Гарднер Дозуа - Божье око

Она пошла следом, но незнакомец уже исчез.

Она искала его по всему Новому Орлеану и наткнулась на женщину, которая перед сбором клайда жила в оболочке водяного пара вокруг газового гиганта, управляла турфирмой, чьи клиенты копировали свой разум на нервную систему живого дирижабля километровой длины. Звали эту женщину Рафа; когда-то она правила стозвездной империей, но сложила с себя бремя власти задолго до того, как ее позвали на сбор.

- Между прочим, я была не императрицей, а императором, Мужчиной, - сообщила Рафа. - Но и от этого отказалась. Когда все дела переделаны, что еще остается? Только гулять да веселиться.

«А я всегда была женщиной», - подумала она. И на протяжении двух миллионов лет она правила империей в миллион миров. И насколько ей было известно, оставленная на троне копия правит по сей день. Но об этом она Рафе не сказала. Никто на всей Земле не знал, кто она,

- Что ж, коли так, давай гулять да веселиться до конца света.

Сама она перепробовала уже все развлечения, в любых сочетаниях, и давно не открывала ничего нового. Но на этот раз, возможно, что-нибудь и откроет. Потому что ей на этот раз все равно.

В Новом Орлеане они учинили скандал и перенеслись в Антарктику. Там тоже шел дождь. Он не прекращался уже целый век, с тех пор, Как был создан этот мир.

На стационарной орбите висели тончайшие зеркала, отражали солнечный свет, чтобы на болотах, лесах и горных вулканических грядах Южного полюса царил вечный день. Охотничий домик стоял на летучем острове, а остров парил в сотне метров над верхушками гигантских папоротников, у берега мелкого зеленоватого озера. В нем плескался косяк хрупких пятнистых дромицейомимусов, гигантские стрекозы порхали под струями дождя, на туманном горизонте три четко прорисованных вулкана протянули к тяжелым, низко висящим тучам дымные щупальца.

Они с Рафой безумными скачками гнали свои шары над лесом, гонялись за динозаврами или подстрекали динозавров гоняться за ними. Потом нырнули в вулкан, заставили его извергнуться. Наконец у егеря лопнуло терпение, он догнал шары и вежливо, но твердо попросил прекратить безобразие.

Озеро и лес покрылись слоем вулканического пепла» От этого же пепла небо сделалось молочным.

- Ваши проделки забавляют гостей, но долго так продолжаться не может, - говорил егерь. - Здесь ведь главное - охота. А для ваших развлечений, если позволите, я предложу другие участки.

Он был из той же породы, что и ее последний любовник, только чуть помоложе, в бороде седины поменьше, поступь чуть потверже.

- Сколько же вас я наделала? - спросила она. Вопроса он не понял.

Они отправились в Фивы, а с ними кое-кто из охотников (в Фивах они нагишом бегали по улицам с криками и сбрасывали с пьедесталов статуи богов). Потом - в Гренландию, там разрушили радужный мост Валгаллы, подрались с троллями и со смехом убежали под раскаты грома Одина в Трою, где подожгли деревянного коня, не дожидаясь, когда в него залезут греки.

Все это не имело совершенно никакого значения. Машины все починят. Куклы вновь сыграют свои роли, назавтра Троя падет - по расписанию.

- А давай на Голгофу махнем! - У Рафы были совершенно пьяные, дикие глаза.

Разговор происходил в баре какого-то американского городка христианской эпохи. Снаружи по Майн-стрит взад и вперед носилась пара мотоциклов. Они петляли между медлительными машинами карамелевой расцветки. За ними снисходительно наблюдали два копа.

- Или в Африку, - продолжала Рафа. - Там можно на человекообезьян поохотиться.

- А я на них охотился, - сказал кто-то, не имевший даже имени, только цифру. Выглядел этот полуклон живописно: бритая голова в жутких шрамах, один глаз - механический. - На человекообезьяну идешь с пращой или копьем. Знаете, какая она хитрющая, хоть и недочеловек! Меня два раза убивали.

Кто-то вошел в бар. Высокий, черноглазый, с окладистой бородой. Угрюмый. Она тотчас спросила у своего прибора: частичный это или гость? Но вопрос поставил машинку в тупик. Тогда она спросила, нет ли в этом мире еще каких-нибудь чужаков. И тотчас получила ответ: есть слуги, есть члены ее^спайда, но чужих нет.

- Ну что, развлекаетесь? - вкрадчиво спросил он.

- Ты кто?

- Кто я?.. Ну, может быть, я тот, кто нашептывает на ухо: memento mori

[19]. Ты смертна, Энджел?

На этой планете никто не мог знать ее имени. Ее настоящего имени.

«Опасность, опасность», - пропел внутренний голос под аккомпанемент музыкального автомата. «Опасность», - булькнул кофейник на плите за стойкой бара.

- Я и тебя сделала, - сказала она.

- Э, нет. Ты сделала все это, даже всех гостей. А меня - нет. Тут нам не поговорить. На этом суррогатном мире только одно место имеет какой-то смысл. Предлагаю встретиться там, после того, как я оттуда кое-что заберу. Буду тебя ждать.

- Ты кто? И чего ты хочешь?

-  А если я скажу, что хочу тебя убить? - Он улыбнулся. - А ты, возможно, хочешь умереть. Все остальное уже перепробовала.

Он ушел, а когда она двинулась следом, на пути очутилась Рафа. Рафа не видела мужчину. Она сказала, что друзья-студенты зовут ее в Бразилию.

- Генетические войны, - сказала Рафа. - С них началось то, что с нами сделалось. И во что мы еще превратимся… не знаю. Ну да и не важно. Будем гулять и веселиться до конца света. Когда взорвутся солнца, оседлаю ударную волну - и полечу… Назад не вернусь. Таких, как я, кто назад не захочет, много. А зачем возвращаться? Мы просто запишемся и потом, через тысячи лет, проснемся здесь копиями. Или в тысячах световых лет отсюда. Зачем возвращаться? Э, ты куда?

- Не знаю, - буркнула она и вышла.

Этот мужчина ее напугал. Он коснулся больной темы - той самой, что побудила ее организовать сбор. Нужно найти укромное местечко, там посидеть и подумать обо всем, прежде чем она с ним встретится.

Почти весь североамериканский континент создавался по образцу третьего тысячелетия христианской эры: Она села в автомобиль - красный «додж» величиной с лодку, с «плавниками» и хромовой окантовкой, и поехала в Даллас, и там на нее напали племена всадников возле мерцающих останков погибшего в огне города. Она пожила там с вождем, отравила всех его жен, от скуки соблазнила его сына, тот убил отца и развязал междоусобицу. Она отправилась верхом на юг по цветущим джунглям, что заполонили Землю после того, как ее покинуло почти все человечество, потом на скоростном экспрессе пронеслась через всю Флориду до Кей Веста. Там тоже жил двойник ее последнего любовника, через две недели она его увидела в баре на пляже. В Кей Весте главными наркотиками считались сигареты, героин и алкоголь. Она перепробовала все по очереди и пришла к выводу, что спиртное ей нравится больше. Помогает забыть себя, странным образом разрушая логические связи - это и приятно, и как-то тревожно. Может, посвятить пьянству часть долгой жизни? Двойник ее любовника тоже «уважал» горячительные напитки, но стыдился этого и притворялся, когда пил один за другим какие-то мудреные коктейли, будто не замечает осуждающих взглядов. Он располнел, борода отросла и побелела. Окаймленные морщинками глаза были ярко-синими, но взгляд мутен, озабочен. С помощью своего прибора она подслушала его разговор с барменом - хотела узнать, сильно ли сдал пламенный борец, которому приходилось то и дело доказывать миру, что он чего-то стоит. Похоже, что сильно. Мир беспощаден, а его силы тают.