Сергей Ермолаев - Ярость космоса

Кристофер стоял на месте уже минуты две или три, любуясь ими, а по истечению этого времени спросил у приятеля:

– Ну, так как насчет задания? Выполнишь, если я тебе его дам?

– Давай, давай,- услышал он в ответ.- Попробую выполнить.

Он вернулся к машине, взял атлас звездного неба и подсел с ним на корточки к телескопу. Читать в темноте даже полностью приспособившимися к ней глазами оказывалось весьма сложно, но все же можно.

Стенли начал копаться в багажнике, наверное, складывая их кружки и кофеварку.

Потом затих, а еще через минуту раздался его голос:

– Эй, Крис! Ты что, приобрел билет на этот корабль?

Тот оторвал взгляд от своей книги. Стенли стоял у "Шевроле" и держал в руке что-то похожее на несколько скрепленных между собой длинных узких листков. Глаза у него сверкали от удивления и даже восторга.

– Ты поплывешь на "Амбассадоре"?

Кристофер закрыл атлас, встал с корточек и, в очередной раз приблизившись к автомобилю, а теперь еще и к Диксону, с улыбкой сказал:

– Да, дружище, это билет на "Амбассадор". Где ты его нашел?

– У тебя сумка с вещами открыта. Я и увидел там его. Ты мне ничего не рассказывал об этом! Когда успел?

Молодой человек отложил атлас и взял у друга свой билет – книжечку из нескольких листов размером 8 на 4 дюйма, с множеством защитных знаков, картинок и рельефных золотых надписей. Теребя билет в руках, рассматривая его так, будто бы видел впервые, он начал читать:

– Океанский рейсовый пассажирский суперлайнер "Амбассадор". Билет Первого экономического класса. Палуба 16, номер 27. Отбытие из Нового порта в Нью-Йорке в 6 часов пополудни 2-го июля.

Спрятав после этого билет в сумку, молодой астроном продолжал говорить следующим образом:

– Да… послезавтра я поплыву на нем! Обойду вокруг всей планеты и вернусь через два месяца. Или чуть больше. Я приобрел билет всего пару дней назад, поэтому еще как-то не пришлось заговорить ни с кем об этом.

– Слушай, ведь это же здорово! Ты и не представляешь, как бы я хотел оказаться на твоем месте, попасть на этот корабль. Я о нем много читал. Это поистине великолепное судно! О нем так все отзываются, так пишут и рассказывают!

Во время произнесения таких слов Стенли Диксон был похож на ребенка, который возбужденно, с горящими глазами, рассказывал папе и маме о каком-то чудесном явлении, свидетелем которого стал, и которое его потрясло до глубины души. Крису даже как-то неловко стало. Чтобы это ощущение не усилилось, он попытался от него отвлечься и спросил:

– Если ты так восхищаешься им, и хотел бы тоже отправиться в путешествие, то почему бы тебе также не купить билет? Отправились бы вместе! Мне кажется, билеты еще есть в продаже.

– Дружище!- проговорил тот, вздохнув и покачав головой.- Если б я только мог себе это позволить! Ты же знаешь, как я небогато живу.

– Но на Второй класс стоимость у билета не такая уж большая. Точную сумму сказать не могу, но где-то не более нескольких сотен долларов. И хочу заметить: мой Экономический класс от Второго ничем принципиальным не отличается, хотя за свой мне пришлось заплатить больше.

– И это еще называется Экономическим классом?- усмехнулся Стенли.- Сколько же стоят самые дорогие и престижные апартаменты?

– По-моему, двенадцать тысяч, или даже больше,- прозвучал ответ.

Потом они немного помолчали, и Катферт с виноватым видом молвил:

– Слушай, я же не знал, что ты так мечтаешь о путешествии. Но если я тебе ничего не говорил о покупке билета, то ты, в свою очередь, не говорил мне о том, что хотел бы тоже поплыть на корабле.

– Да я и сам лишь несколько дней назад узнал, что его уже успели приготовить к очередному плаванию и идет распродажа билетов.

– Если бы ты сказал раньше, то я, возможно, смог бы одолжить тебе на билет, как-то помочь купить его…

– Э, нет, дружище, этого не надо! Правда, не надо,- воскликнул Диксон так, словно испугался последних слов приятеля.- Спасибо, конечно, что сумел бы помочь, но я уж обойдусь. Правда, обойдусь. И если ты думаешь, что я обижусь на тебя за то, что ты плывешь, а я нет, то уверяю – все просто отлично. Я и не подумаю ни на кого держать обиды. Мы же просто друзья, не родственники, не братья, в конце концов.

– Да, но… мы очень хорошие друзья!- уточнил Кристофер.- С самого детства знаем друг друга.

– А разве ты один уплываешь?- решил поинтересоваться его очень хороший друг.- Может, ты собрался в путешествие с родителями или даже с девушкой, и я тут вдруг буду крутиться у вас под боком.

– Не говори так. Обижаешь, приятель,- вымолвил Крис, взглянув на того с укоризной.- Лучшие друзья не могут никогда помешать друг другу. Я убежден в этом. К тому же никакой девушки у меня сейчас нет, если ты не знал. Я плыву с двумя знакомыми.

Они учатся на последнем курсе в нашем университете и работают с отцом в Китт-Пик.

На "Амбассадоре" есть обсерватория, и они плывут, чтобы проводить там для себя наблюдения в течение всего рейса с разных частей земного шара. Отец предложил мне отправиться с ними в качестве их помощника. Это будет мой первый небольшой шаг к карьере профессионального астронома.

– Я искренне рад за тебя. Значит, твоя мечта стать великим ученым все же имеет немало шансов сбыться.

– Хочется надеяться на это.

Прошло еще пять или десять секунд молчания, после чего Стенли, как ни в чем ни бывало, спросил:

– Так что там с заданием? Ты хочешь, чтобы я что-то сделал или как? Ночь скоро будет заканчиваться.

Крис улыбнулся чему-то, глядя себе под ноги, потом перевел взгляд на небо и произнес:

– А к черту все эти занятия! Давай просто ляжем на землю и посмотрим на звезды без всяких телескопов и прочих приборов. Знаешь, чем отличается астроном-профессионал от любителя? Я это понял и мне из-за этого становится грустно.

– Чем же?- полюбопытствовал Стен.

У Кристофера появился оттенок грусти на лице, и он произнес, остановив свой взгляд на ярком сверкающем Марсе:

– Тем, что у профессионала почти нет времени на романтику. Он делает какие-то вычисления, постоянно работает с компьютерами, даже в телескоп смотрит все реже, так как радиоастрономия в последнее время уверенно вытесняет оптические наблюдения. А любитель – это нечто другое. Любитель сидит под совершенно открытым небом где-нибудь в поле. Вокруг только ночь и… эти прекрасные загадочные звезды. И ему даже не обязательно иметь ручной телескоп: он может получать куда больше удовольствия, просто наблюдая за ними, за их блеском, за мерцанием и медленным, но таким уверенным передвижением по небосводу. Здесь-то и начинается вся романтика. Мысли твои летят ввысь, в черные небесные дали, и ты думаешь о Вселенной, о бесчисленных мирах, из которых она состоит, о невообразимых просторах, разделяющих галактики, и о вечном…