Галина Мария - Волчья звезда

- Я-то в озеро не лезу. Я буду вместе с остальными - сидеть на берегу и жечь костры. Очень мне надо, чтоб меня камнями закидали!

- Ясно, - сказал он. - Ну что же, тогда она тоже посидит на берегу.

Он помолчал, потом спросил:

- А если бы мы взяли с собой Барсука и Кожана?

- А вы сами как думаете?

- Думаю, - печально сказал он, - никто из ваших им не обрадуется. А жаль это был бы такой хороший предлог для начала мирных переговоров. Кожан у себя в племени не маленький человек…

- Это он вам сказал?

- Почему я должен им не верить?

- Потому что они никогда не скажут вам правды, кочевые. И никакой он не Кожан - тоже украл у кого-то имя.

-Дались тебе эти имена, - сказал он раздраженно.

- Это же самое важное, как вы не понимаете? У них совсем нет чести, вот ни на столечко…

- А я надеялся, ты все же переменишь свое мнение, когда познакомишься с ними получше, - печально заметил он.

- Улисс, - ответила я, - и не просите.

*

Что бы он там в глубине души ни думал, но внял голосу здравого смысла и взял с собой только Диану. Она осталась на берегу озера вместе с остальными женщинами и ребятней, которая, как всегда бывает в такой праздник, носилась туда-сюда, путаясь у всех под ногами. Звездная Женщина держалась хорошо, с достоинством, но я-то видела, что ей неуютно - наши бабы всячески старались дать ей понять, что она тут как пятая нога зайцу. Я знала, они ее презирают ничего из того, что положено делать приличной женщине она не умела, даже спрашивала про то, как мы выпекаем хлеб. Повсюду горели костры - весь берег был в огнях, точно звездное небо осенью; смех и голоса перекликались друг с другом, отражаясь от воды, небо переливалось всеми закатными красками, потом позеленело, потом зелень сменилась глубокой синевой и костры на берегу запылали еще ярче. В озере тоже сияли огни, отражаясь в черной воде, - факелы, фонари и масляные плошки - частью на лодках, частью в руках у загонщиков - озеро-то было мелководное, большей частью по пояс. Из зарослей камыша то и дело взлетали вспугнутые птицы, но сегодня никто на них не обращал внимания. Порою низко-низко над головой летучие мыши проносились на своих мягких крыльях, привлеченные множеством насекомых, ошалевших от такого обилия света.

Диана наблюдала за всем этим завороженно, даже рот приоткрыла. В руках у нее был такой специальный Предмет, совсем крохотный, при помощи которого каждый потом сможет увидеть то, что видела она - они называли его “камера”. Она медленно водила этой штукой из стороны в сторону, потом обернувшись, увидела меня, и кажется, обрадовалась - обычно-то она относилась ко мне снис

ходительно, как к дуре какой, но сейчас, видимо, устала от враждебности остальных.

- Ох, - сказала она, - до чего красиво. Все эти огни…

-Это для рыб, - пояснила я, - рыба в эту ночь боится света, она хочет уйти от него через протоку. А там поставили сети.

Она грустно проговорила:

- Вы все делаете с какой-то определенной целью, верно?

Я удивилась.

- А как же иначе? Глупо было бы делать что-нибудь просто так.

Она покачала головой и вновь взялась за свою камеру. Небо стало совсем черным, равноденствие совпало на этот раз с новолунием; считалось, это обещает удачный год.

На востоке, мерно дыша в ночи, лежало море. Разглядеть его сейчас было невозможно, но над ним висела дымка, сквозь которую звезды едва просвечивали. Именно оттуда, из-за края воды весной прилетали дикие гуси, крича и жалуясь, точно испуганные младенцы, на те неведомые мне силы, что гонят их в наши края. Я подумала - может, там, вдалеке, вообще нет земли и они плачут потому, что им суждено без устали кружить на ветру? Или они прилетают с той яркой, точно умытой дождем зеленой звезды, которая порою появляется за краем моря?

Когда я спросила об этом Диану, она покачала головой и сказала: нет, там, за морем, тоже земля - почти такая же как эта.

- Тогда почему бы им не оставаться там на все лето?

Она ответила, что у птиц так заведено испокон веку; они просто не могут не прилетать, так уж они устроены.

- Как вы? Или вы прилетели сюда, просто потому, что там, где вы жили раньше, кончилась еда?

Она сказала - нет, там было не так уж плохо, но они и впрямь не могли не прилететь сюда, так что да, что-то в этом роде. Но им пришлось проделать очень долгий и опасный путь, а птицы летят всего лишь из-за моря.

Я сказала:

- Тогда откуда вы знаете, что там, за морем, если вы там не бывали?

Она объяснила что да, знают, как она выразилась “в общих чертах”; во-первых потому, что видели все сверху, до того, как опуститься в наших краях, во-вторых, потому что они недавно отладили что-то вроде этой вот камеры, которая парит над землей сама по себе, наподобие дикого гуся.

- Если хочешь, можно как-нибудь посмотреть на то, что она видит, предложила она.

Я вежливо сказала “большое спасибо”, - они, вроде, не склонны были приврать, хоть и верили разным глупостям, вроде той истории о двадцатилетней осаде. Но зачем им понадобилась такая штука, было не очень понятно - ладно, взглянуть раз-другой, это еще куда ни шло, все же интересно, что где делается, но чтобы тратить все свое время, разглядывая чужие места, в которые, может, и не попадешь никогда…

Диана начала объяснять, опять же, как это у Звездных порою водится, довольно непонятно - что-то про “дух поиска” и про назначение человеческого рода. Все, что я смогла уловить, так это то, что они ищут кого-то или что-то, и что мы - отнюдь не то сокровище, к которому они стремились, блуждая между небесных огней.

- Мы к вам не лезли со своей дружбой, - сказала я.

- Нет-нет, - поспешно ответила она, - ты не так поняла.

Но мне показалось, что как раз так.

Огни на озере побледнели и стали гаснуть, зато небо на востоке мягко засветилось, с дальнего моря потянуло прохладным ветром. Самое время было погреться у какого-нибудь костра, пока они еще не прогорели - Диане не было холодно в этой ее странной одежде, но меня начало пробирать, я обернулась к ней, чтобы сказать, что лов почти закончился и самое время попить чего-нибудь горячего, пока вода в котелках не остыла.

И тут увидела, что на востоке низко-низко над краем моря, по тропе диких гусей проплывает Город Мертвых.

Он был точь-в-точь таким, как рассказывали старшие, которым довелось его увидеть - светящимся туманным пятном, с плоским основанием, на которое он, должно быть, ложился, устав от своих дальних странствий; сквозь туман проступали размытые очертания чего-то; лес гигантских копь-ев, светящиеся древесные стволы, остроконечные грибные шляпки. Казалось, если как следует напрячь зрение, можно понять, что там оно было такое, но на самом деле все плыло и меняло свою форму и растворялось в сыром воздухе.