Пер Вале - Стальной прыжок (Сборник скандинавской фантастики)

— Центральный госпиталь, центральный госпиталь. Вызываю центральный госпиталь. Черт бы их побрал, не отвечают. Ну, наконец-то.

В радиоприемнике что-то затрещало, и едва слышный хрипловатый мужской голос произнес:

— Докладывает машина номер триста.

— Что случилось?

— Мы находимся на южном шоссе у…

Из приемника донесся треск, и связь прервалась. Йенсен повернул рычажок настройки и вскоре снова различил голоса.

— …полицейский автомобиль?

— Да.

— Комиссар полиции?

— Да.

— Немедленно доставьте его сюда.

— Он отказался следовать за нами.

— Разве вы не вооружены?

— Н-нет, у нас есть пистолет. Но…

— В чем же дело?

— Мы не знаем, как с ним обращаться.

— Идиоты!

На мгновение наступила тишина. Затем в приемнике послышался раздраженный голос:

— Ладно, высылаем санитарный патруль. Постарайтесь его задержать.

Йенсен тут же включил мотор, дал задний ход и начал отъезжать от "Скорой помощи".

— Он уезжает!

Йенсен уже проехал "Скорую помощь" и увеличил скорость. Посмотрев в зеркало, он увидел, что белая машина также начала набирать скорость.

— Он уходит от нас, — донеслось из динамика.

— В каком направлении?

— На север.

— Не беспокойтесь и следуйте за ним. Ему придется остановиться у въезда в транспортный туннель. Дальше он не проедет.

Йенсен нажал на педаль, машина рванулась вперед и через несколько секунд "Скорая помощь" исчезла в пелене мелкого дождя. У первой же развилки он свернул с шоссе вправо.

Через четверть часа ему снова удалось подслушать разговор по радио.

— Этот полицейский…

— Да?

— Он исчез.

Голос врача звучал очень серьезно, но, казалось, потерял свою торжественность. На этот раз ему ответил женский голос.

— Это не имеет значения, — ответила она безразлично. — Он все равно не проедет в запретную зону,

— Нам нужно ехать обратно.

— Поезжайте и не беспокойтесь.

13

Оставив в стороне жилые массивы, комиссар Йенсен пересек огромные промышленные районы и заброшенные, поросшие бурьяном пустыри, чудом ускользнувшие от внимания спекулянтов земельными участками. Промышленные предприятия, казалось, вымерли, и птицы были единственными живыми существами, которые встретились Йенсену на пути. Дорога, которую он выбрал, шла мимо Центральной городской станции очистки, и чем ближе к ней, тем больше птиц — в основном белых и черных — ему попадалось. Йенсен был полицейским комиссаром, а не орнитологом и потому затруднялся определить их вид. К тому же в их скоплении здесь он не усмотрел ничего удивительного.

Несмотря на дождь, кучи мусора продолжали гореть, испуская отвратительное зловоние. Едва Станция осталась позади, как количество птиц заметно уменьшилось.

Радиоприемник был по-прежнему включен, однако ничего нового Йенсен не услышал. Очевидно, госпиталь и машины "Скорой помощи" общались между собой на нескольких частотах.

Йенсен миновал редкий лесок, больше похожий на свалку. Большинство деревьев погибло, а на уцелевших редкая, покрытая густым слоем пыли листва виднелась лишь на вершинах. Дорога была узкой и неровной. По ней редко ездили, и никто не заботился о ее состоянии. Йенсен сбавил скорость и остановился на опушке.

Он прекрасно знал это место — двадцать первый полицейский округ, на самой границе с центром города. Если центр действительно закрыт, сейчас ему предстоит преодолеть критический участок пути. Дорога шла вверх, к вершине холма. За холмом находился стандартный жилой квартал: шесть домов, автобусная остановка, магазин самообслуживания и несколько киосков. Жилые дома вытянулись по одной стороне широкой улицы. На противоположной стороне высилась железнодорожная насыпь, которая вела к Центральной станции очистки. И хотя это была даже не улица, а скорее тупик, она была связана с дорогой, на которой сейчас стоял Йенсен. Это знали все жители района. Более того, это было известно каждому, кто знал план города.

Выйдя из машины, Йенсен запер дверцу, сошел с дороги и направился к поросшей кустами вершине холма. Здесь он остановился и внимательно осмотрелся. Заброшенные высотные здания как бы застыли под пеленой мелкого моросящего дождя. На конечной остановке стоял пустой автобус. В магазине было выбито окно. Всюду — в домах и на улице, которую Йенсен окинул зорким взглядом, — ни души. На улице не было видно никаких заграждений. Конечно, закрыть все улицы, ведущие к центру города за пределами этого района, практически невозможно.

Йенсен уже собирался вернуться к автомобилю, как вдруг ему показалось, будто в магазине кто-то копошится. Он замер. Через некоторое время опять послышались какие-то неясные звуки и через разбитое окно на улицу вылез человек.

Вот он выпрямился, и Йенсен увидел, что это ребенок. Маленький ребенок в желтой нейлоновой куртке, голубых брюках и красных резиновых сапогах. Расстояние было слишком большим, и Йенсен не мог с уверенностью сказать, кто это, мальчик или девочка. В руке у него было что-то зажато. Оглянувшись по сторонам, ребенок, петляя, побежал к дому, который ближе других стоял к лесочку.

Йенсен быстро подошел к зданию, в котором не было окон, и прижался к стене. Осторожно выглянув из-за угла, он увидел идущего по тротуару мальчика. В руке у него был пластмассовый пакет с разноцветными карамельками. Мальчик шел, неуклюже загребая ногами, слишком увлеченный сладостями, чтобы следить за походкой. Два раза он едва не упал.

На вид малышу было года четыре, от силы пять. Он повернулся и вошел в последний подъезд, всего метрах в пяти вт угла дома. Ему пришлось навалиться на дверь всем телом, прежде чем он сумел ее открыть.

Йенсен пробежал вдоль стены и последовал за мальчиком. На лестнице отчетливо слышались шаги ребенка.

14

Какое-то время комиссар Йенсен неподвижно стоял перед дверью. В квартире как будто все вымерло, но он знал, что минуту назад в эту дверь вошел мальчик. Он знал также, что за дверью, которая, очевидно, была уже приоткрыта, кто-то ждал ребенка и сразу же втащил его в квартиру, пробормотав что-то укоризненное. Йенсену, который 'в эту минуту находился на площадке между этажами, голос показался хриплым и встревоженным. Йенсен ступал очень осторожно, и, очевидно, никто его не заметил.

Он тихонько постучал в дверь. Ответ последовал немедленно. По коридору прошлепали мелкие, быстрые шаги. Затем кто-то приподнял крышку над прорезью для почты. Через узкое, сантиметра три шириной, отверстие на Йенсена смотрели два широко раскрытых синих глаза, опушенных густыми ресницами. За дверью на коленях стоял маленький мальчик и в щель рассматривал Йенсена.