Федор Березин - Пепел

«Суперсейбры» умчались вперед, не подпуская юркие перехватчики русского производства — и возможно, с русскими же пилотами-добровольцами внутри на опасную дистанцию. Теперь пулеметчикам «Конвоира» стало не до грез о будущих медалях и девушках: они пялились в прицелы и последний раз подглядывали в вызубренную баллистическую таблицу, однако пока целей на дистанциях их орудий не было — Ф-100 прекрасно справлялись с порученной работой.

Все в бомбардировщике стали заняты по уши. Пилоты выжимали из пропеллеров максимум возможного, штурманы наводили последние штрихи на карту, оружейники проверяли свою драгоценную ношу, а еще штурманы считали сбитые самолеты: это происходило так далеко, что трудно было не ошибиться, определяя государственную принадлежность, но при любом допущении там должны были попадаться и свои. Это пугало, сейчас не время было думать об обратном путешествии, но все-таки без сопровождения оно становилось очень проблематичным. Была надежда на Мод-17; кто знает, что последует за ее взрывом, вполне допустимо, что после вознесения пыли на восемьдесят километров всем станет не до их медлительного бомбовоза.

Миг-19 вывалился сверху, он, видимо, прошел над зоной контролируемой «Сейбрами», имея большую высоту подъема. На «Конвоире» никто не дремал, и в его сторону сразу потянулись трассирующие линии, рожденные застоявшимися многоствольными пулеметами. Истребитель имел два мощнейших турбореактивных мотора, работающих на форсаже, — он уже не выглядел точкой-комариком в обращенном к небу стекле кабины: проскочив размеры мухи, обогнув смертельные пулевые потоки, он выплыл перед экипажем в натуральную величину и тут же провалился ниже, заставляя умолкнуть потерявшие его из виду верхние пулеметы. У тех, кто видел маневр, похолодело внутри: перед ними был ас, не оставалось сомнений, какой он национальности. И еще все знали о подвесных ракетах и о трех тридцатисемимиллиметровых артиллерийских пушках.

Командир летающего корабля нарушил режим радиомолчания и вызвал прикрытия: им стоило прекратить начатые на окраинах бои и спешно подтянуться к левиафану Б-36. Если бы они успели…

А стремительный славянский ястреб уже заново наводил ужас, пикируя сверху. И снова он вырос, перемещаясь со скоростью пули, огибая смертельные лучи. Штурман был в некотором недоумении: на то, чтобы их обстрелять или выпустить противосамолетные ракеты, у противника вполне хватало времени — нужны были секунды, а он кружил возле них, казалось, вечность. «Конвоир» даже не пытался уклоняться, он был слишком неповоротлив в сравнении со стремительным вражеским малюткой, он продолжал запланированное дозвуковое движение и у пилотов потели ладони.

— Может, у него нет боезапаса? — предположил штурман.

— Готовить груз! — распорядился командир, хотя до цели полета было еще далеко. — Он все равно не даст нам сбросить, где надо, — оправдываясь и конкретно ни к кому не обращаясь, пояснил он.

— Давай форсаж и увеличь высоту! — приказал он первому пилоту, зная, что все на максимуме. — Надо попробовать, так «малютка» пролетит дальше по инерции.

Он снова оправдывался, хотя никогда раньше не был разговорчивым человеком. И сразу, словно угадав их намерения и задавливаемую внутреннюю панику, пилот истребителя выпустил шасси. Они еще не поняли, потому что колеса резко снижали его боевые качества, а он уже шел на них сверху на встречном курсе. Короткий визг и ровный гул двигателей нарушился: лопасти крайнего правого винта, рассыпаясь в клочки, разлетались в окружающем пространстве вместе с передним шасси Мига. Но он lie загорелся и уже делал новый маневр.

— Будет таранить! — предположил штурман, самый догадливый из всех.

А вражеский истребитель еще раз выскочил из зоны его видимости.

— Наши возвращаются! — передал по внутренней линии пулеметчик.

Но им не стало легче, вновь из небытия вывалился круглый воздухозаборник истребителя. Они уже заглушили симметричный толкающий пропеллер противоположного от повреждения крыла и скомпенсировали

снос, но скоростные показатели упали. А он уже шел навстречу, и надо было отворачивать.

— Он ненормальный! — сделал ненужное пояснение штурман. — Самоубийца!

— А разве мы нормальные? — спросил командир, не поворачивая голову.

Вопрос завис в воздухе: люди очень медленно мыслят, а еще медленнее говорят. У них были очень плохие маневренные возможности — оседланный ими монстр планировался для других целей. И полыхнуло не успевшее использоваться топливо — все сразу. И громадный факел залил окрестности, а внутри него горели маленькие светлячки, млекопитающие животные, считающие себя разумными. Только Мод-17 спокойно перенесла творящийся катаклизм, хотя оседлавшие ее запечатанные парашюты добавили в огненную лавину немного полимеров. Затем вся эта горящая рассыпающаяся свора рухнула вниз на эту плотно населенную китайскую провинцию…»

Недокументированная запись. Виртуальное послесобытийное восстановление. Местное летосчисление: год 1954. Планета Земля, Солнечная система, галактика Млечный Путь, УПВ (условно-параллельная Вселенная) №15.

Но и в реальной жизни кошмаров хватало. Как-то Аргедас подозвал Кьюма к себе и сказал:

— Вот, посмотри на экран «пять». Видишь этих людишек?

Хадас увидел. Там по экрану перемещались пятеро грязных худощавых личностей. Видно было плохо, и если бы не прыгающие в руках двоих из наблюдаемых фонари, наверное, лицезреть было бы нечего.

— Сейчас мы их услышим, — пояснил Аргедас с сияющим лицом.

— Долго еще? — спросил кто-то с экрана.

— Что я тебе, статус Восемнадцать, чтобы все знать? Радуйся, что хоть сюда добрались. Скоро, наверное, будет дверь. По плану Лино это и есть та самая труба, и мы близко к краю.

— Господи, неужели скоро? — тяжело вздохнул некто в полумраке.

Стали слышны тяжелые, хлюпающие по воде шаги.

— А откуда здесь вода?

— Над нами двести или больше метров океана, ты что, забыл? Я же тебе объяснял.

— Да помню я, Буба, но все не верится. Какой он — океан?

— Спроси у Мохандаса, он-то в нем плескался.

— Да я ведь наверху не был, только тогда — два года назад, когда числился в мусорщиках, плавал несколько раз на глубине.

— Везет тебе, ты много видел в жизни. А вот я даже никогда не бывал в верхних ярусах, не пришлось, да уже и не придется.

Фигуры людей на экране наплыли, прошествовали мимо, видимые сбоку, и стали удаляться, демонстрируя спины, нагруженные поклажей.

— Знаете кто это? — спросил Аргедас, ухмыляясь, — он был счастлив.

Хадас пожал плечами: ему было все равно.

— Это преступники, статус Ноль, преступники против порядков и законов этой маленькой, но великой страны. Это дезертиры, они бросили свой народ в его тяжелую минуту. Знаете, куда они направляются?