Галина Бахмайер - Отпуск в тридевятом царстве

— О-о, Анерстрим, тебе уже пора домой, — протянул Билл, закатив глаза.

Мне пришлось отойти на несколько шагов, чтобы скрыть от остальных запылавшее лицо. Тотчас же в стойбище наметилось какое-то движение. Похоже, палеопитеки заметили человеческую фигуру, одиноко торчащую на вершине холма.

Дальше я действовала, как на автопилоте. Просто спустилась вниз и зашагала к ним.

— Джа, ты куда? — понеслось мне вслед. Не оглядываясь, я вытащила пистолет и передернула затвор. Я хочу домой, черт побери!

Когда я миновала заросли и вышла на открытое место, ко мне с громким лаем бросились четыре собаки. А они, оказывается, охраняют своих хозяев! Выходит, давно уже приручены.

Пока собаки только облаивали меня, не решаясь напасть. Навстречу, из стойбища, выбежали несколько палеопитеков. Все мужчины, на вид молодые. Да и доживают ли у них до старости?

Один из мужчин — возможно, вожак — вышел вперед и встал во весь рост. Крупный, сильный экземпляр — так и просится на язык слово «самец». Дело вкуса, конечно, но по меркам своего времени он, возможно, был самым что ни на есть красавчиком. И весь этот многообещающий генофонд через год исчезнет… "Вот этого красавчика и прибью", — решила я. — "И без малейших колебаний".

Я подняла пистолет и прицелилась в лоб вожаку. Непуганое порохом дитя природы, он не усмотрел в моем движении ничего, кроме пустой угрозы. Палеопитек оскалил желтые зубы с крупными клыками и громко зарычал, ударяя себя в грудь кулаком. Все это так напомнило мне знаменитого «Тарзана», что я, не выдержав, опустила пистолет и рассмеялась. Открытая улыбка подействовала совершенно неожиданно. Вожак перестал рычать и принялся внимательно рассматривать меня с ног до головы. Потом выпятил мощную грудь и глухо заворчал — но уже совсем с другой интонацией. Ага, разглядел-таки мои малозаметные выпуклости?

Мужчина рыкнул на собак, сделал отмашку волосатой рукой — животные послушно умолкли и отбежали к стойбищу. Ого! Вот тебе и самая настоящая дрессировка. Как там Билл говорил — примитивное, животное общение? Ну-ну.

Но меня ждало еще большее удивление. Ворчание вожака стало утробно-низким. Остальные мужчины тотчас же отступили назад. Так-так, понятно. Одинокая самка, прибившаяся к другому стаду, достается тому, кто первым ее поймает, верно? А право ловить первым всегда принадлежит вожаку. Такая вот первобытная демократия. Кстати, я ведь тоже вожак своей стаи. Интересно, узнай он об этом — и что было бы? Эта мысль меня развеселила. Ну что, красавчик, поиграем — кто, кому и чего вставит?

Я резко сорвалась с места и бросилась бежать в сторону. Нервы собак не выдержали и они, снова бешено залаяв, помчались за мной. Позади раздался рычащий окрик, и лай стал отрывистым, игривым. Я на бегу оглянулась. Вожак тоже бежал за мной, помогая себе длинными руками. Один. Ну, правильно, догонялки — это элементарный первобытный минимум ухаживания за дамой. И судя по довольному ворчанию «ухажера», он ожидал вполне предсказуемого финала.

Спасибо Биллу за тренировки на выносливость, но, однако, быстро же этот «тарзан» бегал! Для меня местность была незнакомой, а палеопитек на своих четырех легко перемахивал через камни и ямы. Собаки радостно подлаивали по бокам. То, что я — чужая, их уже не беспокоило, очевидно, по результатам забега я неминуемо должна была стать «своей».

Когда палеопитек приблизился почти на расстояние вытянутой руки, я вильнула в сторону и побежала обратно. Рык вожака стал недовольным. Видимо, по негласным правилам я должна была эффектно «споткнуться» и остаться лежать задницей кверху. А я вот что-то заигралась. Нелогичное поведение странной самки раздосадовало его настолько, что он даже отстал.

Но собаки восприняли это по-своему. Я снова стала чужой. Свирепо лая, они стали меня окружать. Вот это уже не игрушки. Если прыгнет одна, набросятся все. Догонялки пора было сворачивать. Я остановилась и обернулась. Палеопитек бежал уже почти лениво, злобно скаля зубы. Похоже, в его разумении непослушную самку ожидала предварительная трепка. Будь я из его племени, мне, наверное, следовало немедленно как-то выразить свою покорность. Но я уже давно решила, что именно этому парню сегодня очень не повезет. И похоже, он что-то понял по моему взгляду, потому что поднял какую-то палку и угрожающе потряс ею.

Одна из собак все-таки прыгнула вперед. Естественно, все остальные последовали за ней. Я не задумываясь, расстреляла их. Удивительно, но я ни разу не промахнулась, даже несмотря на легкую дрожь после бега. Впрочем, с такого расстояния я попала бы и с закрытыми глазами.

Нет, звуки выстрелов явно не были знакомы палеопитеку. А вот вмиг замолкнувшие и упавшие собаки насторожили его. Он прекрасно видел, что я даже не замахивалась. Теперь он, похоже, озадаченно соображал — пристукнуть меня сейчас или подождать соплеменников, которые уже торопились сюда, привлеченные странным шумом.

Однако, теперь сюда спешили не только его соплеменники, но и мои тоже. Это меня порадовало. Если ребята не могут стрелять просто так, пусть защищают вожака своей стаи.

Палеопитек тоже заметил мою группу и, яростно взревев, бросился вперед. Я подняла пистолет и теперь уже совершенно спокойно спустила курок. Сам нарвался, а ведь теоретически я еще могла пощадить его. В последнее мгновение в маленьких темных глазках промелькнуло удивление — отчего я не пытаюсь защититься в привычном понимании? Но узнать ответ на эту загадку ему было уже не суждено. Пуля остановила всякую работу мысли.

Рев и топот возвестили о пополнении на поле битвы. Со стороны мы выглядели, наверное, несопоставимо: два десятка могучих, волосатых самцов с одной стороны и четверо довольно субтильных молодых людей, облаченных в узкую черную форму — с другой. Ребята обступили меня, наставив оружие на палеопитеков. Увидев убитого соплеменника, те не задумываясь ринулись в атаку. Загремели выстрелы. Я быстро выпустила в чей-то заросший лоб последнюю пулю из обоймы и невольно залюбовалась ребятами. Они словно век этим занимались! Точные, бесстрастные, безжалостные. И только защита! Тех, кто не подходил близко, они не трогали. "Мы станем лучшими!" — в каком-то диком восторге подумала я. — "И плевать на чужие стандарты!"

Все закончилось меньше чем за минуту. Разобравшись, что от слабых на вид пришельцев исходит самая настоящая опасность, уцелевшие палеопитеки бросились наутек. На земле вокруг нас причудливым пасьянсом остались лежать двенадцать мохнатых трупов. Недавний восторженный запал погас, как и не было.

— Кто уложил четверых? — выдавила я, подавляя подкатывающую дурноту. Запах крови был невыносимым. — Мои только двое.