Вогт Ван - Клетка для разума

- Ура! - воскликнул молодой Бернли.

Свистящий шорох открывающихся дверей. Марен спустился по трапу на землю и представил своего молодого спутника группе офицеров и гражданских лиц - своих подчиненных. В Лагере "А" было 4.20 утра. "Сколько из этих людей покинули постели, чтобы встретить меня?" - подумал Марен.

Прибывших уже ждали автомобили, которые доставили их к огромному зданию Ставки Главнокомандующего. Марен сразу же направился в библиотеку в сопровождении своего сына, которому он подал мысль ознакомиться с политическими и экономическими проблемами Георгии.

- Я особенно хотел бы, чтобы в ближайшие дни вы изучили документацию по структуре исполнительной власти в Георгии и составили для меня список влиятельных должностных лиц: имена, должности и важность их функций внутри системы.

- Я сделаю все, что в моих силах, - оживленно ответил молодой человек. - Кроме того, у меня уже есть данные общего характера по этому вопросу.

Покинув библиотеку, Марен вместе со специалистами приступил к проверке многочисленных электронных устройств и измерительных приборов, закрепленных под каждым сиденьем в конференц-зале. Перед группой электронщиков стояли две задачи. Во-первых, некоторые из участников совещания не знали ни слова по-английски. Для них нужно было сделать понятным выступление Марена, подключив к их шлемофонам электронные системы перевода. Эти аппараты действовали по тому же принципу, что телефоны и автоматические пишущие машинки: звуковые колебания преобразовывались в электрические импульсы, которые активизировали матрицу, выбиравшую слова и их формы, а та включала механизм воспроизведения получившегося текста. Но была ещё и другая задача: выследить шпионов. Марен убедился, что его техническая команда достаточно квалифицирована, чтобы извлечь пользу из данных, полученных от стоящих под сиденьями датчиков. Потом он пил кофе в компании своих гражданских сотрудников и офицеров. При этом ему сообщили, что большинство георгийских агентов уже прибыло сюда. Обратно их доставят по воздуху и сбросят на парашютах в нескольких пунктах, а оттуда каждый будет добираться домой кто как сумеет. Несомненно, некоторые будут схвачены по дороге. Информация, которую противник сможет получить от них, придет слишком поздно, и власти не успеют принять какие-либо эффективные контрмеры.

Марен никого не порицал, но сделал вывод: шпионская сеть Великого Судьи уже раскинута здесь. Лучше сейчас же предупредить Дэвида Бернли, чтобы он не вступал в разговор с незнакомыми людьми.

Вошел курьер.

- Господин генерал, аудитория начинает заполняться!

Марен встал.

- Я только переоденусь в форму. Когда все займут места, сразу же предупредите меня.

Он прошел в комнату, переоделся и направился в библиотеку по лестнице, которая начиналась в подвальном этаже, где хранились старые архивы, а кончалась в маленьком вестибюле библиотеки. Но у входа Марен остановился за шторами, закрывавшими дверь: он услышал голос своего сына:

- И что тогда будет?

- Ничего, - ответил мужской голос. - Мы хотим только загипнотизировать его с помощью медикаментов и закодировать против войны. У нас нет лишнего времени, и мы так или иначе должны начать. Слушайте меня внимательно: когда кончится собрание, мы используем вас, чтобы заманить его сюда. Вы будете связаны, так что у него не возникнет никаких подозрений...

Марен рискнул слегка раздвинуть шторы и осторожно заглянуть в библиотеку. Бернли сидел за столом, и над ним наклонялся очень смуглый высокий мужчина лет тридцати. Лицо Дэвида было бледным и выражало растерянность и отчаяние. В нескольких шагах от них другой враг, коренастый и коротконогий, с электроразрядным пистолетом в руке наблюдал за дверью, выходившей в большой вестибюль напротив аудитории. Этот казался настолько же нервным, насколько его соучастник был спокоен.

Марен снял с предохранителя свой электропистолет, мускулы его лица напряглись. Он не чувствовал никакой жалости к этим двоим. Они сами сделали выбор: предпочли энергетическое оружие, выстрел которого ударяет как молния, менее опасному газовому нейтрализатору. Что ж, пусть будет так, как вам угодно, господа!

Одним точным движением Марен выстрелил во врага, который был вооружен. Тот рухнул на пол. Его голова превратилась в обугленную массу. Затем Главнокомандующий армиями Великого Судьи вышел из своего укрытия и снова выстрелил, на этот раз по сообщнику убитого. Одежда врага задымилась, он повернулся на месте и медленно упал на пол.

- А теперь перейдем к нам с тобой, Дэвид! - угрожающе произнес Марен. Его голос дрожал от гнева. - Побеседуем немного. Ты...

Он не договорил. Молодой человек наблюдал за уничтожением своих мучителей, разинув рот, но взгляд его быстро перемещался, следуя за развитием событий, и все поведение Бернли говорило о внимании и настороженности. Но вдруг выражение лица Дэвида-младшего изменилось: огонь, горевший в его глазах, погас, бдительность исчезла. Бернли, словно придавленный огромной усталостью, свалился грудью на стол и замер без движения.

"Грохнулся в обморок!" Марен подумал об этом с презрением, но слабость молодого офицера была для него большим ударом, чем предательство: его родной сын - трус и кисейная барышня! Гнев жег Главнокомандующего как раскаленное железо.

Он сгреб в кулак аккуратно причесанные волосы Бернли, поднял за них его голову и с размаху залепил ему звонкую пощечину.

"У меня нет лишнего времени. Я должен до начала собрания узнать обстоятельства этого дела и решить, как быть с этим мальчишкой".

Дав волю своему гневу, Марен ещё несколько раз ударил по безжизненному лицу. Но прикосновение к нему мгновенно насторожило этого человека с богатым жизненным опытом, хорошо знакомого со всеми видами обмороков, - Марен почувствовал под рукой потерявшую упругость вязкую плоть.

Почувствовал признаки смерти!

Удивленный этим, он разжал руку и схватил мальчика за запястье: пульса не было. Марен усадил тело сына в кресло, наклонился над ним, прижал ухо к его груди - и медленно выпрямился.

К растерянности и недоверчивому изумлению, которые он испытал в этот момент, добавилось другое чувство. Это было не горе. И даже не мысль, что смерть сына, о котором он ещё несколько часов назад не знал совершенно ничего, должна была бы причинить ему горе. Нет, Марен знал причину своего душевного смятения: сломана одна из его ветвей.

Ребенок - это твое продолжение в будущем. У мира Великого Судьи была своя трагедия: семьдесят процентов мужчин терпели поражение в любовных играх, и закон лишал их права продолжать поток жизни, который лился из глубины веков. Род побежденных обрывался: одним ударом был положен конец великой игре случая - произвольному сочетанию генов между собой.