Юрий Забелло - Планета для робинзонов

Пообедали в этот день тоже из туб, хотя в этом не было необходимости, так как невесомости уже не было. Правда, и сила тяжести была невелика. Гораздо меньше, чем на Земле, так что передвигаться приходилось осторожно.

Здесь я и потерял счет времени, потому что не знаю, сколько мы пролежали в камерах.

В иллюминаторах уже не было голубоватого шара Земли. Либо он остался далеко позади, либо его просто не видно. Кругом была только иссиня-фиолетовая чернота, усыпанная яркими звездами.

Только теперь у меня появилось время обдумать наше положение. Раньше я просто плыл по течению, вынуждаемый обстоятельствами или голосом профессора принимать то или иное решение.

Итак, "Ласточка" летит. Куда? Неизвестно. Какое-то время и я, и дети находимся в безопасности. А потом? Рано или поздно мы куда-нибудь прилетим. А может быть, мы будем летать десятки лет? Тоже возможный вариант. Есть ли на корабле запас продуктов? Должен быть. Профессор собирался вылететь с большим количеством людей, значит, пищи должно быть достаточно. Но ведь корабль стартовал раньше срока. Почему? На этот вопрос тоже нет ответа. Правда, профессор как-то говорил, что он предусматривает возможность отправить "Ласточку" с Земли в любое время.

Все-таки надо решать, что нам делать. Я занимался только библиотекой, устройства корабля не знаю. Где-то должны быть чертежи и расчеты профессора. Я в них, наверняка, сразу не разберусь, я ведь не инженер и даже не техник. Значит, надо найти эти чертежи и расчеты и выучить основы точных наук, которые необходимы, чтобы разбираться. На это нужно много времени.

Да, утешительного мало. Слишком много неизвестных в этом уравнении, которое надо решить. А от правильности решения зависит жизнь всех пяти невольных пассажиров "Ласточки".

Итак, на борту космического корабля нас пятеро.

Я сам, Роберт Лоусон, двадцати четырех лет. Без специального образования, профессия - монтаж электронного оборудования. Работал на заводе. Уволен. В Нью-Йорке познакомился с Паркинсом, тогда он тоже был безработным и отзывался на кличку "Профессор". Он получил наследство, не знаю, после кого, и истратил его на строительство "Ласточки", привлекая к работе только тех, кого знал лично. Я работал на монтаже библиотеки.

Второй пассажир - Мартин - я даже не знаю его фамилии, двенадцатилетний нью-йоркский Гаврош, но поразительно способный. Негр, что не мешало профессору любить его за быстроту ума. И мне цвет его кожи не мешает. Среди нас он лучше всех знаком с кораблем.

Сабина и Джек - восьми и четырех лет - дети профессора геологии Мандера, собиравшегося лететь на "Ласточке" со всей своей семьей.

Мария - тринадцатилетняя девочка из индианского племени ланкадонов, шесть лет прожила в семье профессора Мандера на правах няньки. Подобрана им в джунглях около своих мертвых родителей. За шесть лет научилась говорить по-английски, писать не умеет.

У меня не было детей, безработному и бродяге они ни к чему. Своих братьев и сестер я тоже не помню, так сложилась моя жизнь. И теперь у меня голова идет кругом, что я с ними буду делать? А если они заболеют? Почему-то это пугает меня больше всего.

Дети уже спят, пора и мне на боковую, сегодня пришлось писать долго, сразу за несколько дней. Потом я буду писать более регулярно, а то рука с непривычки устала. Завтра с утра будем делать осмотр и разберемся, что у нас есть и на что мы можем рассчитывать.

Думаю, что с момента старта прошло пять дней. Я уже писал, что потерял счет дням, пока лежал в камере. Сейчас отсчет времени веду по часам в кают-компании, двадцать четыре часа - сутки.

2

День шестой.

Осмотр начали с кают-компании. Чтобы ребятишки не скучали, распределил обязанности: Джек следит за тем, чтобы ни одна дверь не была пропущена, Сабине выделил блокнот и карандаш для записей. Я и Мартин производим осмотр корабля, Мария следит за самыми младшими членами экспедиции Сабиной и Джеком.

Кают-компания расположена в носовой части "Ласточки". Передняя ее часть отгорожена застекленной перегородкой, за которой находятся приборы. В перегородке - дверь, запертая на замок. Чтобы открыть ее, надо набрать на диске, укрепленном в двери, кодовое слово, которого мы не знаем.

По обеим сторонам перегородки расположены два иллюминатора, позволяющие осматривать пространство впереди и немного сбоку ракеты. Рядом с ними экраны локаторов.

Большую площадь кают-компании занимали кресла, расставленные полукругом так, чтобы сидящим в них были видны и иллюминаторы, и приборы за перегородкой. Как и вся постоянная мебель на корабле, кресла эти намертво прикреплены к полу.

Кроме того, кресла можно было поворачивать вокруг оси, тогда они образовывали круг из шести кресел, а между ними поднимался из пола столик. Только кресло командира корабля не поворачивалось, потому что с двух сторон были установлены пульты управления.

В задней стене кают-компании - двери. Средняя ведет в коридор, правая в отдельную каюту, предназначенную для командира. Здесь мягкий диван, стенной шкаф, совершенно пустой, и запертый стол, к крышке которого наглухо прикреплена пишущая машинка. Каюту осматривали бегло, так как она казалась абсолютно пустой.

Левая дверь заперта. Так же, как в дверь перегородки, в нее был вделан диск для набора кодового слова.

После осмотра кают-компании вышли в коридор. Джек останавливался около каждой следующей двери и кричал:

- Вот еже одна!

Следом за ним шел Мартин и открывал дверь. Дальше шел я, держа за руку Сабину, которая со страшно важным видом сжимала в руке блокнот и карандаш. Мария замыкала шествие.

В коридор выходят двери кают. По правой стороне - шесть, затем помещение библиотеки и кухня-столовая, по левой стороне - три каюты, помещение амортизационных камер и входная дверь, запертая на замок. На ней надпись: "Открывается только при выключенных двигателях".

Двигатели, очевидно, были включены, потому что мы все время слышали непрерывный гул, настолько тихий, что очень скоро он стал привычным, и мы его перестали воспринимать.

Каждая каюта рассчитана на четырех человек, в каждой - двухярусные полки с мягкими матрацами, как в поезде, стол и два стенных шкафа. За маленькой дверью, в глубине каюты - душевая я туалет.

Библиотеку я знаю очень хорошо - ведь это детище моих рук, если выражаться "высоким штилем". В большой просторной каюте так же, как и в кают-компании, расставлены 36 кресел, тоже полукругом. Прямо против них в стену вделан большой экран. Кроме экрана, перед каждым креслом стоит пюпитр с маленьким экранчиком. Вдоль стен - "библиотечные" шкафы автобибы. В них нет книг, они сверху донизу забиты кристаллами. На каждом таком кристалле записано какое-нибудь произведение.