Алексей Дуров - Обреченный мир

С первоучителями — вообще темная история. Пролазникам очень редко удается изменить мир. Да они и не пытаются особо, слишком велика вероятность вызвать изменения к худшему. А положительные изменения — всегда результат длительной, иногда многовековой работы.

Конечно, заманчиво взять, и решить все проблемы целого человечества. Но как? Принести из своего мира базуку и убить самого большого гада? А потом окажется, что гад был далеко не самым большим, его место займет гад покрупнее. Пробовали уже. Обучить человечество иномирянской технологии? Попробуй ее такую найди, чтобы в разных мирах работала. Что-то подобрать можно, но пока ее приспособишь, окажется, что местные уже сами управились, придумали технологию покруче. И вряд ли новый способ обжига горшков осчастливит человечество, разве что чуть-чуть счастливее сделает.

Можно приносить семена, чтобы превратить кочевых охотников в оседлых земледельцев, но менять уклад целого народа — дело либо долгое, либо кровавое. А может получиться так, что долгое и кровавое. Можно земледельцам подкинуть что-нибудь высокоурожайное, да только они, перестав голодать, начнут воевать.

Но с миром Ледяной Цветок, судя по сохранившимся записям пролазников, получилось на удивление быстро. Привел пролазник сюда каких-то беглецов из мира Ковкого Стекла, те обнаружили местных людей — ну совершенно диких, до земных папуасов им было как до неба по-пластунски. Даже палки заострять не умели, даже не знали, от чего дети бывают. Пришедшие стали обучать местных, чему знают, — и цивилизация распространилась, как лесной пожар, за одно поколение уже достигла вполне приличного уровня. Хороший пример для подражания, и ведь случайно все получилось.

— Так значит, только потомки пришедших научились плавить металл? — спросила Оксана.

— Нет, их потомки и потомки их учеников научились выплавлять сталь. Но плавить медь и добавлять в нее свинец для прочности научились еще пришедшие. Научились сами, хотя у них были какие-то знания. В мире, из которого мы сегодня вышли, ты называешь его миром Ковкого Стекла, металлом почти не пользуются, но знают его, умеют выплавлять. И давно уже умеют. Ну а у нас… от металла оказалось больше пользы. Нам повезло, что в наш мир пришли первоучителя. Только… ты говоришь, что пришедших было несколько сотен, но мы помним двоих: пришедшего со словом и пришедшего с луком. Пришедший со словом обучал моих предков разным умениям. Учил охотиться, ловить рыбу, выращивать семена, строить жилища. Приручил собак. А пришедший с луком обучил нас первым законам. Они были несовершенны, но он сам говорил, что дает только начало.

— Странно как-то, — вставила Оксана. — Я думала, должно быть наоборот. То есть, тот, кто со словом должен законам учить.

— На самом деле, они оба были вооружены. И не только луками. Но мы говорим «пришедший со словом», потому что он обучил нас архинскому языку и научил писать и читать. Придумать способ писать на нашем языке оказалось трудно, архинские письменные знаки для этого не подошли. Язык распространился, на нем говорили все ученые люди и многие простые тоже. Те, кто ездил в другие страны или торговал с людьми других народов. А пришедший с луком — он объяснил, почему нельзя использовать оружие против других людей, потому мы его так называем. Называли…

Опять эта поправка. В стиле: «Хорошо в этом мире… было». Уже надоело, но — само вставляется, непроизвольно. В мыслях и вслух. И от этого еще тоскливей. Вокруг вроде бы обычный мир, обычная страна, но сразу осознаешь, что мир обреченный, а страна — мертвая.

Пролазнику нежелательно тосковать, можно пропустить какое-нибудь важное предупреждения чутья. Но где его взять, позитивный настрой?

— Расскажи мне о пролазниках, — попросил Саян.

Ну что ж, почему бы и не поговорить.

Оксана принялась рассказывать, обнаружила, что сведений не очень много. Есть на свете пролазники, мало их, умеют находить и активировать лазы в другие миры. Есть у пролазников чутье, без которого в чужих вселенных никак. Есть сообщество с «гнездом» на родной Оксаниной планете Земля. Есть и другие «гнезда» — там, где технологии позволяют полноценно общаться на расстоянии, но нет контроля за использованием этих технологий, как с земным Интернетом. Про сайт пролазников начала рассказывать, но запуталась еще когда описывала компьютер.

Переключилась на другие миры. Тут получилось занимательнее, один только мир Ненависть чего стоит с его бесконечной войной, в которой люди не гибнут. Главное, сами договорились, что воевать будут исключительно машины. Там имперцы недавно кого-то ранили, так боевые действия затихли на время переговоров о выплате компенсации. И выплатили ведь компенсацию, как миленькие. В то же время, в мире Ненависть могут казнить просто за то, что не слушал правительственных сообщений. Если очень-очень сильно не повезет, но ведь могут.

Или мир Каменное Дерево, в который семь лет назад случайно занесло Оксаниного отца, а четыре года назад он пошел туда уже целенаправленно, пролазники помогли. Как оказалось, что каменнодеревцы впадают в длительную спячку раз в три месяца, причем — мужчины и женщины в разное время. Считали циклы спячки своим проклятием, но на самом деле это было их благословение, мир развивался хоть и бурно, но мирно: во время спячки человек слишком уязвим, потому предпочтет не рисковать, заводя врагов.

Оксана только приступила к рассказу о своем родном мире Планета Земля, когда встретился живой человек.

Вокруг тянулись поля с почерневшими снопами, впереди показалось необычное для местной архитектуры строение — не коническое, а круглое, с односкатной крышей. Рядом с ним — какие-то пристройки, деревья.

— Это храм заоблачных сестер, — объяснил Саян.

Уточнять ничего не хотелось, чтобы опять не услышать «было», так что разговор прекратился.

Чутье подсказало: что-то в этом храме есть. Может, не слишком важное, но стоит обратить внимание.

А когда подъехали ближе, стало понятно, что: возле дороги маячила неподвижная фигура. Вскоре стало ясно, что это женщина, Саян предположил, что одна из сестер — служительница культа. Смотрела она на байк с Оксаной и Саяном, но ничего не делала. Просто ждала.

Поравнялись, остановились. Сестра — немолодая, одежда отдаленно напоминает монашескую — такая же длинная, закрытая и свободная. Смотрит спокойно, равнодушно.

Саян спрыгнул на землю, сделал замысловатый жест рукой, женщина кивнула, что-то сказала. Между местными завязалась беседа, однако — быстро закончилась. Саян опять сделал жест, забрался на свое место и сказал:

— Нужно ехать дальше.