Дмитрий Медведев - Евротур. Бешенство

— Ну что ж, — Семен решительно приступил к подведению итогов собрания. — Дима, ты можешь думать, как хочешь, но большинство уже решило. Ты с нами?

— А куда я денусь? — улыбнулся я. — Здесь и в самом деле делать нечего, только если ждать смерти или окапываться и держать оборону. Только чего ради? Едем, Семен, едем.

Как только решение было принято, все сразу бросились собираться. Мной тоже овладела нетерпеливость, после почти двух дней простоя возникла сильная потребность в действии. К тому же заиграло любопытство, которое было куда сильнее страха неизвестности. Хотелось поскорее покинуть это тихое место и посмотреть на то, что же стало с большим миром.

Друзья быстро скрылись в доме, и сообщать Тарасу Тимофеевичу о нашем отъезде пришлось мне. Когда я проходил мимо собачьей будки, выскочил пес по имени Тимка. Он встал на задние лапы и поднял на меня озорные глаза, требуя ласки. Пришлось погладить, тем более что с Тимкой мы уже успели подружиться. Спустя несколько минут я с трудом отделался от неугомонной собаки и пошел дальше.

Я обогнул дом и по узкой дорожке, проложенной меж грядок, и направился к старику. Он сидел на лавочке возле сарая и с задумчивым видом курил папиросу.

Завидев меня, Тарас Тимофеевич кивнул и подвинулся, освобождая мне место. Я уселся рядом.

— Что, молодежь, уезжаете? — сразу спросил хозяин дома.

— Да, Тарас Тимофеич, нам надо ехать.

— И куда собрались?

— Не поверите — в Германию, — улыбнулся я. — У Семена невеста там учится, вот, едем выручать.

— А там что, тоже беда? — удивился Тарас Тимофеевич.

— Да везде одно и то же.

Старик замолчал, притих и я, думая, как закончить разговор. Ничего оригинального в голову не пришло.

— Ладно, Тарас Тимофеич, спасибо Вам большое за помощь, за то, что приютили.

— Не благодари, — меланхолично ответил старик. — Пойдем, провожу вас хоть.

Когда мы вошли в дом, Леха и Ванька уже относили сложенные матрацы на чердак — Тарас Тимофеич постелил нам на полу, а сам спал на старой советской кровати, железная сетка которой по ночам издавала инфернальные звуки.

К слову, мы тоже нашли, чем отблагодарить доброго старика. Леха с Ванькой накололи ему дров, а мы с Семеном привели в более или менее приличный вид покосившийся забор. На фоне общей разрухи деревни все это были лишь капли в море, но Тарас Тимофеевич все равно очень радовался нашей помощи. Да и, как я уже говорил, ему не хватало общения.

В деревне нас избегали, да и старика не слишком жаловали. Друзей у него здесь не водилось, и большую часть времени Тарас Тимофеевич проводил в полном одиночестве, которое слегка разбавлялось передачами из допотопного радиоприемника. Было немного жаль снова оставлять деда совсем одного, но мы делали это не просто так. В конце концов, Семена была не остановить. Он был полон решимости и поехал бы к своей Джульетте даже без нас. Вот только при таком варианте развития событий его шансы выжить стремились бы к нулю. А вчетвером они точно были выше.

Когда мы сердечно попрощались с Тарасом Тимофеевичем и сели в машину, я заметил, что местные жители все как один припали к окнам домов и к заборам. Они провожали нас взглядом с видимым облегчением — мы были для них чужаками, приехавшими из источника заразы. Страшно теперь даже подумать, как они будут смотреть на Тараса Тимофеевича. Но деду не привыкать, как-нибудь справится. Ну, а нас ждала долгая и опасная дорога, и сейчас следовало думать о том, как преодолеть ее как можно быстрее и без потерь.

Как только Ванькина четверка вернулась на серый асфальт шоссе, сердце наполнилось тревожным предвкушением грядущего приключения. Мир, еще три дня назад такой знакомый и понятный, превратился в неведомые джунгли, каждый шаг в которых мог стать роковым. Самое главное, что я не один, а со старыми проверенными друзьями и, что бы с нами ни случилось, мы все равно прорвемся.

6. Все намного хуже

Дело приняло скверный оборот, и об этом Томаш узнал уже поздним вечером, после пятой кружки пива. Или это была шестая? А, да хрен его знает. Француз вовсю хлестал водку, опрокидывая один за другим шоты и сально поглядывая на извивающихся на танцполе девиц. Да, девки в Польше что надо, а в Сопоте они хороши особенно.

Рыбарь с Дональдом уже клевали носом — этим вообще много не надо, чтобы «отъехать». А неугомонный Дамиан уже удалился в направлении туалета с подвыпившей красоткой. Ее светлые волосы покачивались в такт нетвердым шагам, а тонкая рука обхватила широкий торс Дамиана, которому уже можно было давать звание мастера спорта по клубному съему.

Окинув мутным взглядом окружающих, Томаш встал и отправился на улицу — захотелось курить, а в помещении, увы, это запрещено. Можно было рискнуть в туалете, натянув на пожарный датчик презерватив, но туалет уже был занят. Навряд ли Дамиану понравится, если Томаш прервет его посреди столь увлекательного процесса. Так что от греха подальше проще пойти на свежий воздух.

Томаш спустился на первый этаж и прошел мимо гардероба и охранников, ловя на себе их подозрительные взгляды. Ой, да пошли вы все. Тоже мне секьюрити. Главное, чтобы обратно впустили. Хотя, признаться, Томаш проходил в клубы и в худшем состоянии. Было дело, его заносили на руках Француз с Дональдом, при том, что сами тоже лыка не вязали. Правда, тогда на фейсконтроле работали их знакомые.

Воздух на улице был освежающе прохладным. Просто то, что нужно — затянуться сигареткой вперемешку с вечерней свежестью, а потом вернуться в душное от разгоряченных тел помещение и опрокинуть еще одну кружечку «Лежайского». Красота. Что еще может быть нужно человеку от жизни? Томаш хотел только одного — чтобы футбольные матчи были почаще.

Прикурившись, Томаш достал из кармана телефон. Он все надеялся на смс от Натальи, но та, похоже, так и продолжала дуться. Вот ведь стерва, ни капли уважения. А ведь он на нее не жалел ни времени, ни денег — недавно вот купил ей сережки, двести злотых выложил. Он таких подарков никому еще не дарил, а она еще смеет на него обижаться. И было бы из-за чего! Ну, приревновал, ну, расквасил одному клоуну морду — пусть валит в свою Гдыню и там девок клеит, в Гданьске ему не рады. Дело-то житейское! Но нет, Наталья вскипела и заявила, что с таким дегенератом ничего общего иметь не хочет. Ситуацию ухудшал ее папаша. Если поначалу он сквозь пальцы смотрел на то, что его дочь, приличная девочка, путается с каким-то обормотом, то в последнее время он все больше злился по этому поводу. Если Наталья рассказала отцу о той драке, то пиши пропало.

Прошло несколько дней, а от вредной девчонки ни слуху, ни духу. Томаш пытался до нее дозвониться, но не вышло. Раз даже заглянул к ней, но в дверном проеме появилась квадратная морда ее папаши, который, кстати, когда-то весьма успешно боксировал на любительском ринге. Смерив Томаша презрительным взглядом, он ледяным тоном сообщил, что дочь ночует у подруги. Если б эта была ее мать, Томаш бы непременно спросил, у какой именно, но с этим дядей шутки плохи. Да и отец Натальи был ему противен. Корчит из себя хрен знает что, бизнесмен нашелся. Ничего, девчонка еще сама прибежит, надо только взять паузу на недельку-другую.