Варвара Мадоши - Возьмите нас в стаю

Тим к горам привык: он в них воевал. Первый раз они у него, помнится, вызвали восторг и почти суеверный трепет — выросшему на плоской равнине мальчишке сложно было представить, чтобы земля решила вот так вот взмыть к облакам. Но потом горы стали вызывать трепет совсем иного рода. Сейчас он представить себе не мог, как это по горам можно было гулять.

А здесь горы были в самом худшем виде: бледно-лиловые в снеговой дымке вершины возвышались вдали по обе стороны. Вблизи же громоздились чуть припудренные скалы, торчащие из снеговой перины. Полно укромных мест, где спрятаться снайперу. О минах уж можно не говорить…

Одно хорошо: станция расположилась, по всей видимости, на приподнятом плато, хотя бы лавина им не грозила.

А Таня, кажется, ужасно обрадовалась горам. Она испустила какое-то восклицание и спрыгнула прямо с крыльца станции в снег, скопившейся внизу. Утонула в нем по шею, но это ее ничуть не обескуражило — она почти сразу прокопалась на тропинку.

Джек вопросительно посмотрел на Тима.

— Да иди, иди, — пробормотал Тим, отцепляя поводок.

С оглушительным гавканьем Джек тоже сиганул с крыльца, рванулся в снег, как тяжелые снаряд, подняв тяжелые брызги. Он принялся нарезать круги вокруг Тани, которая целеустремленно пробивала из сугроба путь к расчищенной дорожке. Ну прямо сторожевая собака вокруг цыпленка.

Ассоциация усугублялась тем, что ради поездки Таня сменила свое обычное белое пушистое пальтишко на ярко-желтый комбинезон из чего-то вроде замши.

Когда они выбрались из сугроба, Таня схватила Джека за холку и потрепала. Тот довольно заворчал.

— Ну идиллия, да и только, — пробормотал Тим, глядя на Танину птицу.

Та посмотрела на него с некоторым презрением, потом вспорхнула и устроилась у него на плече.

Это было неожиданно. Насколько Тим знал, нэли редко шли к посторонним… Впрочем, еще Тим знал, что люди и для нэли, и для шемин-мингрелей, которые обладали средними значениями по шкале телепатической чувствительности, были телепатически нейтральными расами. Должно быть, Кира просто наконец-то привыкла к нему и воспринимала как насест. Во всяком случае, никаких мыслей от нее Тим уловить не мог, как ни стралася.

— Кстати, я не заметил, чтобы у меня закладывало уши, — заметил Тим, спустившись с крыльца. — Не ожидал, что мы в горах окажемся.

Таня в это время энергично отряхивала свой комбинезон от снега.

— Вагон герметичный, — пояснила она. — Пойдем, это впереди.

Метров через сто они заметили еще один щитовой домик, полузанесенный снегом. На нем висело две вывески, одна шемин-мингрельской вязью, другая формализованными буквами общеторгового. «Прокат» — прочитал Тим первое слово, а вот второе и третье не понял, он с ними не сталкивался.

Кто-то сзади на тропинке закашлялся — видно, хотел обогнать.

Тим и Таня послушно отступили в сторону, давая пройти паре из одного шемина и одного мингреля. Мингрель, чья голова поворачивалась более чем на сто двадцать градусов, долго провожал их взглядом. Под мышками оба они держали толстенькие пластиковые блинчики со слабовыраженными полосками. Тим сразу догадался, зачем они нужны: это что-то среднее между санками и ледянками.

Тут же он понял, что на головах у обоих не просто особо модные шапки, а самые настоящие шлемы, навроде велосипедных.

«Ага, — подумал Тим, — наверное, их-то и предлагает взять на прокат вывеска. Ну они и впрямь как дети! Не хватало еще, чтобы впереди оказалась горочка с дедом морозом!»

И впереди оказалась горочка. Точнее, обрыв.

Они с Таней вышли к нему внезапно: только что под ногами скрипел снег, и снег же громоздился впереди мягкими застывшими волнами, словно сливочное мороженое. Джек попытался на эти воланы взгромоздиться, но не вышло — на самом деле их прикрывала твердая корка. У станции снег был куда мягче. Наверное, там его иногда убирали.

И вот вдруг белая полоса впереди оказалась не краем очередного снежного бархана, а концом твердой земли. Невероятный, огромный склон круто уходил из-под ног вниз.

Тим всегда считал, что нервы у него крепкие и высоты самой по себе он не боялся, но тут ему даже стало немного не по себе. Он даже сделал шаг назад, потом устыдился и шагнул обратно.

Они стояли словно на краю огромной чаши. По другую сторону круглой долины вздымались те же величественные пики гор, чью лиловатую плоть затянула густая сеть снеговых сосудов. Но с той стороны, где стояли они, стенка «чаши» представляла собой сплошную поверхность неровного, бугристого, плотно-зеленого льда в таких же белых пятнах снега, сверкающего нестерпимо.

Сперва Тиму показалось, что лед убегает прямо у него из-под ног, но потом он понял, что они стоят все-таки немного в стороне, чтобы лучше было видно саму горку. Оказывается, они пропустили поворот тропинки, что шел вдоль края обрыва. Там, где ледяная полоса перехлестывалась через край скалы, возвышалось что-то вроде навеса. Обогнавшая их парочка как раз сидела под этим навесом, прилаживала к телу ледянки ремнями.

— Бог ты мой… — пробормотал Тим. — Они собираются… вниз?

— Да, — кивнула Таня.

— Ну, мы бы с ребятами, пожалуй, рискнули бы, — задумчиво заметил Тим. — Особенно если бы со скуки совсем спятили. Но стой тут рядом гарнизон, командир как пить дать распорядился бы поставить заграждение. А не ледяночки выдавать.

— Ты говоришь об армейском командире?

Тим кивнул.

— Вот в том и дело, что вам, в армии, нет нужды в искусственной опасности. У вас опасность вполне реальна. Вы воюете постоянно. А мы… У нас считается нормальным и даже почетным время от времени выкидывать такие штуки. Это Тар-Лашк, водопад ужаса. Летом в наших краях обычно ездят на скалу Аругири у берегов Твифта… впрочем, тебе это неинтересно, наверное, — Таня улыбнулась.

— Очень интересно, — живо возразил Тим, наблюдая, как те два идиота… в смысле, шемин-мингрели, переговариваясь между собой, занимают стартовые позиции. — Какие меры предосторожности? Там внизу антигравитационное поле или что-то типа?

— Никаких.

Тим еле подавил матерное слово. Приготовления этих двоих ребят как-то сразу предстали ему в ином свете.

— Они ведь разобьются!

— Вряд ли. Разве что специально пришли свести счеты с жизнью, так тоже бывает… Это не так опасно, как кажется сверху. У трассы есть несколько пологих участков, они смягчают скорость.

— Господи! — пробормотал Тим. — Какой у вас процент несчастных случаев?

— Травмы — от пяти до десяти процентов, летальный исход — до трех процентов. Среди пожилого населения чуть выше. Молодежь мы сюда не пускаем, людям до пятнадцати лет просто не продадут билет до Тар-Лашка.