Александр Усовский - Эра негодяев

На Балканах ситуация развивалась почти строго в соответствии с предсказаниями подполковника Гончарова. Американцы постепенно превращались в одного из главных косовских 'миротворцев'. Высокопоставленные эмиссары с той стороны Атлантики зачастили в регион; их тщанием резко изменился характер обсуждений вопроса в Контактной группе по бывшей Югославии; о несчастной судьбе гонимых шептаров было и большинство публичных выступлений высших чинов Госдепа. Американцы усиленно искали (и находили!) среди косоваров 'удобные' политические фигуры, а чтобы немцы не сильно лезли в балканские дела — умело согласовывали свои позиции с оппонентами Германии внутри Евросоюза и НАТО. США инициировали обсуждение косовской проблемы в Совбезе ООН — причем в форме прямых обвинений Сербии в "геноциде косовских албанцев". В результате этого обсуждения в конце сентября появилась резолюция Совета Безопасности ООН за номером тысячу сто девяносто девять, требующая прекращения действий югославских войск в Косове против мирного населения, а 2 октября — следующая резолюция Совбеза, еще раз осуждающая указанные действия, и уже требующая уже непосредственного вывода югославских войск из этого самого Косова. Правда, в тексте этой резолюции еще не было решения о проведении военной 'миротворческой операции' — против оказались Россия и Китай — но в этот же день, 2 октября, штатовский Госсекретарь, не к ночи будь помянутая госпожа Мадлен Олбрайт, и британский премьер Тони Блэр заявили, что для начала операции НАТО в Косове согласия ООН вовсе и не требуется. И на следующий же день политическое крыло УЧК — 'Демократическая лига Косова' Ибрагима Руговы — заявила, что не пойдет на переговоры с Милошевичем, пока НАТО не начнет бомбардировки Сербии. Американцы явно натравливали своих вассалов на обострение ситуации.

Что-то ребята заторопились… Что ж, придется и нам чуток прибавить оборотов.

На прошлой неделе всплыло, что в Брюсселе, в штаб-квартире НАТО, взят с поличным югославский шпион — офицер французского генштаба майор Бюнель. Ну-ну… Такой же он шпион югов, как подполковник Левченко — папа Римский. Французы фрондируют англосаксонской идее бомбить югов при любом политическом раскладе в Косово — вот их ребят и 'ловят с поличным'. Дело житейское, Левченко во времена оны так же ловил 'немецких шпионов' в Праге… Политика! Вот Эрве Гурмелон — тот да, тот действительно здорово помог сербам; причем, по ходу, чисто из соображений чести. Хорошо, что во французской армии еще живет это понятие… Для остальных — особенно для американцев — это так, пустое сотрясение воздуха. Если убийство целесообразно — они, не задумываясь, ударят ножом спящего в спину. Еще и бахвалиться после этого станут — дескать, минимизировали риски и оптимизировали расходы… В девяносто шестом их спецназ готовил захват Караджича — купленные ими сербы пригласили лидера мятежных сербов на совет, где бывшего профессора и должны были принять 'зеленые береты'. И майор Гурмелон посчитал бесчестным для себя и представляемой им страны участвовать в этой подлости. Предупредив сербов, он поставил большой жирный крест на своей карьере — но все равно, остался человеком. Жаль, так и не удалось на него выйти…

Электричка шла по дальнему Подмосковью. Более-менее ухоженные места остались позади, теперь вокруг, насколько хватало глаз, тянулась заброшенная, никому не нужная — даже, похоже, самим русским — российская глубинка. Разруха… Как там говорил профессор Преображенский у Булгакова? Разруха не в сортирах, а в головах?

Заброшенные, поросшие многолетним бурьяном поля. Разрушенные, варварски изломанные фермы и машинные дворы. Как будто Мамай прошел… Понятно, что в Краснодарском крае земледелие не в пример доходней, чем в Можайском уезде — но уничтожать исконно русскую, корневую, извечную деревню — зачем и кому это нужно? Пьянство, безысходность… Бесчисленные базары и базарчики, торговля всем и вся — но, главным образом, разным китайским дерьмом — вот и все занятие туземцев. Это ж надо так поставить экономику страны, чтобы выгодным стала только перепродажа заморского тряпья! Ладно, тут наша лавочка сделать ничего не может — что ж, будем делать там, где еще на что-то способны.

А способны мы на что? Правильно, на активные действия в тылу врага. Это ничего, что войны нет — враг, он все равно в наличии. Просто пока затаился, выжидает; от того, что активных боевых действий сегодня, положим, против нас он не ведет — врагом он быть отнюдь не перестал.

Можайск. Конечная.

Левченко вышел из электрички, с видимым удовольствием потянулся. Прошел на вокзал, узнал, когда электричка до Вязьмы; у него в запасе оказалось двадцать минут, и он решил не отказывать себе в удовольствии пройтись по привокзальной площади.

Хм-м… 'Удовольствие' оказалось весьма относительным. Все то же, что и везде — грязь, заплеванная мостовая, которую уже лет двадцать никто не ремонтировал, торговые палатки, крикливые тетки, примеряющие ядовито-желтые китайские пуховики. Безнадега… Ну что ж, придется этим переболеть, ничего не сделаешь. Спасибо дефолту, на прилавках уже начали появляться отечественные товары — а то еще год назад уже казалось, что никакой перерабатывающей промышленности в стране просто не осталось — только нефтяные и газовые скважины, трубопроводы и базары с китайским барахлом.

Что ж, прививка рыночных отношений сделана, пожалуй, чересчур мощная — организм народного хозяйства страны ее переносит с трудом, а для некоторых секторов она оказалась смертельной, и они тихо скончались. Ничего, выживем — зато начнем, наконец, понимать, что лишь собственный труд может стать настоящей ценностью. Как это было в Третьем рейхе… Ведь тоже был крах прежней системы хозяйствования, нищета, безработица — сорок процентов! — и, как следствие, суицидальные настроения, всеобщая депрессия. Знакомо до боли… Слабые опускают руки и идут ко дну; сильные ищут и находят выход. Правда, у нас тут выхода пока особо не видно, но ничего — в Смутное время ситуация еще и похлеще была. Может, еще и выдюжим — хотя та машина из подвала что-то не дает повода для оптимизма… Может, все бы и наладилось, если бы не наши заграничные 'доброхоты', что душевно радеют о становлении демократических ценностей на одной шестой части суши — что-то уж больно шибко они лезут в наш огород. Спешат ребятки… А для нас в этой ситуации что главное? Главное — вовремя им дать по рукам, говоря по-русски — сделать укорот. И затем он, подполковник Левченко, и получает свое жалованье — дабы этот укорот был действенным и эффективным.

Ну что ж, посмотрим. Может, и он на своем месте что-то путное для своей страны в состоянии сделать…