Карен Симонян - До свидания, Натанаел !
- Его звали Генрих?
- Да. Во время раскопок он нашел украшения Елены и надел их на свою жену. А жену его звали Софья.
- Но я-то ведь не жена тебе, чтобы ты надел на меня украшения царицы!
- А мы обязательно поженимся, - сказал я,- Когда люди бывают хорошими товарищами, они потом обязательно укенятся. Это всегда так. бывает...
- А я никогда не выйду замуж! - сказала Нвард.
- Тигран... Нвард,- подал голос Нат, выходя из церквушки.
Он так торопился, что даже забыл нагнуться и ударился головой о притолоку.
- Ой! - невольно застонал Нат, потер лоб и закричал: - Смотрите, что я нашел?
- Клад! - сразу догадалась Нвард.
- Да.
- Настоящий?
- Самый настоящий!
- Золото? - спросила Нвард, и ее глаза заблестели.
- Кто тебе сказал, что клад - это золото? - пожал плечами Нат.Смотрите и любуйтесь.
И он протянул нам несколько каких-то листочков.
Это были желтоватые страницы из книги с истертыми уголками. Что это? У меня захватило дух. Может, пергамент?.. Конечно. Я внимательно пригляделся к листкам, на одном из которых был только рисунок, а на другом рукописный текст. Но и здесь на полях были маленькие картинки. Я ни секунды не сомневался в том, что это страницы древней рукописи.
- И это клад! - разочарованно развела руками Нвард.
А я от волнения не мог слова вымолвить. Ведь это же настоящие музейные ценности, а она...
- На этой странице работа художника-миниатюриста девятого или десятого века, не иначе! - возбужденно объяснил Нат.- Видите? А эта страница, точнее, эта роспись сделана в четырнадцатом веке! Я могу тебе даже сказать, кто был художником.
- Кто?
- Саркис Пицак. Конечно, это только мое предположение, но, я думаю, верное...
- А это?
- Это, скорее, творение безымянного художника.
- У него что, не было имени? - удивилась Нвард.
- Было. На нам оно неизвестно, потому таких художников и называют безымянными. Например, всему миру известно творение безымянного художника-миниатюриста, иллюстрировавшего Библию в обложке из слоновой кости.
- А почему из слоновой кости?
- Так уж случилось, чтобы сохранить это ценнейшее творение нораванкското[Нораванк - храм в Армении. ] художника. Библию позже вложили в обложку слоновой кости, изготовленную другим творцом еще раньше, в шестом веке. В таком виде и дошла до нас эта Библия восемнадцатого века. Она находится сейчас в Матенадаране[Матенадаран - хранилище древних рукописей в Ереване].
- Наверное, очень это важная рукопись? - предположила Нвард.
- Сама рукопись нет... Обыкновенная Библия. Вся ее ценность в оформлении, о котором написаны исследования на многих языках.
- А это? - Нвард показала на странички.
- Если мое предположение верно, то это - определенно клад. В Матенадаране всего восемнадцать рукописей, которые иллюстрировал Саркис Пицак. Это могут быть страницы из тех книг, а возможно, что совсем из других. Пока неизвестных. А какие миниатюры!.. Нет, вы лучше сами посмотрите. Да повнимательнее.
Нат сел рядом с нами на камень и протянул нам полуистлевшую страничку.
- Тигран, это ты можешь считать для себя экзаменом. Археолог кроме знаний должен еще обладать блестящим воображением. Ну-ка, что тебе представляется?..
Я взял страничку. Посмотрел. Обыкновенные миниатюры. Правда, краски прекрасно сохранились... "Смотри внимательно! Смотри внимательно!" мысленно повторял я себе и... ничего особенного не видел. "Наверное, света маловато",- подумал я. Дело шло к вечеру. От напряжения глаза у меня заболели. И я уже решил, что не выйдет из меня археолога, раз нет никакого воображения, как вдруг в синеватых сумерках произошло нечто удивительное, изображение ожило, люди на рисунках пришли в движение...
Я увидел, честное слово, увидел!..
...Стена все поднималась и поднималась. С раннего утра люди тесали базальт, готовили раствор. Каменщики сверху беспрерывно требовали то камень, то раствор. Молотки стучали бесперебойно, придавая базальту необходимую гладкость, форму, а резчики по камню украшали здание своими творениями. Все делалось на века... Чем выше поднималась стена, тем труднее было работать, но творцы не унывали.
Они утирали со лба пот и под лучами обжигающего солнца работали, напеаая каждый себе под нос свою песню - о своей заботе, о своем счастье.
Поднимались стены, расцветали орнаментами, и вот строение готово. Оно должно стать божьим храмом, но чаще становилось крепостью, пристанищем гонимых, немым свидетелем бессчетных бедствий народа.
Когда здание становилось крепостью - враг старался разрушить его; когда оно становилось пристанищем гонимых - враг снова стремился разрушить его, уничтожить народ. А в короткие промежутки мира люди восстанавливали здание, и вновь здесь курился ладан. Так было тысячи долгих лет, пока на этой земле не утвердилось государство справедливости и мира. Теперь это здание памятник архитектуры, охраняемый государством...
- Ну что? - откуда-то издалека услышал я голос Ната.
И видение исчезло, растворилось в синеватой мгле. Передо мной снова был истлевший листок, яркие рисунки вновь онемели, и я очень пожалел, что мне помешали.
- Это - наш монастырь! - уверенно сказал я.
- Конечно, - утвердительно кивнул Нат, немного, кажется, удивившись, что я оказался смекалистым.- Рисунки повествуют о строительстве монастыря. А строительство его завершилось в десятом веке. Следовательно, рукопись относится к десятому веку. А художник был неопытным. Может, старик? Рука у него явно дрожала. Я был уверен, что найду здесь... Был уверен! - Натанаел спрятал обрывок в папку.- В этих листках из рукописи много загадок для специалистов.
- А вы разве?..
- Я? Я физик. Но очень люблю историю...
- И все это было в церквушке? - удивился я. Ведь столько раз я там бывал и ничего не замечал. "Нет,-не выйдет из меня археолога",- горевал я в душе.
- Да. Странички эти висели рядом с репродукцией Рубенса, - сказал Нат.
От волнения я только слюну проглотил: глупец, а я-то думал, что это кто-то из верующих преподнес свой рисунок несуществующему святому!
- А другие обрывки,- продолжал Нат,- были вложены в книгу, в ту самую, к которой тысячекратно прикладывались прихожане, как к святыне. В прошлое воскресенье, еще до встречи с вами, я был здесь. Мне тогда не удалось полистать ее. А сегодня я уж как следует разглядел. Сама книга ничего ценного не представляет, но обрывок пергамента в свое время вплели в. нее как украшение.
- Ты вырвал его? - испуганно спросил я.
- Да, а что?
- Но ведь...
- Оставлять это здесь, на произвол судьбы - преступление! - воскликнул Нат.
Нвард взглядом дала мне понять, чтоб молчал, и я ничего не сказал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});