Джоан Виндж - Снежная королева

Спаркс поднял глаза - музыка и очарование исчезли, едва в двери загремел замок. Дверь распахнулась, и прямо перед ним возникли две фигуры в плащах с низко надвинутыми на лица капюшонами. Один человек двигался как-то неестественно медленно. Вошедшие быстро закрыли за собой дверь.

- Здравствуй, Спаркс, Покоритель Зари, сын Лета... Спаркс напряженно вглядывался в них, пытаясь зажечь дополнительный настенный светильник.

- Что вам угодно? Мое время еще не пришло...

- Пришло.., после двадцати-то лет. - Первый человек, тот, что двигался легко, вышел вперед, в круг света от лампы, и сбросил с головы капюшон.

- Кто вы? - Спаркс увидел перед собой мужчину лет тридцати пяти, инопланетянина. Сперва ему показалось, что это уроженец Харему, но почему-то с более светлой кожей и более округлым лицом, к тому же весьма крупного. Лицо его.., кого-то оно напоминало ему...

- Нам давно уже пора встретиться с тобой, Спаркс, ведь больше двадцати лет прошло. Вот только хотелось бы, чтобы обстановка для этого была более приятной и радостной.

- Кто вы такой? - Спаркс поднялся с кушетки.

- Я твой самый ближайший предок. - Слова эти прозвучали, как бы отмечая его конкретную позицию на генеалогическом древе, не больше. Он улыбнулся и покачал головой. - Я твой отец, Спаркс. - Он словно чего-то недоговаривал, словно не способен был выразить этими словами слишком сложные чувства, обуревавшие его.

Спаркс снова сел; голова у него кружилась; он страшно побледнел, казалось, вся кровь разом отлила от его лица.

Незнакомец - его отец! - расстегнул плащ и небрежно бросил его на кресло; под плащом оказался простой серый космический комбинезон, поверх которого был надет богато расшитый воротник; на груди висела, медаль, указывавшая на его принадлежность к членам Ассамблеи. Он отвесил Спарксу легкомысленный поклон, словно тоже совершенно не представлял, с чего же начать разговор.

- Теммон Ашвини Сайрус, Первый секретарь. - Его спутник - а может, просто слуга? - повернулся и без лишних слов поспешил прочь, исчезнув в соседней комнате и оставив их наедине друг с другом.

Спаркс усмехнулся, чтобы не разрыдаться.

- Что это? Тоже какая-нибудь шутка Ариенрод? - Он прикрыл свою медаль рукой и стиснул ее в кулаке так, что побелели пальцы.., вспоминая, как она издевалась над ним, насмешничала, говоря, что знает, кому принадлежит эта медаль, знает имя его отца; и лгала ему.

- Нет. Я просто объяснил островитянам, что хотел бы повидаться со своим сыном, и они показали мне, где тебя найти.

Спаркс резким движением сорвал с себя медаль и швырнул ее прямо к ногам Сайруса; голос его от мучительного недоверия звучал хрипло.

- Раз так, то это должно принадлежать тебе, герой! И уж, черт побери, никак не Звездному Быку! Тебе, должно быть, потребовалось немалое умение, чтобы пробраться сюда и воткнуть в меня нож.., вот же твоя награда. Возьми и убирайся. - Он закрыл глаза, стараясь не замечать, не видеть лица, столь похожего на его собственное. Он услышал, как Сайрус наклонился и поднял медаль.

- Нашему благородному сыну Теммону... - Решительный голос его вдруг ослабел и стал как бы прозрачным. - А как поживает твоя мать? Я подарил это ей в Ночь Масок.., это твое по праву.

- Она умерла, чужеземец. - Спаркс специально открыл глаза, чтобы посмотреть, какое у Сайруса будет лицо. - Я убил ее! - Он выждал паузу. - Она умерла в тот день, когда я родился.

Первоначальное потрясение сменилось на лице Сайруса горьким неверием.

- Значит, она умерла при родах? - Он уточнял, словно ему действительно было важно, так ли это.

Спаркс кивнул.

- На Летних островах не так уж много современного медицинского оборудования и больниц. Да и здесь после Смены Времен Года островитяне тоже их иметь не будут... - Он провел рукой по грубой ткани своих штанов. - Но мне это будет уже все равно. Как и вам.

- Сын. Мой сын... - Сайрус все вертел в пальцах медаль. - Что еще я могу сказать тебе? Премьер-министр - мой родной отец и, стало быть, тебе он дед. Когда он вернулся за мной, все было куда проще. Уже одно то, что в жилах моих струилась его кровь, делала меня в глазах представителей нашего класса чуть ли не королем - во всяком случае, лидером; давало мне право быть наверху, приносило мне только успех и счастье.

Когда мой отец прилетел за мной на Саматхе, то прежде всего вручил мне эту медаль, ввел меня в свой круг и сделал членом Ассамблеи. - Медаль скользнула у него между пальцами и повисла, качаясь на цепочке и пуская вокруг солнечные зайчики. - Я отдал ее твоей матери потому, что она была очень похожа на мою мать - со своими синими, точно лесные озера, глазами и волосами цвета солнечных лучей... На одну ночь благодаря ей я вновь очутился в мире моего детства - я в ту пору был ужасно одинок и очень скучал по своей далекой родине. - Он поднял глаза и на раскрытой ладони протянул Спарксу медаль. - Она принадлежала ей, потом тебе и всегда будет твоей.

Спаркс чувствовал, что более не способен владеть собой, что плоть его превращается в кисель, в дым...

- Ты, мерзавец!.. Зачем ты явился сюда теперь? Где ты был тогда, много лет назад, когда я так в тебе нуждался? Я ждал тебя, надеялся, что ты вернешься, я старался быть таким, каким, по моим представлениям, ты хотел бы видеть меня, каким ты и сам виделся мне... - Спаркс обвел рукой комнату, полную различных приборов и инструментов, с помощью которых он мучительно решал свои бесконечные технические загадки. - Но теперь, когда все в прошлом, когда я сам разрушил свою жизнь.., ты и явился - зачем?

- Спаркс, жизнь твоя еще не кончена. Я пришел.., чтобы внести в нее некоторые поправки. - Он колебался; Спаркс медленно повернулся и посмотрел ему в глаза. - Твоя двоюродная сестра Мун все рассказала мне о тебе. И это она прислала меня сюда.

- Мун? - У Спаркса перехватило дыхание.

- Да, сын. - В улыбке Сайруса чувствовалось желание помочь, подбодрить. Это ее находчивости мы обязаны нашей встречей, а сердце ее, по-моему, ждет встречи еще кое с кем... Поговорив с ней, я понял, что тебя воспитала очень хорошая семья. - Спаркс молча отвел глаза. - А столкнувшись с удивительной верой Мун в тебя, - в голосе Сайруса послышалась какая-то затаенная грусть, я окончательно понял, что мне нечего стыдиться такого сына. - Сайрус посмотрел на инструменты и приборы - молчаливые свидетельства того, что в жилах у них течет одна кровь, что они унаследовали одну и ту же страсть.

Спаркс встал, и Сайрус, подойдя к нему, снова повесил медаль ему на грудь и пристально посмотрел в глаза.

- Ты больше похож на мать.., но я вполне успел убедиться, что в тебе живет неистребимая потребность любого технократа непременно ответить на все "почему". Мне и самому очень хочется, чтобы существовал ответ на любой вопрос... - Он как-то нерешительно положил руку Спарксу на плечо.