Стивен Бакстер - Око времени

Все вышли из кабинета, а потом покинули форт. Бисезу и Абдыкадыра пока сопровождала вооруженная охрана.

Метрах в ста от крепостной стены возвышался конический шатер из сетки. Вокруг стояли солдаты и лениво курили вонючие цигарки. Тощие и чумазые бритоголовые вояки встретили Абдыкадыра и Бисезу любопытными взглядами.

Бисеза сразу заметила, что под сеткой что-то передвигается – что-то живое, может быть – зверь. Но заходящее солнце уже коснулось линии горизонта, начали сгущаться сумерки, и видно было неважно.

По команде Уайта сетку отбросили. Бисеза ожидала, что увидит поддерживающий шест. Но поддерживал сетку серебристый шар, свободно висящий в воздухе. Никто из солдат не хотел на него смотреть. Абдыкадыр шагнул вперед, увидел свое отражение на шаре, поморщился и подвел под него ладонь. Он не обнаружил ничего, что бы держало шар в подвешенном состоянии.

– Знаете, – признался он, – в любой другой день эта штука показалась бы мне необычной.

Бисеза не отрывала взгляд от диковинного шара, от собственного искаженного отражения на его поверхности.

«Это – ключ к разгадке», – подумала она.

Ее словно озарило.

Джош прикоснулся к ее руке.

– Бисеза, вам нехорошо?

Его акцент вывел Бисезу из раздумий. Он показался ей бостонским, похожим на выговор Джона Кеннеди. Взгляд Джоша выражал искреннюю заботу. Бисеза невесело рассмеялась:

– Да нет, в сложившихся обстоятельствах могло быть и хуже.

– Вы кое-чего не замечаете.

Он имел в виду животных на земле, под шаром. Бисеза попыталась присмотреться получше.

Сначала ей показалось, что это шимпанзе, но только странные – стройные, почти изящные. Одна обезьяна была маленькая, вторая – побольше, и большая держала маленькую на руках. По знаку Гроува двое солдат подошли к обезьяне и отняли у нее малыша, а мать схватили за запястья и лодыжки и прижали к земле. Животное брыкалось и злобно брызгало слюной.

«Шимпанзе» оказалась двуногой.

– Господи всевышний, – прошептала Бисеза. – Вы думаете, это австралопитек?

– Вылитая Люси*[9]. Но питеки вымерли... Миллион лет назад?

– Возможно, какой-то горстке удалось выжить где-то в глуши – может быть, в горах...

Абдыкадыр посмотрел на Бисезу. Его глаза уподобились колодцам, наполненным тьмой.

– Ты сама в это не веришь.

– Нет, не верю.

– Видите? – взволнованно воскликнул Уайт. – Видите человекообезьяну? Что это такое, как не еще один... временной сдвиг?

Бисеза сделала шаг вперед и вгляделась в затравленные глаза человекообезьяны-матери. Той отчаянно хотелось вернуть себе ребенка.

– Интересно, о чем она думает. Абдыкадыр проворчал:

– Ну все, пошло-поехало...

8

НА ОРБИТЕ

Истекло несколько часов безуспешных попыток вызвать на связь Землю. Муса откинулся на спинку кресла.

Трое космонавтов лежали рядышком, похожие в своих скафандрах на огромных оранжевых жуков. Теперь теснота посадочной капсулы «Союза» и их близость друг к другу перестала угнетать, она, наоборот, успокаивала.

– Ничего не понимаю, – признался Муса.

– Это ты уже говорил, – ворчливо пробормотала Сейбл.

Последовала мрачная пауза. С того момента, как они потеряли контакт с центром управления полетом, атмосфера то и дело грозила взрывом эмоций.

Николаю казалось, что, прожив три месяца так близко с Сейбл, он научился ее понимать. Сорокалетняя Сейбл была родом из бедной новоорлеанской семьи с довольно сложной генетической историей. Некоторые из русских, кому довелось работать вместе с ней, восхищались силой ее характера и тем, что она сумела попасть в отряд астронавтов НАСА, где по сей день преобладали белые мужчины. Другие космонавты, менее восторженно настроенные, отпускали шуточки по поводу того, что при наличии Сейбл на борту следует производить перерасчет веса корабля при запуске – из-за того, что у нее всегда наготове был камень за пазухой. Большинство были единодушны в том, что, будь она русской, она бы ни за что не прошла предполетных тестов на психологическую совместимость.

За три месяца пребывания на МКС Коля притерпелся к Сейбл, они неплохо ладили – возможно, потому, что были в психологическом плане полными противоположностями. Николай был действующим офицером военно-воздушных сил, в Москве у него жила семья. Для него полет в космос был работой, им руководили верность семье и долг перед родиной, и он был доволен тем, что его карьера развивается именно так. Коля отлично видел яростные, жгучие амбиции Сейбл, которые она могла удовлетворить, только достигнув пика своей профессии, то есть получив под командование лунную базу «Клавиус», а возможно – добившись включения в состав экспедиции на Марс. Вероятно, Сейбл не видела в Коле конкурента, способного помешать осуществлению ее планов.

И все же он успел понять, что ее стоит опасаться. И вот теперь, в этой нелепой и пугающей ситуации, Николай ждал, что она того и гляди взорвется.

Муса хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание товарищей.

– Думаю, вам не надо объяснять, что прямо сейчас мы на посадку не пойдем. Нам не следует впадать в панику. В былые времена советские космонавты должны были выходить на связь с центром управления полетом всего на двадцать минут за время девяностоминутного витка, поэтому «Союз» был сконструирован так, что мог функционировать совершенно независимо...

– Может быть, это не наша вина, – прервала его Сейбл. – Что, если что-то случилось на Земле?

Муса поморщился.

– Из-за чего могла бы выйти из строя целая цепочка наземных станций?

– Из-за войны, – ответил Коля. Муса решительно проговорил:

– Подобные рассуждения бесполезны. Со временем, что бы то ни было, Земля восстановит контакт с нами, и мы вернемся к выполнению плана полета. Нам нужно только подождать. А пока у нас хватит работы.

Он опустил руку и пошарил под креслом в поисках программы работы на орбите.

«Он прав, – думал Коля. – Небольшой корабль не будет сам собой управлять, а если придется пробыть на орбите на протяжении еще одного витка – а может быть, двух или трех, то экипажу надо помогать кораблю».

Нужное ли давление в отсеке? Правильные ли параметры у газовой смеси? Верно ли корабль совершал вращение вокруг собственной оси, чтобы солнечные батареи ловили лучи солнца? Обо всем этом следовало заботиться.

Вскоре все трое приступили к знакомой и в некотором роде успокаивающей последовательности проверок.

«Будто возможно управлять судьбой», – подумал Коля.

Но на самом деле все изменилось, и от этого факта нельзя было отмахнуться.

«Союз» снова плыл к тени планеты. Коля смотрел и смотрел в иллюминатор, выискивая оранжево-желтое сияние больших городов. Он искал утешения и поддержки. Но земля была темной – ни огонька.