Евгений Велтистов - Мир приключений. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

— Ну, ты даешь! — И бросился назад к лагерю.

— Постой! — Элечка его нагоняла. — Я ведь серьезно.

И тут Электроник призвал на помощь Рэсси.

— Рэсси, ко мне!..

Но Рэсси явился не сразу.

Двое бежали по ночному шоссе, и луна серебрила их спины и сверкавшие пятки. Они были похожи на гигантских светляков.

Несколькими минутами раньше Рэсси вызвал другой голос. Сыроежкину снился сон схватка незнакомых людей с летающей собакой. И он непроизвольно произнес магические слова. Переговорная коробочка лежала на тумбочке Рэсси, планировавший над лагерем, услышал призыв. Он скользнул в открытое окно и свалился прямо на грудь Сыроежкина.

— А-а-а! — закричал Сергей, просыпаясь. — А-а, это ты, Рэсси, — сказал он, успокаиваясь — Ты мне снился.

Рэсси прыгнул на пол. Вся палата в один миг соскочила с постелей.

— Кто это? Что за зверь? Призрак Рэсси? — раздались недовольные, полусонные голоса. — Да это же Рэсси!

И тут же Редчайшую Собаку взяли в плен прыгающие мальчишки Они накинули на себя и на Рэсси белые простыни и, приплясывая, закружили вокруг него

Это что то значит,Это не слова -Преданней собакиНету существа,Преданней собаки,Ласковей собаки,Веселей собакиНету существа! -

пели мальчишки. Сергей весело аккомпанировал на гитаре.

Дежурный вожатый, обходивший лагерь, не поверил себе: в два часа ночи передают фильм об Электронике по телику? Не может быть!

Он прислушался: лихая песня все звучала.

Когда вожатый заглянул в палату мальчишек, он увидел странную картину. Пять привидений в белом носились с дикими криками по комнате, а шестое парило под потолком.

— Пора спать, — строго сказал дежурный, хотя ему очень хотелось вместе со всеми поиграть с Редчайшей Собакой.

Ребята улеглись на постели. А Рэсси, сбросив простыню, взмыл к звездам.

Он увидел их еще издали: две серебристые фигуры вынырнули из леса и быстро приближались к лагерю.

— Нет, я серьезно, — не отставала Элечка. — Девчонки то и дело говорят об этом, а объяснить не могут. Что такое любовь?

— По-моему, это преданность человеку, — ответил после некоторого раздумья Элек. — Или человечеству.

— Я предана человеку, — тут же отозвалась Элечка. — Но никому не говорю об этом и не пишу людям записки… Объясни, пожалуйста, точнее.

— Ты все поймешь сама, — бросил через плечо мальчишка. — Через месяц… А может, и через год…

— Через год?! — воскликнула Элечка. Она дернула мальчишку за рукав. — Я машина. Я не могу вхолостую работать целый год… И даже месяц… Я хочу понять сейчас.

Электроник повернулся к ней. Темные немигающие глаза уставились в его зрачки.

— Когда ты сменишь несмеющиеся глаза на смеющиеся? — спросил он.

— Тебе что — не нравятся несмеющиеся глаза? — запальчиво спросила она. — Разве они не похожи на человеческие?

— Бывают и такие, — пробормотал Элек.

— Сейчас же все объясни! — потребовала девочка с несмеющимися глазами.

— Сейчас, поверь мне, ты ничего не поймешь…

— Пойму… Постараюсь понять…

И тогда Электроник вторично кликнул Рэсси. Собака приземлилась у самых их ног.

— Зажги полярное сияние! — приказал ей хозяин.

Рэсси ракетой стартовал с места и стал делать круги высоко над лагерем. Там, где его прозрачные крылья пересекали звездные лучи, вдруг вспыхивали волны мерцающего света. И вот по черному ночному небу разлилось разноцветное космическое море.

— Это и есть полярное сияние? — спросила Элечка.

— Да. Смотри и слушай!

На ее лице отражались розовые, голубые, желтые блики, и она, запрокинув вверх голову, смотрела и слушала.

— КтоГеометрическое среднееМежду атомом и солнцем?

Эти слова пришли как будто ниоткуда, из глубины Вселенной, хотя их произнес обыкновенный электронный мальчик. И Элечка спросила:

— В самом деле, кто это — геометрическое среднее?

— Ты —Первое и самое последнееВоплощение красоты,Не имеющее представленияО структуре вещества,Слушающая в изумленииЭти непонятные слова,Не способная принять их к сведению,Будучи ужасно молодой…

— Я? Ужасно молодая? — удивилась Элечка и, приблизившись к озеру, заглянула в его темное зеркало. — Воплощение красоты? Что это?…

А Электроник заканчивал стихотворение знаменитого поэта:

Вот ведьКакова тыНечто среднееМежду атомом и звездой [1].

— Странные слова! — сказала Электроничка. — Это и есть любовь?

Электроник молчал.

— Странные слова, — повторила Элечка. — Хотя в них что-то таится… Между атомом и звездой…

Вдруг слабый ток пробежал по всему ее электронному телу.

Она вспомнила, как в игре один мальчишка хлопнул ее по спине ладонью. Она оглянулась, ничего не ответила. Мальчишка узнал ее, помахал приветливо рукой. «Понимаешь, — сказал он, — я нечаянно, в азарте, а потом испугался: думал, это обыкновенная девчонка, сейчас поднимет крик. А это оказалась ты, Эл. Ты не задавака, с тобой можно дружить…» Элечка махнула ему в ответ. Но тогда признание мальчишки не вызвало у нее такое странное беспокойство, как эти стихи.

Она огляделась и увидела первый солнечный луч, пробивший толщу леса. Услышала птиц. Ощутила запахи нового утра и свежесть росы. Ей стало легко. Захотелось пройти босиком по траве или взлететь, как Рэсси, на границу ночи и утра. «Что я натворила? — подумала в великом смущении Элечка, не понимая, что с ней происходит. — И зачем мы только клялись ни в кого не влюбляться? Я и не знала, что это значит… Что же будет дальше? Выиграем мы у мальчишек или нет?…»

А вслух она произнесла:

— Кто же я такая?

«ПОВАРА НА УЖИН!»

Пожалуй, наиболее занятые в пионерлагере — это люди в белых халатах и колпаках: повара. Их редко увидишь в столовой — разве что в окошечке раздачи, и то там мелькают не колпаки, а бесконечные руки, руки, руки, которые с изяществом жонглеров мечут на подносы тарелки с разнообразной едой.

В лагере еще звучит утренний горн, бегут по дорожкам спортсмены, потягиваются лежебоки и сони, а повара давно уже хлопочут на кухне. Кто сказал, что каши, котлеты и пирожные — не мужские заботы? В лагере «Электроник» все пять молодых поваров вместе с шефом составляют мужскую сборную по волейболу. Тренироваться, правда, им приходится после заката солнца. Уже на рассвете шипят сковороды, дымят котлы, хитроумная машинка режет овощи на крестики, нолики, ромбики, звездочки. Раз — и со сковороды летит в поднос сотня котлет, раз — и с другой сковороды полсотни блинов. Только глаз да глаз за ними, чтобы прожарились, не подгорели, были в меру солоны и сладки. А каша в котле, будто магма в чаше вулкана, бурлит, клокочет, вздыхает, вся светится изнутри и наполняет кухню удивительным запахом спелого поля. В такой пустой котел может запросто спрятаться взрослый человек, но когда совершается чудодействие кашеварки, никто не думает, как противно мыть и драить эту чугунную пещеру поздно вечером. Да что там, в конце концов, драить — лишь бы была съедена каша!