Вячеслав Рыбаков - Доверие

Ринальдо сел рядом с Чанаргваном прямо на пол. Было так пусто в мире, хоть плачь. Сердце остановилось.

МЭЛОР

Бекки вошла.

- А эти что там делают? - спросил Мэлор.

- А что им осталось? Бу-бу-бу-бу. Вот что они делают. Бу-бу-бу с умным видом. Сидят, обсуждают и восхищаются. Весь день.

- А знаешь, ласонька, я ведь и не сообразил вчера, что такую штуку придумал. Так спать уже хотел. Вывел закон дисперсии - ну, думаю, вот и все, пора к тебе...

- Чудик, - сказала она с нежностью. - А зачем у тебя свечки горят?

- А у меня и музыка играла, - похвастался Мэлор. - Клавесинчик. Только когда постучали, я чего-то застеснялся, подумал, это из них кто-нибудь, и выключил.

- Свинья ты свинская, слушаешь без меня!

Он метнулся к кристаллофону. Хрупкая музыка возникла снова, зазвенела в мягкие стены.

- Знаешь, - сказала Бекки задумчиво, - когда я слышу такое, мне видится, что кто-то очень добрый... непредставимо добрый, почти как ты, тонкими такими замечательными пальцами перебирает драгоценные камни, чтобы выбрать, какой подарить мне. И они сыплются с ладоней и сверкают, сверкают...

- А мне, - ответил Мэлор, беззвучно подходя к ней, - мерещится мое любимое звездное небо. И взгляд прыгает от звезды к звезде.

Она улыбнулась и сказала:

- Мужчина и женщина...

Он несильно обнял ее, и ее дыхание сразу участилось; он повел ладонью по ее предплечью, потом поднялся к шее, и то, что вдруг кончился воротник и началась она сама, было как вспышка.

- Ты зачем меня к ним прогнал? - спросила она шепотом. Она всегда переходила на шепот, как только он касался ее.

- Не знаю, - так же тихо ответил он. - Хотел, чтобы ты пришла. Это так здорово, когда ты приходишь... Ты чудо. Всякая женщина чудо, а влюбленная - вдвойне, а ты - четырежды...

- Давай возьмем отпуск, - ловя момент, предложила Бекки. - Ты же вымотался ужасно. И вполне заслужил. Неделю поплаваем в каком-нибудь теплом море, а неделю на лыжах побегаем.

- Давай, - сразу согласился Мэлор.

- Я после института была в замечательном спортлагере в Антарктиде, на Земле Королевы Мод. Я еще тогда подумала: если кого-нибудь полюблю, обязательно поеду туда с ним вдвоем. Народу немного, прекрасные трассы, и пингвины так смешно пристают...

- Никогда не был в Антарктиде.

- Правда, говорят, там вроде бы закрыто сейчас из-за отравления какая-то старая военная отрава вылилась из потайного хранилища, когда начали строить новый аэродром...

- Даже не слышал.

- Прилетим на Землю, я позвоню туда и все выясню.

- А тогда ты там была одна?

- С двумя подругами.

Мэлор улыбнулся.

- Летом там тепло, - мечтательно сказала Бекки. - Солнышко даже пригревает, на крыше большой солярий... а внизу бассейн с океанской водой. И снег сверкает - иногда я очки надевала...

- Пингвинов хочу, - детским голосом сказал Мэлор.

- Будут тебе пингвины, маленький мой! - нежно пообещала Бекки. Будешь их с руки кормить, вот так... - она взяла ладонь Мэлора и поднесла к лицу, подождала мгновение, точно зная, просто физически ощущая, как падает у Мэлора сердце от удовольствия, гордости и ожидания, а потом стала целовать ее, упруго покалывая кончиком языка.

В дверь постучали несмело, но долго и настойчиво, не оставляя сомнений в том, что открыть - нужно. Бекки медленно, с удивлением отступила.

- Мэл, - раздался из-за двери голос Карела. - Простите, ребята... Можно к вам? Ответ пришел.

Мэлор метнулся к двери:

- Конечно, можно!

Дверь пропустила Карела, и пламя свечей всполошенно затрепетало, калеча и корча туманные тени на стенах.

- Что?! - спросил Мэлор.

Карел слегка развел руками. Он выглядел непривычно опечаленно и оттого не авторитетно. Как просто растерявшийся друг, а не начальник.

- Запал они обещали... И вот... Тебя зовут, - произнес он извиняющимся тоном. - Со всеми расчетами.

- Куда? - выдохнул Мэлор. - Когда?

- Срочно, - Карел протянул бланк. - Читай...

Мэлор прочитал. Опустил руку.

- Можно мне? - робко попросила Бекки.

- Да, конечно, - ответил Мэлор бесцветно и двинулся к ней, мимоходом выключив кристаллофон.

- И когда? - спросила она очень спокойно, пробежав глазами скупые серые строки. Мэлор обернулся к Карелу. Карел помялся.

- Сейчас, - сказал он. - Они прислали катер.

Бекки прикрыла глаза. Зачем же это, подумала она. Зачем же тогда все, если потом вот так?

- Я с тобой, - сказала она.

- Двухместный катер с пилотом, - сообщил Карел виновато. Скоростной.

- Завтра, - предложил Мэлор.

Карел пожал плечами.

- Смотри, голова, - проговорил он. - Там ясно сказано.

- Но я не хочу никуда!

- Да что ты паникуешь?

- А больше радио не было? - спросила Бекки.

- Да нет, только вот с пилотом переслали. А что?

- Корабли, - выговорил Мэлор. - Тут ни слова про корабли.

- Дались вам эти корабли! - взбеленился Карел. - При чем тут корабли?

- Только не тяни, - сказала Бекки.

Мэлор судорожно глотнул, глядя на нее.

- Я... - сказал он петушиным голосом.

Провожать его к переходу пришли все, и каждый пожал ему руку, ведь это было очень странно - чтобы вот так кого-то отзывали вместо ответа. А Бекки поцеловала его, глядя совершенно завороженными, бездонно-черными от боли глазами.

- Я скоро, - бодро пообещал Мэлор. - Одной ногой там, другой, сами понимаете, уже обратно здесь. Ты тут... это... будь мне верна.

Ее губы задергались, пытаясь улыбнуться в ответ на его вымученную шутку. Не смогли. Тогда она отрывисто закивала, стряхнув слезинки с ресниц, и почти беззвучно прошептала что-то вроде "Мир фар дайн пуным..."

- Что? - шепнул Мэлор. Она покраснела.

- Старое-старое заклинание. Ужасно старое. Значит, у тебя все будет хорошо.

- У нас все будет хорошо, - сказал Мэлор.

- Пусть будут мне твои беды, - перевела Бекки.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. РЕШЕНИЕ

РИНАЛЬДО

- Только еще раз хочу вам напомнить, - сказал Чжуэр. - Председатель Комиссии буквально несколько часов назад потерял друга и перенес в связи с этим тяжелейший сердечный приступ. Прошу вас, как бы ни сложился разговор, быть предельно корректным и тактичным.

- Я понимаю, - ответил Мэлор. - Но, знаете... это единственное, что я понимаю.

Наглухо затянутый в плотный черный комбинезон, Чжуэр открыл перед ним дверь. Его высокие ботинки, в которые были заправлены штанины, отчетливо и басовито поскрипывали на каждом шагу.

- Я тоже не все понимаю, Мэлор Юрьевич, - сказал он. - И тоже не все знаю. Для того вас и пригласили сюда, чтобы все мы могли окончательно разобраться в этой тягостной ситуации.

- Да что случилось-то? - вспылил Мэлор. Чжуэр ответил едва слышно:

- Тише...

В сумеречной бездне кабинета, за громадным столом сидел миниатюрный человек, и чем ближе подходил Мэлор, тем сильнее сжималось его сердце от какого-то непроизвольного, инстинктивного сострадания. У человека за столом было меловое лицо и больной взгляд. Он очевидно нуждался в помощи; Чжуэр мог бы не говорить ни слова - Мэлор чувствовал, будто в руках у него оказалась хрупкая до прозрачности драгоценная ваза, которую малейшее неверное движение, даже громкий звук могли истребить.