Андрей Пинаев - Волшебный ключ

Кабинет Правителя оказался совсем небольшим. Антигена привезли в той же одежде, в которой он уснул (Правитель не любит ждать! Быстрее!) и теперь Антиген стоял у двери, суетливо разглаживая мятые брюки.

— Входите, прошу вас, Геннадий. Или мне называть вас «Антиген»? Как вам будет удобнее? Присаживайтесь.

— Ну… хоть как. — ответил Геннадий, садясь на стул.

Старик сидел за письменным столом, сплетя пальцы и вежливо улыбаясь. За его спиной стояли два бойца — личные телохранители Правителя. Антиген тоскливо покосился на них: ну и рожи… зачем Правитель таскается с этим старьем? Давно уже выпускают новые модели, куда более похожие на человека.

— Потому что я к ним привязался. — словно угадав, сказал Правитель. — Простительная стариковская слабость, знаете ли… да что вы вскинулись! Я не читаю мысли, честное слово. Ваш невысказанный вопрос написан у вас на лице.

— Что вы хотели? — спросил Антиген. — я уже все рассказал, и рапорт написал.

— У меня, видите ли, будут вопросы несколько иного характера. Расскажите мне о вашей напарнице, о Елене Замановой.

— Ну… — на секунду задумался Антиген — к работе относится добросовестно, дисциплинарных взысканий не имеет. По характеру спокойная, выдержанная… в коллективе пользуется…

— Да я все это знаю, Геннадий. — перебил старик. — я читал досье. Вы мне расскажите, КАКАЯ она. Вы же ее… друг?

— У ловцов нет друзей.

— У ловцов нет друзей, у ловцов нет друзей… — повторил Правитель его слова. — честное слово, иногда мне кажется, что вы этим гордитесь.

— Может быть. — пожал плечами Антиген.

— Ну что ж… тогда скажу так: вы человек, с которым она общалась чаще, чем с остальными. Такая формулировка вас устроит? Расскажите мне о ней. Какая она? О чем она говорит? Что ей нравится, что нет? Какие у нее мечты? Есть ли у нее хобби? В каком настроении она бывает? Расскажите мне.

— Она… — задумался Антиген — она… никакая. Не знаю я…

— Что значит — никакая? Она была командиром ячейки. Вы думаете, командиром может стать «никакой» человек?

— Я имею в виду… как бы это объяснить… ну, она книжки все время читает, телевизор смотрит, и еще на городской стене бывает. Говорит… о работе говорит. Ну и по мелочи — какой фильм посмотрела, какую книгу прочитала… вот и вся Ленка. Живет работой.

— Что-нибудь еще?

— Ну… — замялся Антиген — я как-то дома у нее был, давно уже. Живет одна, дома у нее пусто…

— Как — пусто? Бедно?

— Да нет. Просто… ну, кровать стоит, стол обеденный, пара кресел, телевизор да шкаф. И все. Ничего лишнего. Даже зеркала ни одного нет. У женщин обычно так не бывает. Старик побарабанил пальцами по столу.

— Скажите, Геннадий, Елена никогда не озвучивала мысль… о детях?

— Чё??? — удивился Антиген.

— О детях, Геннадий, о детях. Это такие маленькие, пищащие и писающие в пеленки человечки, какими были когда-то все мы.

— М-м-м… нет, не было. Это вы спрашиваете, потому что… — с трудом сообразил Антиген — думаете, она к этому призраку пошла, потому что он… как ребенок выглядел?

— Да, была такая мысль. — признался старик. — проснувшийся материнский инстинкт и все такое…

— Мне тогда показалось… я не стал писать в рапорте, потому что мне только показалось… — неуверенно и виновато начал Антиген.

— Ну-ну? — заинтересованно наклонился вперед старик.

— Мне показалось, что она ему сказала «спасибо». Но только показалось…

— Любопытно… — сказал Правитель и задумался. — видите ли, Геннадий, нам крайне важно знать все, с этим призраком связанное. В частности — что могло заставить девушку саму подойти к нему и где она была, когда была не с вами.

— Ну… — развел руками Антиген, — это все, что я знаю. Спросите психолога, он постоянно у нас трется, вопросы задает… может, он что знает.

— Спрошу, спрошу. И еще два вопроса, Геннадий. Скажите, вы верите в судьбу?

Антиген с трудом удержался, чтобы второй раз не воскликнуть «Чё?». Удержался и от того, чтобы спросить — зачем вам? Подумав, он честно ответил:

— Нет.

— Ясно… а как бы вы отреагировали, узнав, что Елена недавно вышла на связь?

Лена проснулась ночью. Боец стоял у зарешеченного окна, через равные промежутки времени поворачивая голову то влево, то вправо, словно автоматическая камера наблюдения. Лена включила фонарик, встала и подошла к нему. Она сменила пластырь на его шее, потом посветила на лицо.

— Ну-ка посмотри на меня…

Глаза бойца, так похожие на человеческие, были подернуты красной сеточкой кровеносных сосудов. Веки набухли, по одной щеке стекла слезинка, оставив на щеке грязную полоску.

— Проклятье! — ругнулась Лена. — Сколько времени ты уже не спал?

Она подсчитала в уме, получалось около двух суток. Бойцы могли обходиться без сна и без еды, не теряя боеспособности, но при этом стремительно вырабатывали свой ресурс. Боец — хорошая подмога в путешествии, и Лене следовало его беречь.

— Ты уж извини… моя вина, совсем забыла. Так что… спящий режим, я подежурю.

От жесткого ложа болела шея, сильно хотелось есть. Наутро, подумала Лена, надо поискать что-нибудь съедобное… куст дикой болотной картошки подошел бы, она повсюду растет. Или нет, ну ее… после этой картошки во рту вкус отвратительный, словно мыла наелся. Надо бойца на охоту послать, пусть зверушку какую-нибудь притащит. В мечтах о еде прошло несколько часов.

Летом туман реже и прозрачнее, чем в другое время года (впрочем, вся смена времен года на Болоте заключается в густоте тумана) и сквозь него была видна луна, ее свет позволял разглядеть вокзальную площадь, куда выходило окно. Из-за кучи кирпича вышла черная тень. Лена насторожилась, но тень оказалась всего лишь вчерашним побитым псом. Получив пинка от бойца, пес охромел на обе задние ноги. Пес сел напротив окна и гавкнул.

— Пошел в жопу. — ответила ему Лена.

Пес гавкнул снова. Из тумана вышли еще два точно таких же грязных, вонючих пса и сели рядом. Потом еще два; потом добрый десяток. Очень скоро на маленькой вокзальной площади собралась немалая стая. Лена пихнула бойца ногой.

— В окошко выгляни.

Пес залаял, его лай подхватила вся стая. Лена поморщилась: плохо, очень плохо. Из оружия у них — автомат с тремя магазинами (считая тот, что заряжен роботами), пистолет с тремя да карабин бойца с тридцатью патронами. Даже если каждая вторая пуля достигнет цели, а это вряд ли, потребуется израсходовать половину всего боезапаса, чтоб рассеять псов. Как вариант, можно приказать бойцу голыми руками убить их. Он, конечно, справится, но при этом сам не избежит повреждений — тоже хорошего мало.