Артем Желтов - «Если», 2015 № 03

— Все модели настраиваются по требованию клиента, — сказала продавщица. — Любую можно снабдить умениями и чертами характера, отвечающими вашим индивидуальным потребностям. Вы все живете вместе?

— Вы нас не поняли, — сказала Дон. — Нам нужен Джо.

Я посмотрела на шеренгу моделей.

— Который из вас Джо?

Никто не ответил.

— Вы можете назвать робота любым именем, — сказала продавщица. — Любой из них будет счастлив отзываться на имя «Джо».

— Нам нужен наш Джо, — сказал Квинн. — Джо, который нас помнит.

— Мы защищаем личные данные клиентов и стираем память роботов перед тем, как выставить их на продажу, — ответила продавщица. — Если вы сообщите, какие именно личностные модули ваша подруга загрузила в «Джо», мы сделаем вам новую копию. Кроме того… — Она сверилась с наладонником. — Последний прибывший к нам экземпляр — крайний слева, видимо, это и есть конкретный робот, которым владела ваша подруга.

Мы подошли к Джо.

— Ты меня помнишь? — спросила я.

Джо расплылся в спокойной, непоколебимой улыбке, которую я помнила с первой нашей встречи.

— Приятно познакомиться, — сказал он столь искренне, что его голос почти дрожал.

Я отвернулась.

Ларри, Квинн, Дон, Шанис и я обменялись взглядами.

На какой-то миг нас ошеломила абсурдность происходящего. Покупка робота человеческой модели, даже на пятерых, опустошит счета каждого — кроме разве что Ларри. А смысл? Он ничего не помнит. Его личность сейчас — чистый лист.

Я повернулась к Джо и протянула ему руку.

— Меня зовут Иззи, — сказала я, — Джо, мы забираем тебя домой.

— Тебе нравятся настольные игры? — спросил его Ларри, когда мы выходили из магазина. — Нет, не так. Прежде они тебе нравились. Очень нравились. Мы научим тебя играть в них снова.

Наоми КРИТЦЕР

__________________________________

Американская писательница родилась в Северной Каролине в 1973 г. и росла в штате Висконсин. Училась в Карл-тон-Колледже в Миннесоте и ныне живет в Миннесоте с мужем и двумя детьми. Первый рассказ, «Подарок Зимнего Короля», напечатан в 2000 г. в журнале Realms of Fantasy.

С тех пор несколько десятков ее рассказов появлялись на страницах журналов F&SF, Asimov’s, Analog, Clarkesworld, Lightspeed, а также в нескольких антологиях «Лучшее за год» (Year’s Best). В 2013 г. один из ее рассказов получил читательскую премию Asimov’s Reader’s Choice award.

© Naomi Kritzer. Artifice. 2014.

Печатается с разрешения автора.

Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog Science Fiction and Fact»

© Ximena Berenguer, илл.,2015

Олег Дивов

ПОДЛИННАЯ ИСТОРИЯ

КАНАЛА ИМЕНИ МОСКВЫ

 /фантастика

/космические полеты

/сервисные роботы

Берег Московского моря украшала пирамида разбитых контейнеров и списанных пластиковых бочек, на глазок метров десять, а то и выше. Пирамиду венчал сваренный из дюймовой трубы крест с распятой на нем зимней рабочей курткой, драной и замасленной до самого мерзкого состояния. Куртка была обращена к морю спиной, и местный Колумб мог бы при известном желании разглядеть на ней желто-красную эмблему Мосспецстроя.

Прямо в берег упиралось здешнее Анизотропное шоссе — прямая, как по линейке, дорога с идеально ровным и слегка шероховатым покрытием из запеченного красного песка. Согласно плану она уходила на пятнадцать километров в глубь материка, а реально — к ядрене матери, то есть до первого естественного препятствия непреодолимой силы. В роли препятствия выступала кальдера, прозванная геодезистами «Невеликий каньон».

Выход дороги вплотную к Московскому морю тоже в плане на значился, это ее по недосмотру так расколбасило. Повезло, что трассу заперли два непреодолимых препятствия — с одной стороны геологический разлом, а с другой — рукотворное водохранилище. Иначе Анизотропное шоссе усвистало бы к такой уже непечатной ядрене матери, что хоть клади партбилет на стол.

Параллельно дороге располагалась взлетно-посадочная полоса, рассчитанная на тяжелый челнок, очень хорошая, только на два километра длиннее чем надо. В ближнем конце взлетки раскорячился транспортный атомолет пугающих размеров, способный даже в слабой атмосфере упереть тонн двести зараз, а когда никто не смотрит, все двести пятьдесят. Снизу машина была дочерна закопченной выхлопом, а по бокам шершавой и облезлой. Но знак Мосспецстроя на пассажирской двери прямо-таки сиял, и в целом воздушное судно глядело бодрячком. Правда, отчего-то возникало опасение, что вас обманули и летать этот атомный сарай, ядрена электричка, не может в принципе, даже если догадается махать крыльями.

Из-за необъятной туши атомолета выглядывала антенна-тарелка станции дальней связи, дальше стояли ангары для обслуживания и хранения техники; между ними в аэродинамической тени, чтобы не сдуло на край света, ядрена география, а то здесь случаются те еще бури, спрятался герметичный строительный вагончик. Зализанных очертаний, серебристый и опрятный, он был украшен с торца все той же эмблемой. С берега моря не видны бока вагончика, но знающий человек уверенно сказал бы, что по обоим его бортам написано кириллицей: «Хозяйство Базунова. Не кантовать».

В паре шагов от вагончика стояли с неясными целями, а скорее всего просто набираясь сил войти в помещение и раздеться, геодезист Тарасенков без теодолита, доктор Ленц без томографа и атомщик Сухов с кувалдой, все трое упакованные в зимние спецовки для внешних работ, кислородные маски и теплые шлемы. Судя по повороту головы, Тарасенков смотрел в сторону безукоризненно ровного квадратного участка местности триста на триста метров, известного ограниченному кругу лиц как Пик Коммунизма.

И наконец, сразу за ангарами вдоль полосы выстроилась, словно на парад, самоходная робот-группа в количестве тринадцати единиц: три бульдозера, два экскаватора, четыре самосвала, укладчик покрытия, ремонтник и маленький храбрый погрузчик.

Тринадцатым в группе числился многоцелевой дирижабль-разведчик, он валялся в некотором отдалении, принудительно сдутый и потому несчастный.

Нет-нет, Дмитрий Анатольевич Базунов, простой советский технарь и кавалер, ядрена арматура, Трудового Красного Знамени отнюдь не считал машины одушевленными. Иначе он пошел бы и надавал дирижаблю пинков. Просто чтобы тот знал, кто тут хозяин. Ну и вообще для удовольствия. С еще большим удовольствием Базунов взял бы у Сухова кувалду и отходил ею тяжелый атомный бульдозер по прозвищу «Большой». Да и всей этой железной банде навешал оплеух. Пожалел бы только маленький храбрый погрузчик…