Вячеслав Шалыгин - Найти героя

"Тягу? Кто ж ему приказал? Я в его рубку не заглядывал. Или там еще один пилот был? А я тогда зачем? Темнит что-то агент. "Щелк", "бах"... Никак, свалить на меня чего-то задумали? Подставить. Крайним сделать. Значит, все же придется в герои записаться? В смысле - в антигерои..."

- Ну, а я при чем?

- Ты? - агент внимательно взглянул Пустотелову в глаза, а затем снова покосился на часы с инструкцией. - Может, и ни при чем. Да только, понимаешь, Федя, есть у нас подозрение, что шепнул тебе что-то перед полетом господин Лебедянко. А? Признайся, шепнул?

"Шепнул? Что он мог шепнуть? Сидел, мямлил про долг перед человечеством, про вселенскую миссию. Какие-то примеры приводил из истории. Рассуждал об ответственности перед грядущими поколениями. Бредил, короче говоря. Или хотел грех с души снять. Самого себя убедить, что я лечу добровольно. Не знаю. И ничего не шептал. А почему он должен был шептать? Или агенты подозревают, что из-за профессора крейсер улетел? Стоп, стоп... Крейсер улетел? А булыжник он с собой прихватил или как?"

- Ничего не шептал, - разродился Федор. - А что случилось-то?

- Вот то и случилось, - Щеткин говорил все еще с подозрением, но хотя бы не так ужасающе ласково. - Улетел "Криптон". В дальние дали. С концами.

"Во дела... Не зря, выходит, я согласился в эту авантюру влезть. Все-таки они меня удивили. Поровну, конечно куда их крейсер улетел и кто его увел, но сам факт достоин восхищения. Ну, профессор, ну, артист! Всех нагрел. И ПСЬ хваленое, всех этих инженеров с программистами. Крейсер угнал. Это ж еще додуматься надо. Молодец, ничего не скажешь, , ."

Агент Щеткин поморщился и спрятал "часы" под манжету. Федор еще несколько секунд пожевал очередную реплику, а затем спросил:

- С астероидом улетел или сам по себе?

- С концами, тебе же сказали, - угрюмо ответил молчавший до сих пор Совковский.

- Профессор и насчет "кирпича" нас нагрел, - невольно проговорился о своем "мыслеведении" Щеткин.

На его счастье, Федор ничего не заметил.

"Это уже совсем круто. Высший пилотаж. Нагреть всех астрономов Планеты на целый астероид. Да не какой-то там кувыркающийся параллельным курсом где-то в далекой-предалекой галактике, а летящий прямиком на телескопы. Серьезная оплеуха. Всему научному сообществу. Хотя, скорее всего, Лебедянко обманул только правительство. Ведь недаром все было покрыто мраком. Как он там говорил, на инструктаже? "Во избежание паники... неотвратимая угроза... вся ответственность на правительстве и секретном астрофизическом центре..." Вот и доигрались в секретность, умники. Один пузатый профессор обманул целое правительство со всей верхушкой армии, флота и ПСБ. А брось правители открытый призыв общественности, тысячи астрономов бы нашлись, которые Лебедянку в момент бы на чистую воду вывели..."

- Да-а, бывает, - протянул Пустотелов. - А меня-то вы чего обнимаете? Думаете, я с профессором заодно? Так ведь я в крейсер не проникал и ни в какие дальние дали на нем не улетал. С концами.

Он взглянул на Совковского. Тот промолчал, равнодушно отбив пустотеловский взгляд напарнику.

- Это мы видим, Федя, - Щеткин говорил уже почти нормально. Без многообещающих интонаций. - Но все-таки хотим понять, почему именно ты? Зачем профессору потребовался герой непременно твоего умственного склада и печального образа? Что ты сам об этом думаешь, идальго?

"Идальго? Это чего? Козел на современном языке? Надо будет у Машки спросить. Она в нынешних матюгах на все сто подкована. А зачем профессору потребовался непременно я, у него и спрашивайте, сыщики ленивые. Я-то почем знаю? Он говорил про какое-то поле вокруг двигателей. А что там было на самом деле - одному Лебедянке известно..."

- Не знаю я. Чего вы доскреблись? Если астероида больше нету, я домой пойду, - Федор почесал шею там, где ее натер скафандр. - Куда эту робу сдать?

- А кто тебя отпускал? - грозно нахмурился Совковский.

- Постой, - Щеткин поднял руку. - Верно Федор говорит. Астероида больше нет. Значит, герой свое дело сделал. Нет у нас оснований его задерживать. Вот сдаст скафандр, подпишет документ о неразглашении государственной тайны и пусть идет. Он же гражданин. Имеет полное гражданское право.

"Вот именно... Имею право идти домой. А вы все идите..." Щеткин не стал дочитывать очередной мыслеперехват.

- Но... - Совковский удивленно взглянул на специального агента.

- Принеси бланк подписки, - Щеткин подмигнул.

- А-а, - напарник наконец-то сообразил, в чем дело. - Сейчас принесу.

Формула "отпустить и проследить" срабатывала не один раз. И даже не два. Она срабатывала всегда, когда агентам было не лень ее применить. В данной ситуации лениться было невыгодно. Совковский это понял не хуже Щеткина, просто чуть позже. Он от природы был не столь гибок умом, как напарник.

* * *

- Ну и что ты думаешь? - спросил Щеткина Совковский, когда, покончив с формальностями, Федор пошагал к ближайшему эскалатору.

Щеткин выждал пару минут и подал напарнику знак следовать за подопечным. Шли агенты метрах в двадцати позади неторопливого Пустотелова, ни на секунду не спуская глаз с его сутулой спины.

- Что думаю - вопрос десятый. Но факты пока в пользу Федора. Из полета вернулся. Мысли у него чисты, будто у ребенка. Направляется домой. Ни с кем не связывается. Сейчас наверняка придет в свою хибару и завалится спать.

- Предварительно получив от своей Люськи по лбу сковородой, - со вздохом закончил Совковский.

- Знакомая история? - Щеткин усмехнулся. - Тебя Наталья тоже так встречает?

- А-а, - Совковский скривился и махнул рукой. - Не напоминай. После работы иногда и домой идти не хочется.

Он снова взмахнул, но теперь уже двумя руками и как-то слишком резко. Щеткин тут же бросился на тротуар, перекатился в сторону и выставил перед собой основной блок мыслеграфа. Рефлексы сработали хорошо, но подкорка не учла, что вместо пистолета в кобуре лежит прибор для чтения мыслей. Щеткин чертыхнулся и спрятал мыслеграф обратно в кобуру, а затем вынул пистолет. Из кармана брюк.

К тому моменту Совковский замертво рухнул на тротуар, а Федор скрылся в вестибюле перехода на подземный уровень. Щеткин проверил пульс напарника и заодно включил у него на запястье тревожный маячок. Совковский был еще жив, а специальная "Скорая" прибывала по такому сигналу не позже чем через минуту. Шанс у напарника оставался Щеткин подобрал с тротуара пистолет Совковского - даже получив тяжелое ранение, тот успел вынуть оружие из кобуры - и бросился следом за Пустотеловым.

У самых дверей в вестибюль асфальт под правой ногой агента взорвался, и довольно крупные куски хлестанули по голени. Щеткин споткнулся и с ужасом осознал, что летит со скоростью торпеды головой прямо в толстый цветной витраж. "Конец, - мелькнула мысль. - На такой скорости башкой в стекло - это верная смерть". Он зажмурился и потому не увидел, как за мгновение до "верной смерти" витрина вдруг взорвалась и осела сверкающим водопадом. Щеткин лишь услышал оглушительный грохот, звон и почувствовал, как по его макушке скользнули несколько осколков.