Филип Фармер - Легенды Мира Реки. Тайны Мира Реки: Рассказы

— Если они желали только этого, могли бы так и сказать. Прежде всего, такое послание было бы куда легче запомнить. А не то я утратила покой, как бы не забыть хоть слово или не сказать неверное слово, в то время как, насколько я понимала, каждый слог их послания был наподобие… О, не знаю! Наподобие дурацкого тайного языка, который они запомнили, когда были маленькими, и ты… — Она осеклась, поняв, наверное, что теперь сказано, скорее, словом больше, чем словом меньше.

— Когда я убила их? — уточнила Владычица.

Исса хранила молчание.

— Чего ты боишься? — не отступалась Медея. — Это правда. Разве они не рассказали тебе все от начала до конца?

— Не сразу.

Исса произнесла это через силу, как тот, кто терпеть не может разглашать тайны, даже те, которые уже всем известны.

— Ну, тогда в конце. Но они должны были когда-нибудь тебе сказать. Или, если нет, ты все равно не могла бы не узнать этого. Я услышала, едва ли не сразу, как пробудилась, что вся эта отвратительная история попала в миф. Когда я еще только приняла это… благословение новой жизни, я имела глупость вообразить, будто нам дано во всех отношениях начать сначала. Каким младенцем я была! Как только я узнала, что это я… Поняла, что это действительно снова я, — она крепко постучала кулаками по своей груди, — …я, во плоти, а не какой-нибудь блуждающий призрак… я пыталась получить все, что мог обещать подобный дар.

— Обещать… — другая повторила это слово так, как будто ни разу не слышала его, иначе как в паре с «и не исполнить».

Медея навострила уши, уловив эту весьма слабую зацепку. Ее раскосые глаза заискрились.

— Значит, то же самое случилось и с тобой, кто бы ты ни была.

— Была и есть. Я уже сказала: здесь ничто не меняется.

— Я это усвоила. Возможно, было бы лучше, если бы мы возродились, ничего не зная, даже наших имен. Но, кажется, боги жестоки во всех мирах. Когда я встретила других, недавно пробудившихся, как и я, и сказала им, кто я, они отказались мне поверить. Медея — такой же вымысел, как и единорог! — воскликнули они. И мне пришлось потратить немало усилий, чтобы убедить их, что даже мифы должны так или иначе корениться в реальности. — Ее рот передернулся, и лицо скривилось. — О, я способна много в чем убедить.

— Ты хотела, чтобы они знали, кто ты на самом деле? — Холодные глаза Иссы по-прежнему были пусты. — Тебе следовало знать, как они откликнутся, если ты убедишь их.

— Ужасом, — согласилась Медея. — Отвращением. Омерзением. Ты, наверное, слышала байки, который рассказывали аргивяне о своих небесных богах. Только у отца есть право уничтожать своих детей. Ради прихоти. Я действовала не из прихоти, но попробуй, скажи это им.

— Но если ты знала, как станут к тебе относиться, если поверят, почему ты так упорствовала?

Владычица Колхиды не могла удержаться от того, чтобы не поглядеть на это неказистое и унылое существо с некоторой жалостью.

— Потому что в мифе, которым я стала, больше жизни, чем в женщине, какой я была. Таков закон природы: выживает сильнейший.

Пухленькие ладошки Иссы принялись неистово обтирать кусок невидимого мыла.

— Миф… — Ее гладкий белый лоб сморщился, точно от боли.

— Тебе нехорошо? — спросила Медея. — Может, наша пища не подошла тебе? У меня есть кое-какие целебные травы…

— Нет, нет.

— А, понятно…

Итак, ты слышала всю историю: как я обманула дочерей Пелия обещанием омолодить их отца, дабы они умертвили его; как мне почти удалось отравить Тесея, сына Эгоя. И если бы я знала, как свои пять пальцев столь много темных искусств, как ты думаешь, почему Ясон не встретил свой жребий на дне винного кубка? Почему именно моим детям пришлось платить за лукавство этого развратника?

Исса встала.

— В самом деле, не нужно, спасибо. Мне уже лучше. Я могу отвести тебя к ним, если хочешь.

Медея отдала легкий поклон, наполовину насмешливо.

— Если только возможно.

Рабыни принесли плащ гостьи. Он был не так плотен и тяжел, как медеин, но неплохо служил хозяйке. Страж проводил двух женщин к главным воротам замка. Там ждал Родриго.

Как я и предполагала. Владычица Колхиды не могла не улыбнуться. Он предсказуем. До невозможности, до нелепости предсказуем. Мне нет надобности читать будущее по его внутренностям — хотя, какое это было бы удовольствие! — он открывает мне его каждым своим действием.

Разумеется, Родриго пришел сюда, чтобы их перехватить; у него повсюду были шпионы. Точь-в-точь, как у ее отца. Зная, что она живет с мужчиной, одержимо стремящимся раскрыть любую тайну, она старалась не хранить тайн. Она не могла лишить его большего удовольствия, чем то, которое он испытал бы, поймав ее на чем-нибудь за руку. А лишать его любого удовольствия стало для нее величайшим удовольствием из всех.

— Позволь узнать, Владычица, куда ты направляешься? — спросил он.

— Это Госпожа Исса, которая вырастила моих сыновей, — ответила она. — Они послали ее ко мне с поручением. — Разумеется, он уже все знал, вот она и старалась предельно тщательно все повторить.

— А что это за болтовня об огне и шерсти? — осведомился он, выслушав ее. Медея передернула плечами.

— Это не болтовня, а дерзкая насмешка надо мной. Тебе ведомо мое прошлое, господин мой: огнем, вплетенным в шерсть, я погубила однажды свою соперницу. Я своими руками приготовила для нее брачный подарок: великолепное одеяние, протканное золотой нитью, спряденной из шерстинок самого Руна. Но, когда она его примерила, золото превратилось в нити неугасимого огня. Она умерла в муках, заживо сгорев дотла. — Рот Владычицы Колхиды скривился с одной стороны. — И теперь мои сыновья говорят мне, что она вернулась. Креуса.

— И что в этом тебе? — не понял он. — Ты умертвила ее однажды. Думаешь, она позволит тебе сделать это второй раз?

— Этот мир основан на вторых попытках. — Поднятый вверх уголок ее рта дернулся от недоброго веселья. — Вряд ли я могла бы предоставить ей возможность убить меня.

Его рука упала на ее предплечье, словно приговор.

— Я обеспечиваю безопасность этого замка ради тебя, Владычица. Я служу одной тебе, отказываясь сдаваться. У твоих сыновей нет со мной ссоры. Я бы мог бросить тебя на милость им давным-давно и сберечь жизни многих добрых солдат. А ты так спокойно идешь в их лагерь? Точно овца, отбившаяся от стада? — Его хватка становилась все крепче, пока она не стиснула зубы, не позволяя ему заметить, как ей больно. — Я это запрещаю.

— Нет с тобой ссоры… — Она оборотила свою боль в смех, подобный звону бьющегося стекла.

Нет ссоры! Как у Ясона и его пиратской шайки не было ссоры с ее отцом, царем Ээтом. В мифе рассказывается о том, как доблестное предприятие привело аргивских головорезов — все герои, и каждый — родич небесных богов — в земли Колхов. Они искали Золотого Руна, сокровища, которое стерег не смыкающий глаз дракон. Так говорит миф.