Роберт Силверберг - Откройте небо (Сборник)

Она промокнула платком слезы.

Последовала новая бесконечная пауза.

— Чужеземцы,— мягко подсказал ей Бакли.— Расскажите о них.

По словам женщины, они были большие. Огромные. Ужасные. Но они появлялись лишь время от времени, может быть, каждый час или два, и всегда по одному, как будто просто для проверки, смотрели на пленников некоторое время и снова уходили. Стоило одному из этих чудищ зайти в комнату, где их держали, и все начинали трястись от страха, точно ожили самые страшные ночные кошмары. Она сказала, что ее каждый раз начинало подташнивать, хотелось забиться в уголок и заплакать. Говоря все это, женщина выглядела так, словно и сейчас ей больше всего хотелось забиться в уголок и заплакать, прямо тут, перед вице-президентом и прочими большими начальниками.

— Вы сказали,— напомнил ей Бакли,— что одна из женщин в вашей группе вступила в какой-то контакт с ними?

— Да. Там была одна женщина, такая, знаете ли, немного странная… Из Лос-Анджелеса, лет под сорок, с блестящими черными волосами, вся в таких невообразимых драгоценностях, вроде того — большие круглые серьги, три или четыре нитки бус и целая куча колец. И на ней была широкая разноцветная юбка, какие моя бабушка носила в шестидесятых, и сандалии, и остальное в том же духе, знаете ли. Синди, вот как ее звали.

Полковник изумленно открыл рот.

«Волосы, как у нее, темные, вьющиеся,— сказал Энс— И большие серьги, знаешь, эти кольца, которые она всегда носит…» Полковник тогда не поверил ему. Полиция выставила там кордон, возразил он. Они не позволят зевакам подойти к чужеземному кораблю. Но нет, похоже, Энс оказался прав. Вчера в утренних новостях он действительно видел по телевизору Синди. Она стояла в толпе, собравшейся у торгового центра; а позже чужеземцы захватили ее, и она оказалась на борту их корабля. Знает ли Майк? Где, черт побери, Майк?

Эта женщина, Синди, продолжала свой рассказ Маргарет Габриельсон, была единственной в их группе, кто не испытывал страха перед чужеземцами. Когда один из них в очередной раз появился в комнате, она подошла прямо к нему и заговорила с ним как со старым другом. Сказала, что она и все люди приветствуют их на Земле и что она счастлива их видеть.

— Чужеземец каким-то образом ответил ей? — спросил Бакли.

Нет, насколько Маргарет Габриельсон могла судить. Пока Синди обращалась к чужеземцу, он просто стоял, возвышаясь над ней, точно гора, глядя на нее сверху вниз с таким видом, с каким мы смотрим на собаку или кошку, и не проявляя никаких признаков понимания. Но после того как чужеземец покинул комнату, Синди сказала всем, что он разговаривал с ней, вроде как телепатически.

— И что он ей сказал? — спросил Бакли.

Молчание. Колебания.

— Словно тянешь зуб,— не выдержал Карлайл-Макавой. И тут из нее хлынуло, с каждым мгновением все быстрее.

— Что чужеземцы хотят, чтобы мы знали, что они не собираются причинять вред нашему миру, что они здесь, вроде того, с дипломатической миссией, что они входят в какой-то огромный Союз Объединенных Наций, только среди планет, и что они пришли, чтобы пригласить нас присоединиться к нему. И что они останутся тут еще на несколько недель, а потом большинство из них вернется к себе домой, но некоторые останутся как посланники, знаете ли, чтобы научить нас, как сделать жизнь лучше.

— Ничего себе,— пробормотал Джошуа Леопардс— Это пугает. Миссионеры всегда знают, как сделать жизнь лучше, и хотят этому научить. Всем известно, чем это кончается.

— Еще они сказали,— продолжала Маргарет Габриельсон,— что хотят увезти несколько людей в свой собственный мир и показать им, вроде того, как там у них все устроено. Только добровольцев. И знаете ли, эта женщина, Синди, вызвалась добровольно лететь с ними. Когда спустя несколько часов они отпустили нас, только она одна осталась на корабле.

— И как она, радовалась этому? — спросил Бакли.

— Ну да. Прямо вся сияла, вроде того.

Полковник содрогнулся. Это похоже на Синди, все правильно. Ох, Майк! Ведь он так любит ее! И все же она, не моргнув глазом, покидает его ради каких-то монстров с далекой звезды. Бедный Майк. Бедный, бедный Майк.

— Все, о чем вы рассказали, вам известно только со слов этой Синди? — спросил Бакли.— Больше никто из вас не вступал… ну, в телепатический контакт с чужеземцами?

— Никто. Только Синди. Или, по крайней мере, так она сказала. О посланниках, о полете на их родину — все это от нее. Но я ей не верю. На самом деле она сумасшедшая, эта женщина. Знаете, что она говорила? «Приход чужеземцев был предсказан в книге, которую я прочла много лет назад, и все в точности так и происходит, как там было написано». Ясное дело, это невозможно. Значит, и все остальное существует только у нее в голове. Она сумасшедшая, эта женщина. Сумасшедшая.

Да, подумал полковник. Сумасшедшая. А Маргарет Габриельсон, видимо, исчерпав на этом все свои силы, разразилась бурными рыданиями, пошатнулась и едва не упала. Полковник молниеносно поднялся, ловко подхватил ее, помог устоять на ногах и даже прижал к своей груди, нашептывая что-то успокаивающее. В нем всколыхнулись отцовские чувства. Это напомнило ему тот момент, семь или восемь лет назад, когда Ирэн поставили окончательный диагноз и ему пришлось сообщить Розали, что у ее матери неоперабельный рак, а потом на протяжении нескольких часов утешать дочь, пока та горько плакала.

— Это ужасно, ужасно, ужасно,— повторяла Маргарет Габриельсон, и голос ее звучал слегка приглушенно, потому что ее голова все еще оставалась прижатой к груди полковника.— Огромные монстры бродят тут… а мы не знаем, что они собираются делать с нами… и эта безумная женщина… и вся ее дурацкая болтовня… сумасшедшая, она сумасшедшая…

— Ну, по-моему, хватит о первом контакте с Пришельцами,— словно бы подвел итог Ллойд Бакли.

Вид у него был несколько ошеломленный, а возможно, он был раздражен сбивчивостью и невразумительностью рассказа Маргарет Габриельсон. Без сомнения, он ожидал чего-то большего. Полковник, со своей стороны, чувствовал, что узнал больше, чем хотел.

Но это было еще не все.

Что-то звякнуло, один из помощников вскочил, прижал свой имплантат к информационному узлу в стене и произнес односложную команду. Небольшой экран рядом с информационным узлом на мгновение осветился, и из узкой щели чуть ниже него выползла желтоватая распечатка. Помощник принес листок Бакли, тот глянул в него, закашлялся и прикусил нижнюю губу. Лицо его помрачнело.

— Полковник Кармайкл,— сказал он,— у вас есть брат по имени Мирон?