Алексей Зарубин - Красота оплаченного долга

Лук взял я, а пику забрал Малур.

Третий оказался чуть умней и не полез в башню. Прислушиваясь, он неосторожно высунулся из-за стены. Справиться с тугой тетивой мне с непривычки удалось не сразу, да и стрелок из меня неважный.

Я целил в голову, а попал в живот. Воин завизжал, попытался сразу выдернуть стрелу, вместо того, чтобы обломать ее, но тут же скорчился и пропал в высокой траве. Судя по стонам, он был еще жив.

Малур нащупал в полумраке шлем одного из воинов, содрал его с головы и швырнул наружу. Три вспышки одна за другой ударили со стороны развалин второй башни.

— Не подходи близко, — сказал я Малуру. — Попробую его достать. Повесив колчан на плечо, я полез на верхнюю площадку, но чуть

не полетел вниз, наступив на небольшой круглый щит. Выругался и тут же почувствовал себя дураком, потому что его хозяин лежал внизу со свернутой шеей и брани в свой адрес услышать не мог. Ему уже не понадобится, а мне пригодится.

Наверху я подполз к арочному мосту, ведущему в никуда, и, придерживая за край, выставил щит наружу. Пошевелил им. Никакой ответной реакции.

Осторожно высунул голову и посмотрел вниз. Четвертый воин оказался самым умным. Он не стал дожидаться, пока у него кончатся заряды, а сверху полетят камни и стрелы. Вот его спина мелькнула в кустах, потом он выбежал на каменистую осыпь и помчался к скакунам, щипавшим траву у подножия холма.

Теперь надо торопиться. Если он вернется с подмогой, то никакие чудеса ловкости и храбрости нас не спасут.

Когда я спустился вниз, то застал Малура за обшариванием поясных карманов. Затем он быстро и ловко принялся стаскивать с мертвецов одежду.

— А тряпки тебе зачем? — поморщился я.

— Это не тряпки, это наш ключ к городским воротам, — ответил он, ухмыляясь.

Мы напялили на себя воинские безрукавки из плотной ткани, обшитой медными бляшками. Я с трудом влез в короткие кожаные штаны. Поножи, налокотники и коленные щитки оставили здесь. Всадник без скакуна вызовет подозрение, объяснил Малур, поэтому лучше стать пешими воинами.

Пока он оттаскивал тела в глубь башни, я глядел по сторонам, высматривая, не появится ли кто на дороге. Над моей головой, шелестя крыльями, пролетели два черноклюва, покружили над зубцами и спикировали вниз, к развалинам второй башни.

Двести лет... Надо же! Память все же начинает сдавать. Что-то я не припоминаю двух башен. В проекте вроде бы предполагалась одна да арочный переход — намек на то, что рядом стояло некое сооружение. «Парность нечетных фантомов» — вот как назывался принцип эстетизации этого ландшафта.

Ну конечно, даже в первом приближении можно сказать: двойные структуры здесь неуместны. Если бы не река, еще, возможно, оставались бы сомнения.

Скорее всего, башня была достроена местными умниками для большего привлечения туристов. Профаны все портят бестолковым энтузиазмом.

Удивленный вскрик Малура прервал мои размышления. Положив стрелу на тетиву, я осторожно приблизился к проходу.

— Что случилось?

— Письмена, письмена! — воскликнул Малур.

Он возник в проходе, воздел руки к небесам и опять исчез в темном проеме. Я еще раз бросил взгляд на дорогу и последовал за ним.

Присев на корточки под ступенями, где были спрятаны тела, он прикасался кончиками пальцев к стене, а затем к своему лбу и вроде бы собирался делать это долго. Его длинные черные волосы, унизанные железными кольцами, почти касались земли. Свет из двух бойниц еле проникал сюда, но, приблизившись, я все же разглядел, чему он поклоняется, и не удержался от невольного смеха.

Малур вскочил и крепко приложился головой к каменной ступени.

— Знаешь ли ты, безволосый чужак, сколь священны эти письмена?! — гневно спросил он, и рука его легла на чахо. — Твой смех позорит тебя!

— Прости мое невежество, — быстро сказал я. — Развей его, поясни, о каких письменах толкуешь?

Ноздри его широко раздувались, но он быстро успокоился.

— Смотри, — показал он на вырезанные в камне буквы, — вот неведомые нашему разумению знаки, оставленные Древней Расой. Счастлив тот, кому они открываются, удача не оставит его... И его спутников, — добавил он, смягчившись.

— Что означают эти знаки? — спросил я, бросив на них короткий взгляд.

— Никто и никогда не сможет их прочесть, — ответил Малур. — Старые люди говорят, что их смысл откроется в последние дни, когда они вернутся, чтобы вершить суд над правыми и неправыми.

— Последние дни, стало быть? Старые люди, говоришь?..

Последние дни выдались для меня весьма насыщенными, и я устал от красивого вранья, которым был пропитан воздух Тайлура. Стоило упомянуть Древнюю Расу, как мелкий торговец мясом начинал говорить языком пророчеств. И Малур туда же!

— Вот это «К», а это «М», — я показал на буквы, заключенные в круг.

— Тебе ведом язык Великих Ушедших? — его губы превратились в тонкую линию.

— Это русский язык, — устало ответил я. — А буквы всего лишь инициалы моего имени, означают «Константин Морозов».

— Русский... — с трудом выговорил Малур. — Он и есть язык Древней Расы?

— Ну, в каком-то смысле...

Было заметно, как мечутся его мысли, пытаясь связать концы с концами.

— Чье имя ты назвал? — спросил он наконец. — Кто он?

— Константин Морозов — мое имя, — терпеливо повторил я.

Эх, было бы много свободного времени, средств и, главное, неограниченных полномочий, как во времена эстетизации... Тогда бы я рискнул, пожалуй, на демонтаж той суеверной чепухи, которую за столетия нагромоздили вокруг хорошо исполненного заказа. Может, начать с Малура? Он казался человеком здравомыслящим, практичным. Его нетрудно будет вразумить.

Как бы не так!

Я был обязан ему своим спасением. Выпрыгнув из дворцового окна, я по крышам спустился к нижнему городу, а потом долго метался по кривым и узким улицам, прислушиваясь к нарастающему шуму погони. Малур наткнулся на меня в тупичке, в котором я очутился, перебравшись через невысокий дувал. Молча втащил меня во внутренний дворик и помог спуститься в подпол, где и сам таился от стражи.

А ночью мы вместе выбрались из города и дня три уходили лесными тропами из владений клана тай, прихватив семейное сокровище — бинокль. Когда же я случайно из ночного разговора у костра выяснил, что племянник, который ходил над нашими головами по скрипучим половицам, знает местонахождение космопорта, то уговорил его повернуть обратно. Кажется, он решил, что я из чужаков, застрявших на Тайлуре еще во времена смешения. Поселения чужаков давно разорены, их потомки либо перебиты, либо одичали на островах.

Мы договорились, что в случае удачи я возьму его с собой на корабль. Малур хотел увидеть далекие миры, о которых еще помнили старики, а там и торговлей с ними при случае заняться.