Абрам Палей - Огненный шар

Грейфер сказал:

- Я с вами до конца, учитель!

19

А наутро Рошфору принесли письмо из Женевы. Но почерк был незнакомый - не твердый, высокий, узкий почерк Жанны, а крупный, широкий, угловатый, полудетский.

От кого бы это?

Он взглянул на подпись: "Ирэн". Встревожился: почему Ирэн ему пишет? Что-нибудь случилось с Жанной?

Ирэн писала:

"Дорогой Эмиль!

Пишу по просьбе Жанны. Она не нашла в себе сил написать Вам то, что считает нужным, и поручила сделать это мне. Мне очень тяжело, но исполняю ее просьбу.

Жанна считает, что ее путь расходится с Вашим. Дело не в том даже, что Вы решили истратить последние средства на новую попытку и в случае неудачи остаться ни с чем. Ведь Вы и начинали с ничего. Вы опять могли бы добиться независимого положения. Но она думает, даже уверена, что и в случае новой неудачи Вы не прекратите своих попыток. А к чему это может привести, и представить себе невозможно. Она считает, что Вы уже идете по избранному Вами пути как-то машинально, без участия своей воли".

Сказала бы прямо: правы те, кто пишет о Рошфоре как о маньяке. Он горько усмехнулся и продолжал чтение.

"Жанна не вправе подвергать сына, который ей всего дороже на свете, таким испытаниям, каких она даже не может предвидеть. Она решила: она уходит от Вас вместе с сыном".

Строки письма затуманились перед глазами, но он читал дальше:

"Она будет жить с ним у своих родителей. Она дает Вам полную свободу действовать, как Вам заблагорассудится. Вы не должны чувствовать себя связанным ничем.

Ей кажется, что Вы ее недостаточно любите, если вовсе не посчитались с ее мнением. Ведь она никогда не стояла поперек Вашего пути. Но раз предприятие становится безнадежным, то, по ее мнению, настаивать на нем не мужество, а упрямство".

Ну, вот, теперь она уже очень прозрачно называет меня маньяком!

"Она от всей души желает Вам успеха. Но если Вас снова постигнет неудача и Вы решите последовать ее совету, она вернется к Вам вместе с сыном. Пока же она просит Вас не писать ей и не пытаться ее увидеть. Ей это было бы сейчас очень тяжело, да и Вам, верно, тоже. Она шлет Вам самый горячий привет, и я присоединяю к нему такой же свой".

Он долго стоял неподвижно, ссутулясь.

Итак, у него нет ни жены ни сына.

Ну что же! Воин должен быть одинок, семья его связывает. Теперь ему не придется оглядываться назад.

Нужно стиснуть зубы, сжать кулаки. Борьба еще не кончилась. По существу, она только начинается.

Он выпрямился, гордо поднял голову.

20

Теперь ехать домой было незачем. Рошфор принялся за подготовку нового грандиозного предприятия.

Место, которое он имел в виду, находилось у восточного берега Южной Америки, вблизи одного из крупнейших ее городов. В последние годы там усиленно развивалось скотоводство, с каждым годом все больше мяса вывозилось в Европу. Потребность в искусственном холоде там должна быть очень велика.

Рошфор решил уложиться в минимальный срок, чтобы смонтировать станцию в ближайшую весну. Для тех мест она приходится на осенние месяцы Северного полушария. Времени оставалось сравнительно немного, это радовало его: он работал с большим напряжением, жил только работой и своей целью, забывался от тяжелых мыслей.

В третий раз была заказана труба.

Рошфор мобилизовал все свои средства. Он реализовал ценные бумаги, продал различный уже ненужный инвентарь, оставшийся от прежних предприятий, взыскал все, что было можно, с дебиторов, снял деньги почти со всех текущих счетов.

Он занялся подбором людей: пригласил нового океанографа, инженеров, сварщиков. Среди рабочих был тот, который принес ему кусок надрезанного троса.

С помощью Карла было зафрахтовано семь судов. Получилась целая флотилия общим водоизмещением в пятнадцать тысяч тонн. Включая экипаж судов, штат экспедиции состоял из восьмидесяти человек.

За всеми этими делами Рошфор редко думал о жене, о сыне - он оттеснял мысли о них. Много работал и мало спал. Но случалось, ночью он мерил большими шагами свой узкий номер и думал, думал о тех, кого нет с ним и... будут ли? Может быть, и не будут. Словно треснуло между ними ледяное поле. Вот трещина еще невелика, ее можно перешагнуть. Потом перескочить. Потом переплыть. А затем все дальше и дальше расходятся льдины, растет разводье, ширится полынья, и, быть может, навсегда разойдутся они, стремительно уплывая друг от друга.

В тяжелый, налитый усталостью сон его входили они расплывающимися образами: невысокая стройная женщина с темно-синими глазами, такая дорогая, и ореховоглазый мальчик, его сын. Он говорил с ними, простирал руки, вот-вот он коснется их - и все будет по-старому. Но они уходили. Он гнался за ними, они расплывались в бесформенное облако...

А дни были до предела насыщены трудами.

Скоро в третий раз пришел все тот же грузовой теплоход и опять привез секции трубы. К этому времени все уже было подготовлено, началась перегрузка. Точно, ловко работали подъемные краны, хватая куски стального передвижного тоннеля, снимая их с теплохода, перенося на новый теплоход. Глухо, но сильно позванивали секции. Грузчики тщательно укладывали их. Грузили инструменты и материалы. Старая турбина, так и не работавшая с того дня, когда она оставила берег Роны, тоже была сюда доставлена.

Кончилась погрузка. Рошфор и Грейфер перебрались в свои каюты. Раздалась последняя команда.

Линия судов стала вытягиваться из бухты, с места проигранного, но не последнего сражения.

"Проиграно сражение, но не война, она еще продолжается", - говорил себе Рошфор, глядя на удаляющуюся бухту, на дне которой заносятся илом, ржавеют две грандиозные трубы. Но третья плывет с ним - к победе!

21

В знойный октябрьский день неподалеку от столицы одной из крупнейших южноамериканских республик появилась экспедиция Рошфора.

Солнце и море ослепительно блестели, ни одного облачка не было в голубой глубине, отграниченной от моря совершенным кругом горизонта. Маленькая флотилия ровно скользила по гладкой поверхности моря, вытянувшись гуськом, сохраняя почти одинаковые расстояния между судами. На носу последнего парохода стоял Рошфор.

После долгого плавания люди готовились к высадке, к работе. Они ждали ее с нетерпением. Отчетливо звучала энергичная команда молодого капитана. Рошфор видел и слышал все происходившее вокруг него, но был безмолвен и задумчив. Теплоход медленно шел по блестящей, рассекаемой и бурлившей у носа воде.

Напрягши всю свою волю, всю энергию своего ясного разума, Рошфор стоял спокойный, уверенный в себе. Он собирал силы. У него их много, еще очень много! Побеждает тот, кто отчетливо видит свою цель, кто хладнокровно и неудержимо стремится к ней.