. — Червяк или человек, в любом случае он поступает как приказано и трудится на благо людей, а это самое главное.

— Нет, — капризно протянул Робертсон, — это не так. Не могу заставить себя поверить.

— Но это правда, мистер Робертсон. — убежденно произнес Харриман. — Мы с вами — вы и я — создадим новый мир, который для начала признает само собой разумеющимся существование хоть какой-то разновидности позитронных роботов. Обыватель может бояться робота, похожего на него самого, но он не испугается робоптицы, которая только и делает, что клюет букашек для его, обывателя, пользы. Затем, постепенно, когда отдельные виды роботов перестанут наводить на него страх, когда он привыкнет к робоптицам, робопчелам, робочервям — робочеловек покажется ему всего лишь естественным продолжением этого ряда.

Робертсон внимательно посмотрел на собеседника, заложил руки за спину и принялся мерить комнату быстрыми нервными шагами, Потом подошел к Харриману и еще раз заглянул ему в глаза.

— Значит, таковы ваши планы?

— Конечно. И хотя мы демонтировали почти всех гуманоидных роботов, некоторые развитые экспериментальные модели можно оставить и постепенно разрабатывать на их основе еще более совершенные модели, чтобы быть во всеоружии, когда настанет решающий момент, а он непременно настанет.

— По условиям договора, Харриман, мы не имеем права производить гуманоидных роботов.

— А мы и не будем, Но нигде не сказано, что нельзя оставить готовых роботов, если они не будут покидать территорию фирмы. И опять-таки никто не запрещает нам конструировать позитронные мозги на бумаге или создавать опытные модели для испытания.

— И как же мы будем объясняться? Нас ведь наверняка поймают.

— Можно объяснить, что мы развиваем принципиальные идеи, на основе которых будут созданы усложненные микромозги для робоживотных. И, кстати, это не будет неправдой.

— Пойду прогуляюсь, — пробормотал Робертсон. — Мне нужно переварить все это. Нет, вы оставайтесь. Я хочу подумать в одиночестве.

7а

Харриман остался один. Он был полон энтузиазма. Все будет замечательно. Недаром правительственные чиновники один за другим становились все более пылкими сторонниками проекта, как только им объясняли, в чем его суть.

Как могло случиться, что никто в «Ю. С. Роботс» раньше не додумался до такой простой вещи? Даже великая Сьюзен Кэлвин никогда не помышляла поместить позитронный мозг в оболочку, отличную от человеческой. Вынужденный отказ от гуманоидных роботов — временный отказ — приведет к тому, что страх перед ними наконец исчезнет. А потом, при сотрудничестве с позитронным мозгом, не уступающим человеческому и существующим (благодаря Трем Законам) только ради служения людям, да еще при экологическом равновесии, поддерживаемом опять-таки роботами, — бог мой, каких высот достигнет человеческая раса!