Виктор Колупаев - Защита

Машина была включена. Она так и работала здесь с того дня, как они ее установили, делала речь при междугородных переговорах более разборчивой.

Вскоре появился и Бакланский. Ему тоже не спалось, но по другой причине. Он сухо поздоровался с Анатолием, бегло осмотрел показания измерительных приборов. Вроде бы все было в порядке. Ну уж если и здесь что-нибудь выйдет из строя, ох и спустит он шкуру с Данилова. Исполнительный, хотя и толстокожий этот Данилов. Подковы бы ему гнуть или пятаки. Бакланский задал Анатолию несколько вопросов, так, чтобы настроение узнать. Сияет что-то парень сегодня. Да черт с ним. Это все лучше, чем искания Григорьева.

Бакланский подошел к телефону, подозрительно посмотрел на него и позвонил председателю комиссии о готовности к испытаниям.

Часам к одиннадцати приехала почти вся комиссия. Все-таки некоторые ее члены не явились. До подписания акта было далеко.

Бакланский жестом хозяина пригласил всех осмотреть свое детище. Хотя это был пока еще всего-навсего макет, но сделан он был с размахом. Вся система блестела никелем. Чувствовалось, что здесь поработали и дизайнеры. Расположение ручек управления, тумблеров и кнопок было тщательно продумано. Измерительные приборы стояли на местах, удобных для обзора.

Бакланский вскрыл стенки машины, вынул блоки с печатным монтажом, показал их членам комиссии и снова объяснил, какие микромодули и интегральные схемы здесь применены.

Работа была выполнена тщательно, это признали сразу.

Игорь Андреевич, складываясь как перочинный нож, заглядывал во все закоулки машины и слегка похлопывал ее рукой.

— Да, Виктор Иванович, — сказал он. — Постарались вы здорово!

— Стараемся, — весело откликнулся Бакланский.

— Только зря старались. А?

— Игорь Андреевич, воздержитесь пока от обобщений, — урезонил его председатель комиссии. — Мнения свои будем высказывать позже.

— Не возражаю, не возражаю…

— Виктор Иванович, — спросил Карин, — а почему нет Григорьева?

— У него сегодня отгул, — ответил Бакланский. — А он вам нужен?

— Да нет, просто так спросил. Я вчера был у него как бы в гостях.

— Да? — чуть растерянно сказал Бакланский.

— Не совсем точно я выразился. Меня тут втолкнули еще в одну комиссию, по гостинице «Спутник». Вам Григорьев говорил, кажется, о странных телефонных разговорах?..

— Вроде что-то говорил.

— Интересная штука. Набираешь номер телефона, с которого звонишь, и, представьте себе, телефон срабатывает. Не пробовали?

— Нет. Шутки, наверное, чьи-то.

— Я тоже так думал. Попробовал, серьезный разговор получается.

— А с кем?

— Это тоже вопрос. Получается, что вроде с самим собой.

— Это определила комиссия?

— Она еще ничего не определила. Записали пока несколько странных телефонных разговоров.

— А я пробовал звонить, — вмешался Данилов. — Григорьев вчера нам предложил.

— Кому нам? — спросил Бакланский.

— Мне и еще двум девушкам из отдела Игоря Андреевича.

— Да, да, — сказал Карин. — Я сегодня уже разговаривал с Галей Никоновой. Не скрывает, что такой разговор вчера был. Но о чем, не говорит. Наотрез отказалась.

— Вы это серьезно? — усмехнулся подошедший к ним Громов.

— Вполне, Игорь Андреевич, — ответил Карин.

— И откуда же надо звонить?

— Да с любого телефона, — подсказал Данилов.

— Похоже, что с любого, — подтвердил Карин.

— А вы попробуйте, Игорь Андреевич, — предложил Данилов.

— Любопытно. — Громов подошел к телефону, близоруко сощурился, разглядывая номер, потом взял трубку. Через минуту он положил ее на место и удивленно сказал: — Кто-то действительно ответил. Непонятно. Даже более того — невозможно.

— А о чем спрашивали вас?

— Это секрет, — усмехнулся Громов. — Вопрос был чисто личный.

Около телефона начали собираться все члены комиссии. Подошел и председатель, спросил, в чем дело, потом сказал:

— Ну что ж, может, сначала посмотрим, на что способна машина? А на досуге займемся и телефоном?

— Ничего, ничего, Анатолий Юльевич, — сказал Бакланский. — Пусть товарищи поговорят. Нам ведь не к спеху.

— Нет, нет. Вы, конечно, джентльмен, Виктор Иванович, но работа есть работа.

Ростовцев недовольно спросил у Карина:

— И эту бандуру мы должны дорабатывать? На железнодорожной платформе ее, что ли, перевозить?

— Тише, товарищи — попросил председатель. — Давайте, Виктор Иванович, демонстрируйте возможности машины.

— С возможностями нашей системы вы, конечно, уже познакомились из протоколов отчета. Сейчас будет, так сказать, наглядная демонстрация. Вот микрофон, в который произносится текст. На выход системы подключена электрическая печатающая машинка. Наш старший инженер Данилов будет говорить. Текст для контроля отпечатан на бумаге. А потом мы посмотрим, что выдаст нам система, и сравним.

— Можно ведь и сразу смотреть? — спросил кто-то.

— Пожалуйста, пожалуйста.

— А она что, и знаки препинания сама расставляет? — спросил председатель комиссии. — Занятно.

Сколько полезного узнает иногда председатель на защите!

Данилов взял лист бумаги с отпечатанным на нем текстом и начал читать медленно, делая правильные ударения и соблюдая интервалы, соответствующие запятым и точкам.

— Речь состоит из слогов, слов и фонем. Наименьшим элементом речи является звук-фонема. С физической точки зрения звуки речи различаются и частотным составом, и интенсивностью, и продолжительностью. В речи нет четких границ между звуками. Так же как рукописные буквы соединяются друг с другом промежуточными элементами, звуки речи в словах стыкуются с помощью переходов-звуков, которые возникают при перестройке нашего голосового аппарата для произнесения очередного звука. У разных людей форманты даже одних и тех же гласных звуков несколько разнятся по частоте и интенсивности. Кроме того, даже у одного и того же человека форманты одного и того же звука заметно отличаются в зависимости от того, в каком слове произносится звук, ударный он или безударный, высок он или низок. Важной характеристикой звуков является также число и частота обертонов. Индивидуальные особенности характеристик формант, а также присутствие в голосе еще и других специфических для каждого человека обертонов, придают голосу человека неповторимый, присущий только ему одному тембр. Все это многообразие особенностей речевого сигнала заставляет ученых идти разными путями в поисках оптимального решения задачи распознавания речи.

Данилов выключил микрофон и сказал: «Все».